Существо назидательно подняло палец, похожий на каменную дубинку.
— И оставь свои бредни, коротышка. Выполнняй работу, и все будет в порядке. Я полагаю, тебе нужна какая-нибудь обувь и рубаха, здесь только одежда отличает уродов от животных.
— Кто она? — спросил зачарованный Роун. — Куда ушла?
Наг удивленно уставился на него.
— Да ты что, спятил, коротышка? Брось дунмать о Стеллери — для тебя она Стеллери. А вонобще-то она танцовщица, и у нее нет времени на уродов и уборщиков. А ты — уборщик, смотри себе под ноги да получше убирай. И кстати, нанблюдай за своим зеленолицым. А теперь идем.
Роун следовал за неуклюжим гуманоидом по сильно резонирующим коридорам, буквально сонтрясающимся от рева вентиляторов, многоголосонго гула, шарканья неисчислимых ног. Наконец они добрались до плохо освещенной комнаты с раскрытыми шкафчиками, полки которых были завалены тряпьем и каким-то неизвестным Роуну оборудованием. Наг вытащил большую сумку с поношенной одеждой и вытряхнул ее на пол.
Роун стал копаться в образовавшейся куче. Отбросил лифчик, который подошел бы миниантюрной Стеллери, трубку с молнией, похоже, из кожи гуманоида, шестиугольный корсет, стянунтый проволокой, и марлевую вуаль. Но вот он наткнулся на простую рубаху с пуговицами, правда изрядно великоватую, обнаружил пренкрасный пояс из гибких металлических звеньев, оказавшийся под стать его тонкой талии, удалось отыскать и пару высоких сандалий.
Наг хмыкнул.
— Теперь отправляйся вниз, на палубу лС», ребята скажут, что тебе делать, — распорядился он. — И не ищи приключений!
Роун в лифте спустился на палубу и сразу же ощутил удушающую атмосферу конюшни — огнромного металлического помещения, эхом разнносящего визги и хрюканье его обитателей, шарканье и клацанье их копыт, скрежет их когтистых лап. В дверных прорезях виднелись лохматые шкуры — черные, розовые и темно-коричневые; блестящие, чешуйчатые, пупырчатые, гладкие туши; завитки волнистых хвостов, когнтистые конечности и беспрерывно шевелящиеся щупальца; лучики света мерцали на рогах, клынках и бивнях.
— А, это ты, сукин-ин сын-ын, — долетело до Роуна эхо.
Роун обернулся. Из-за массивной решетки на него уставился злой взгляд семифутового искана, его трехпалая рука протянулась сквозь прорезь, стараясь схватить Роуна. Вторая его рука похондила на болванку из грязных бинтов. Айск понтряс ею.
— Этой-ой рукой-ой я работал-ал. Ты покале-чил-ил ее на всю жизнь-изнь.
— Отлично, — выпалил Роун, — я и вторую тенбе обработаю!
— Подожди-ди там, — прошипел Айск, двиганясь вдоль решетки. — Я тебя-бя сейчас-ас убью- ю.
Роун невольно попятился, в надежде найти подходящий предмет для защиты. Возле перегонродки стояли острые вилы с длинным черенком. Схватив их, Роун громыхнул по стальной стене и побежал навстречу Айску. Широкие ворота в конце коридора были открыты, искан уже стоял возле них, Роун смело шагнул в проем, поднимая вилы.
Айск сделал едва уловимое движение рукой, и тяжелая, управляемая мотором решетка обруншилась на Роуна, сбила его с ног, прижав к полу. Когтистой трехпалой ногой Айск ударил Роуна в грудь, а здоровой рукой выхватил из-за спины нож. Он нажал кнопку, и из рукояти выскочило острое, как бритва, лезвие ножа. Роун замер. Айск пододвинулся к нему ближе, но так, чтобы Роун не мог дотянуться до него; его жабры вздынбились, налившись кровью.
— Сначала-ла я перережу-жу сухожилия-лия на руках-ax, — разнеслось зловещее эхо. — Потом-ом я выколю-лю тебе-бе глаза-за…— Он держал перед собой забинтованную руку, продолжая разнмахивать ножом.
Роун не спускал глаз с ножа. Каждый раз, когда тот оказывался слишком близко, он был гонтов выхватить его из руки-Айска. И потому, когда Айск попытался нанести ему удар в плечо, Роуну удалось отбить руку. Схватившись за бинты, на которых выступило кровавое пятно, искан отскончил. Из его глотки вырвался вой. Но он быстро пришел в себя, взял нож за кончик лезвия и приннялся целиться Роуну в глаз. Роун чувствовал, что этот замах — всего лишь ложный выпад и Айск нанесет ему другой — непредвиденный удар.
В этот момент раздался лязг двери, а затем звук бегущих шагов по коридору. Послышался голос Стеллери:
— Айск, ты, вонючее животное, отпусти его и убирайся отсюда! — Она уже стояла над Роуном, уперев руки в бедра.
Айск заскулил, подняв забинтованную руку.
— Из-за него-го я потерял-ял работу-ту. Тенперь я всего-го лишь грязный-ый уборщик-ик…
— А тебе и совсем не поздоровится, если я расскажу обо всем Гому Балжу! — Она демонстнративно ткнула пальцем в тяжелые ворота.
— Он искалечил-ил меня, — оправдывался Айск. — Оу…
Но все-таки ворота позволил поднять. Роун с облегчением перевернулся и сел, сразу же глянув в сторону вил. Стеллери перехватила его взгляд.
— Землянин, ты должен обещать, что не станнешь снова затевать драку…
— Я все равно его убью…— с трудом вымолвил Роун, каждое слово болью отдавалось в его ребрах.
— Да понимаешь ли ты, что если б не я, он бы прикончил тебя! Так что вы квиты! Роун взглянул на нее:
— Может, и убил бы, а может, и нет. У него ведь куцые мозги и замедленная реакция.
— Слушай, ты должен забыть о случившемся. А уж Айск мстить не станет, — настаивала Стеллери.
— Эй, — начал было Айск.
— А ты заткнись, — огрызнулась она, — и убинрайся подобру-поздорову. Ну, быстро!
Роун наблюдал, как поплелся Айск, придернживая больную руку.
— Ладно, — наконец сдался он, — я оставлю его в покое, если он не будет ко мне приставать.
Преодолевая боль, он осторожно улегся на металлический пол, довольный, что сумел сдержать стон; ему было бы стыдно проявить слабость пенред девушкой. Стеллери положила прохладную ладонь ему на лоб.
— Отдохни минутку, хороший…
— Я должен работать.
— Да ты совсем еще сосунок, чтобы тебя так сурово наказывать! Лежи, пока не наберешься сил.
— Но он работает, и я могу…
— Конечно, ты сильный, кто сомневается в этом. Я видела, как ты дрался с исканами, когда они схватили тебя. У исканов мало мозгов, но уж силы не занимать, а ты сумел изувечить Айска! Я никогда не видела, чтобы кто-нибудь так отважно сражался, а уж мне за свои сиротские годы много подобного довелось повидать! А из-за чего ты так на них разозлился?
Роун сел, возвращаясь памятью к случившенмуся, и почувствовал, как горькие слезы снова готовы хлынуть из его глаз.
— Они убили моего отца, — доверился он Стеллери.
— Да, хороший, это паршивое, страшное дело, и тебе сейчас очень тяжело. — Она опустилась на колени и погладила его по голове. — А ты понплачь, знаешь, тебе станет легче. А что касается Айска, то ведь ты хорошо проучил его. Он больнше не сможет работать в охране, Гом Балж понслал его сюда, вниз, уборщиком.
— Он не должен был убивать моего отца, — твердо повторил Роун. — Мой отец стал каленкой, защищая меня, когда я еще даже не рондился.
— И сколько в тебе настоящего земного пронисхождения? — поинтересовалась Стеллери. — Твоя мать?
