— Я чистого земного происхождения, — отвентил Роун. — Я был приемным сыном Рафа, а манма — гуманоидом. Из-за меня ей всю жизнь приншлось жить возле мусорной кучи, и папу убили из-за меня. А Айск убил отца и разгуливает, как ни в чем не бывало. Подумаешь — рука! Да он легко отделался.
— А мои родичи были забавной парочкой, — весело откликнулась Стеллери. — Папа был воднным горняком на Арко-четыре. Он выходец из Ганнских Крестов, настоящий коротышка, он мог запросто не дышать пятнадцать минут, кожа у него была очень грубая. А вот мама из Тирского мира, темнокожая, со светлыми волосами и очень стройная. У меня ее глаза, но во всем остальном, мне кажется, я — атавизм.
— Ты красивая, — сказал Роун. — Мне нравятнся твои глаза. И если бы не смерть отца… я был бы рад, что меня похитили.
— Это правильно, — Стеллери нежно улыбнунлась, — старайся думать только о хорошем.
— У меня никогда раньше не было друга, — признался Роун. — Настоящего друга.
— Вот это да! — воскликнула Стеллери, и ее глаза округлились, как у ребенка. — Кем меня только не называли мужчины здесь, в зоо, но чтобы — другом! Такое со мной впервые. — Ее мягкие ладони нежно скользнули по его груди и рукам. — Странный ты все-таки. Эта щетинка, зачем она? — Стеллери прикоснулась к его щенкам. — У тебя колючее лицо.
— Это борода. Я должен бриться почти кажндый день.
— А мне нравится. Проводишь по ней, и прянмо мурашки по телу! Зачем это? Открой-ка рот. — Девушка увидела зубы Роуна. — Какие отличные белые зубы, но их так много. — Она быстро их пересчитала. — Целых тридцать два. А у меня только двадцать шесть…
— В таком случае, с тобой выгодно обедать, моя хорошая…
Решетчатая дверь внезапно со стуком отворинлась. Толстое бескостное щупальце со ртом на кончике дотянулось до Стеллери, обвилось вокруг нее и потащило к двери.
— Стеллери! — Роун задохнулся и, вскочив, вцепился в серую конечность, напоминающую хобот.
Но, к его удивлению, Стеллери смеялась, усанживаясь в кольцо массивного щупальца. За дверью Роун увидел огромное существо, наподобие груды серых камней. Девушка поставила нонгу на его гигантский изогнутый кверху бивень и спокойно шагнула на массивную голову животнного.
— Да это же Джамбо! Он знает, как работает лифт, и иногда отвязывается.
Джамбо тем временем запустил свой хобот прямо в кормушку и вытащил оттуда охапку сенна, которую тут же отправил себе в рот.
— Стел! — окликнул ее скрипучий голос. — Отправь этого проклятого самца на место обратно вниз.
Топая огромными ногами, подошел лысый Наг. Он снова сердито покосился на Роуна.
— Этот землянин опасен, Стел, держись-ка от него подальше…
— Ты сейчас разговариваешь не со своими уборщиками, Наг, — оборвала его Стеллери, — так что не командуй тут. Лучше бы ты присмотрел за Айском, а то он уж слишком донимает мальнчика.
Наг снова покосился на Роуна.
— Ладно, парень, все в порядке, иди работай.
— Он сегодня не будет работать, Наг. Не иснключено, у него сломаны ребра, этот проклятый тупица придавил его воротами. Я собираюсь отнвести юнца к ветеринару.
— Слушай, Стел…
— Скажи об этом Гому Балжу. Иди со мной, землянин.
Роун с опаской посмотрел на огромное сущенство, потом на Стеллери, осторожно притронулся к серой коже гиганта, затем робко вступил в изнгиб щупальца, и животное с невероятной легконстью подняло его к девушке.
— Это самое удивительное существо, которое я когда-либо видел, — как можно более небрежно произнес Роун. — И пожалуйста, не называй мення больше землянином, зови Роуном.
Роун едва удерживался на ногах, когда слонноподобное существо тяжело развернулось и, раснкачиваясь, двинулось по коридору.
— Да и потом, зачем мне идти к ветеринанру? — добавил он. — Со мной все в порядке.
— Слушайся меня. Я отведу тебя в свою комннату и дам тебе умыться. От тебя же несет, как от настоящего мусорщика. К тому же я хочу оснмотреть этот порез на твоем лице.
Глаза Роуна от удивления расширились, когда он увидел апартаменты Стеллери. Большая комнната, три на четыре ярда, низкий светящийся потолок, три стены, разукрашенные рисунками цветов, в качестве четвертой — панель из зеленноватого стекла, за которой на фоне мрачного миниатюрного пейзажа, шевеля пестрыми плавнниками, с какой-то удивительно мечтательной медлительностью двигалась маленькая живая рыбка. У одной из стен стояла низкая кушетка и столик из полированного черного дерева, а мягнкий ворсистый ковер серого цвета, в котором нонги тонули по самую лодыжку, покрывал пол.
Наслаждаясь, Роун медленно втянул в себя воздух.
— Пахнет… как хорошо пахнет, — с удивленнием отметил он. — Я раньше никогда не встренчал такого приятного запаха.
— Это же духи, глупый! Садись сюда, на понстель, я достану лекарства.
Роун спокойно терпел, пока Стеллери обрабантывала глубокую царапину на его щеке, замазывала ее какой-то жгучей бордовой жидкостью и наклеивала пластырь.
— Ну вот. Я сама ветеринар, не хуже Грола. По-моему, я все сделала как надо. Теперь иди туда, — указала она пальцем, — и прими ванну.
Роун подошел к двери и заглянул внутрь. На полу стоял резервуар со сверкающими кнопками и кранами вокруг.
— Я что-то не вижу воды…
Стеллери рассмеялась.
Ты на самом деле как ребенок, правда, только когда не злишься. Смотри, надо просто повернуть вот это…
Вода запенилась из трубы.
— Теперь снимай свою рубаху и залезай. Я надеюсь, мыться-то ты умеешь. Роун нырнул в теплую воду.
— Довольно странно, — недоуменно заметил он, — мыться прямо в комнате. Обычно я ходил на речку.
— Ты что, мылся прямо на улице? Вместе с рыбой и прочей ерундой? В грязи? Как же так можно!
— Ну что ты, это было замечательно. Никанких рыб, никакой грязи — я мог переплыть на другой берег и валяться там сколько угодно, глядя в небо. Мне очень это нравилось, — добанвил он.
— Ладно, давай я потру тебе спину. Этот пронтивный Наг запер тебя в камере, где раньше дернжали грязного борова, пока он не сдох! Надо бы мне сказать пару словечек Гому Балжу. У тебя должна быть такая же комната, как и у меня. Ты же ценный экспонат, Роун. А что за номер у тебя в шоу?
— Хождение по проволоке. Гом Балж сказал, что земляне к такому не приспособлены, но мне-то ничего не стоит это сделать.
Стеллери, вздрогнув, передернула плечами.
— А я боюсь высоты. Ну да, ты же говорил, что рос среди этих летающих существ, грасилы или как они там называются, я думаю, от них ты и научился такому мастерству. Сколько он тебе платит?
— Не знаю. Похоже, ничего, пока не выучусь делу.
— Ха! Ну еще посмотрим. На вид ты настоянщий землянин. Только не говори ничего Гому Балжу о лишних зубах, и он никогда ничего не узнает.
— Мне не нужны его деньги. Я собираюсь вынбраться отсюда, как только смогу…
— Ой, хороший, куда ж ты пойдешь? Сначала нужно заработать деньги на проезд, чтобы верннуться в Тамбул. Поверь, это стоит дорого. Ты бы лучше согласился выступать в шоу, по крайнней мере, до тех пор, пока не накопишь немного денег, а уж я прослежу, чтоб тебе все заплатили.
— Нет, я не хочу, чтобы у тебя были непринятности.
— Ну, насчет Гома Балжа можешь не беспонкоиться. На самом деле он довольно приятный
