Он сделал шаг к Ретифу.
— Что ты здесь вынюхиваешь, приятель, — рявкнул он.
Ретиф поднялся на ноги.
— Думаю, мне надо объяснить…
Небольшой пистолет появился в руке Лемюэля из скрипнувшей кобуры на поясе.
— Можешь не объяснять, шпионов нюхом чую.
— Для разнообразия, мне все же хотелось бы закончить хоть одну фразу,
— сказал Ретиф. — И я попросил бы вас засунуть свою смелость обратно в кобуру, пока еще не поздно.
— Слишком уж складно ты говоришь, что-то мне это не нравится.
— Вы ошибаетесь. Я говорю так, как это мне нравится. В последний раз
— уберите пистолет.
Лемюэль уставился на Ретифа.
— Ты смеешь мне приказывать…
Левый кулак Ретифа молниеносно ударил точно в лоб Лемюэля. Ошарашенный поселенец попятился назад: из носа у него закапала кровь. Ударившийся об землю пистолет выстрелил в сторону. Лемюэль с трудом удержал равновесие, собрался, прыгнул на Ретифа… и получил прямой удар правой в подбородок, после чего свалился как сноп — в нокауте.
— Ого! — сказал Поттер. — Незнакомец вырубил Лема… в два удара…
— В один, — сказал Свази. — В первый раз он его только по головке погладил.
Берт замер.
— Тихо, ребята, — прошептал он.
Во внезапно наступившей тишине раздался зов поющей ящерицы. Ретиф напрягся, но ничего не услышал. Он сузил глаза, пристально вглядываясь мимо костра.
Быстрым движением он схватил бадью с питьевой водой, опрокинул ее на костер и распростерся на земле. Через секунду его примеру последовали остальные.
— Что-то уж больно вы скоры для горожанина, — прошептал Свази, лежавший рядом. — И зрение что надо. Разделимся и обойдем с двух сторон. Вы с Бертом слева, а мы с Поттером справа.
— Нет, — сказал Ретиф. — Вы подождите здесь. Я пойду один.
— Что ты хочешь…
— Позже. Лежите спокойно и будьте осторожны.
Ретиф взял ориентир на верхушку дерева, едва видную на фоне неба и пополз вперед.
Через пять минут он оказался перед небольшим подъемом. С крайней осторожностью он рискнул подняться и посмотреть на идущий вверх каменистый склон. Впереди возвышались деревья. За ними едва различался туманный контур пустыни: места обитания хлопотунов. Он поднялся на ноги, перебрался через камень, все еще горячий от тропической жары и прошел вперед двадцать ярдов. Вокруг него были лишь один песок, едва видимый в звездном свете, да изредка попадались небольшие камни. Позади него джунгли стояли безмолвно и спокойно. Он сел на песок и стал ждать.
Прошло минут десять, прежде чем он заметил какое-то движение: нечто отделилось от темной массы каменистого склона и скользнуло несколько ярдов по открытой местности до следующего убежища. Ретиф продолжал наблюдать. Шли минуты. Вновь чья-то форма сдвинулась с места, скользнула в тень всего в десяти футах от него. Ретиф нащупал рукоятку своего энергопистолета. Да, плохо будет, если его догадка окажется неверной…
Раздался внезапный скрип, как у трущейся кожи, в воздух полетел песок
— это хлопотун, наконец-то, напал на него. Ретиф откатился в сторону, затем прыгнул, всем своим весом налегая на изгибающегося то в одну, то в другую сторону хлопотуна — квадратный ярд из одних мускулов, трехдюймовой ширины посередине. Похожее на скат существо выгнулось, свернулось назад, закругляя свои края, стоя на расплющенной поверхности окружающего его камня. Оно попыталось ухватиться за плечи Ретифа своими гибкими разветвленными щупальцами. Ретиф стиснул существо из всех сил двумя руками и с трудом поднялся на ноги. Оно было очень тяжелым, фунтов сто по меньшей мере, а сопротивляясь, весило по меньшей мере пятьсот.
Хлопотун переменил тактику и внезапно обвис. Ретиф покрепче ухватился за него и почувствовал, как его большой палец скользнул в какое-то отверстие.
Хлопотун забился изо всех сил. Ретиф, не выпуская его ни на секунду, засовывал палец все глубже.
— Прости приятель, — пробормотал он сквозь сжатые зубы. — Выдавливание глаз, это конечно, не по-джентльменски, но зато оказывает желательный эффект…
Хлопотун успокоился: только края его медленно взмахивали то назад, то вперед. Ретиф ослабил нажим большого пальца. Хлопотун тут же дернулся изо всех сил: Ретиф снова надавил пальцем. Хлопотун опять успокоился, выжидая.
— А теперь, когда мы так хорошо поняли друг друга, — сказал Ретиф, — веди меня к своему начальству.
Примерно минут через двадцать ходьбы по пустыне, Ретиф оказался перед низкой оградой из веток с шипами: наружная оборонительная линия хлопотунов против землян. Дальнейших действий против землян со стороны хлопотунов можно было с тем же успехом ожидать здесь, как и в другом месте. Он уселся на песок, скидывая с себя хлопотуна, но оставив большой палец на своем месте в отверстии. Если он прав, то пикет хлопотунов не заставит себя долго ждать.
Яркий луч красного света ударил Ретифу прямо в лицо, затем погас. Он встал на ноги. Пленный хлопотун возбужденно закачал своими краями. Ретиф засунул палец глубже.
— Сиди спокойно, — сказал он. — Не вздумай чего-нибудь выкинуть…
Слова эти, естественно, остались без ответа — но палец убеждал лучше всяких слов.
Зашуршал песок: сначала в одном месте, потом в другом. Ретиф почувствовал, как вокруг него сжимается кольцо существ.
Он крепче сжал хлопотуна. Теперь он мог различить темную форму, ростом почти с него — шесть футов три дюйма. Видимо, хлопотуны были самых различных размеров.
Прозвучал низкий звук — как горловое ворчание. Он длился довольно долгое время, потом постепенно затих. Ретиф наклонил голову, нахмурясь.
— А теперь то же самое, только на две октавы выше, — сказал он.
— Ауури! Прошу прощения. Так годится? — раздался из темноты ясный голос.
— Вполне, — сказал Ретиф. — Я пришел сюда, чтобы совершить обмен пленными.
— Пленными? Но у нас нет пленных.
— Как это нет? А я? Договорились?
— Ах да, конечно. Вполне разумно. Какие гарантии вам потребуются?
— Слова джентльмена будет вполне достаточно.
Ретиф освободил пленника. Тот замахал своими краями и исчез в темноте.
— Если вас не затруднит последовать за мной в нашу ставку, — сказал голос, — то мы сможем обсудить наши дела в комфорте.
— Буду рад.
Красный свет коротко мигнул. Ретиф, увидев проход в барьере из веток, шагнул в него. Он прошел за туманными формами по теплому песку к низкому, как в пещеру, входу, слабо освещенному красноватым сиянием.
— Я должен принести извинения за неуклюжую конструкцию нашего комфорткупола, — сказал голос. — Если бы только мы знали, что нам окажут честь визитом…
— Ни слова больше, — сказал Ретиф. — Мы, дипломаты, привыкли ползать.
Внутри, куда попал Ретиф, согнув колени и наклонив голову под пятифутовым потолком, Ретиф увидел стены, обитые розовым деревом, темно-красный стеклянный пол, устланный шелковыми коврами и низкий столик из полированного гранита, установленный серебряными блюдами и хрустальными розовыми трубочками для питья.
