энергоснабжение и системы жизнеобеспечения командно-сервисного модуля с момента запуска до посадки корабля. «НАСА» называло их ЭЛЕКТРИКА, а сам Либергот и его коллеги предпочитали называть себя «обслугой». Они единственные, кто отслеживал состояние внутренних органов корабля, его соки и газы, и, в конце концов, могли поддерживать работоспособность всего организма даже в таких условиях, в каких ничто работать не может.
За полтора года пилотируемых полетов программы «Аполлон», операторы Центра управления делали замечательные вещи, например, отрабатывали прохождение транслунной траектории, как будто ехали по обычному шоссе. Четыре раза они посылали экипажи к Луне – а дважды, на «Аполлоне-11» и «Аполлоне-12» высаживали их на Луну – и все четыре раза успешно возвращали их домой. Либергот, как и большинство людей в этом зале, работал над каждым из тех полетов и уже начинал чувствовать, что мало чего не подвластно ему и его коллегам во время запуска, лунных прогулок и посадок корабля в океан. Зимой и весной 1970 года, когда Агентство запланировало полет Джима Лоувелла, Кена Маттингли и Фреда Хэйза на «Аполлоне-13», операторы знали, что от них потребуется все их мастерство.
Как представляли себе руководители «НАСА», новая экспедиция должна стать более сложной, чем предыдущие. Экспедиции «Аполлон-11» и «Аполлон-12», первые две посадки на Луну, высаживались в двух наиболее удобных местах – Море Спокойствия и Океане Бурь. С точки зрения планирования полета эти маршруты были наиболее удобны, но для геологов они не представляли интереса – мили и мили пыли и камней примерно одного состава и примерно одного геологического возраста.
Если действительно хочешь получить настоящий материал для исследований, необходимо попасть на лунные возвышенности. Отличие геологической структуры лунных возвышенностей от низин проявлялось уже в том, что они сильнее отражали солнечный свет и, мерцая, служили маяками для исследователей с Земли. Эту загадку предстояло разрешить «Аполлону-13». Намеченное место для третьей лунной высадки называлось массив Фра-Мауро – изрезанное пространство, типа гор Аппалачи, в 110 милях к востоку от места посадки «Аполлона-12». Фра-Мауро мог принести не только интересные образцы грунта. Работа по разведке и поиску удобной посадочной площадки стала бы испытанием мастерства астронавтов и маневренности лунного модуля.
Наиболее трудной частью экспедиции «Аполлон-13» была сама доставка корабля до места назначения. Все предыдущие экспедиции «НАСА» использовали траектории свободного возврата, что гарантировало возврат экипажа на Землю в случае отказа двигателя сервисного модуля. На «Аполлоне-13» это было невозможно. Фра-Мауро был опасным местом для высадки, но еще более опасным было то, что экипажу предстояло осуществлять посадку в то время дня, когда свет от лунной поверхности был наиболее ярким.
В соответствии с полетным планом корабль должен был садиться на Луну, когда Солнце светило под таким углом, при котором тени камней и холмов Фра-Мауро исчезали, как это обычно происходит на гипсовых барельефах. А без теней астронавтам будет гораздо сложнее обнаружить всякие топографические неровности, препятствующие посадке. Надо было изменить траекторию так, чтобы экипаж прибыл к моменту, когда тени становятся длиннее – для этого требовался лишь короткий запуск двигателя на другой стороне Луны. Но любой запуск двигателя приведет к нарушению траектории свободного возврата. И если «Аполлон-13» не сможет выйти на орбиту Луны, новая траектория понесет его обратно к Земле, но корабль пролетит мимо родной планеты на расстоянии сорока тысяч миль.
Для подготовки к такой опасной экспедиции и экипаж и команда Центра управления полетом провели несчетное число часов в совместных тренировках. Самым лучшим способом является использование тренажеров. Во время типичной имитации полета зал управления будет функционировать так, как и при настоящем полете: люди за терминалами, на экранах которых полетные данные, в наушниках постоянные переговоры, большие экраны на стене зала включены и отображают траекторию корабля. Единственное отличие заключается в том, что все сигналы приходят не из космоса, а с дублирующих терминалов из комнаты за стеклом с правой стороны зала. В ней находятся администраторы имитации, или СИМСУПы. Их работа состоит в том, чтобы создавать всякие полетные ситуации, а затем отслеживать, как с ними справляются операторы. Характеристика, которую получают операторы во время таких искусственных ситуаций, сильно влияет на их будущее в Агентстве.
Как-то раз во второй половине дня, за несколько недель до намеченного старта «Аполлона-13», Либергот и остальные операторы находились за своими терминалами, отслеживая поступающие данные от тренажеров. Такой вид имитации назывался интегрированным. Это означало, что экспедиция была виртуальной, корабль был виртуальным, но астронавты были настоящими. Неподалеку от Космического Центра им. Джонсона находилось здание для тренировки экипажа, оснащенное макетами командного и лунного модулей. В этот момент там находились Лоувелл, командир экспедиции, Маттингли, пилот командного модуля и Хэйз, пилот ЛЭМа. Как при любых других имитациях и как во время настоящего полета, операторы могли слышать подшучивания друг над другом астронавтов и КЭПКОМа, но они не могли вмешиваться в их переговоры. Они могли связаться по отдельной линии связи либо с руководителем полета, который сидел за терминалом в третьем ряду Центра управления, либо с тремя-четырьмя специалистами из группы поддержки. Каждый специалист группы работал за отдельным терминалом, мог отслеживать весь полет и решать проблемы любого оператора.
В это время отрабатывалась та часть полетного плана, которая начиналась через сотню часов после запуска, когда Лоувелл и Хэйз должны были осуществить посадку на лунную поверхность в тонкостенном спартанском ЛЭМе, а Маттингли оставался на 60-мильной орбите в сравнительно удобной кабине командного модуля. В такие моменты нагрузка на ЭЛЕКТРИКУ была минимальной, так как основной корабль на орбите не совершал никаких маневров и к тому же связь периодически пропадала, когда он находился за обратной стороной Луны. Пока ваш корабль исправно функционировал, эти сорокаминутные исчезновения каждые два часа давали вам возможность немного потянуться в кресле, отвлечься от экрана терминала и обдумать предстоящие маневры.
Как-то во время отработки такого исчезновения связи Либергот обратил внимание на необычные данные на экране своего терминала: едва заметное падение давления воздуха в кабине корабля. Это изменение, не более чем короткий провал в одну сотую атмосферы, появлялось за секунду до исчезновения корабля за Луной и обнуления всех показаний. Группа поддержки мгновенно связалась с Либерготом.
– Вы видите, что творится с давлением в кабине? – спросили они.
– Да, вижу, – ответил Либергот.
– На сколько оно упало?
– Примерно на одну сотую атмосферы, не больше.
– Не больше, – согласились они, – Что вы по этому поводу думаете?
– Возможно, это ничего не значит, – ответил Либергот.
– Неверные данные?
– Да, я уверен. Так и должно быть перед потерей сигнала. А что это еще может быть?
Либергот и группа поддержки замолчали, уверенные в том, что неверные данные – это правильное объяснение. В настоящем полете такое объяснение было бы правильным. Но в этой имитации полета СИМСУПы решили, что это не так. В течение сорока минут радиомолчания Либергот и его группа ничего не знали о проблемах с кислородом, уверенные, что они видели всего лишь безобидную иллюзию. Затем корабль вышел из тени, и голос Кена Маттингли прервал тишину.
– У нас мгновенная разгерметизация, Хьюстон, – говорил он, – Давление в кабине упало до нуля. Я в скафандре. Предполагаю течь в переборке, но не уверен.
Либергот похолодел. Данные о давлении оказались верными. Это было испытание для ЭЛЕКТРИКИ, и он не прошел его. Проклятые СИМСУПы подловили его. Лоувелл, Маттингли и Хэйз были вне игры. Маттингли вдруг подкинули проблему – конечно, не в виде реальной потери давления в макете корабля, а в виде стрелки манометра на нуле – и он сделал то единственное, что мог сделать: надел скафандр, застегнул его и ждал возобновления связи. Но Либергот и группа поддержки, получившие аварийное сообщение, не сделали ничего.
Либергот ждал по внутренней связи ответа руководителя полета. Если бы руководителем был Крис Крафт, человек, возглавлявший Центр управления от «Меркурия» до «Джемини», то Либергота, как ему казалось, тут же бы отстранили. Крафт же не дурак. Ты потерял корабль, даже ненастоящий корабль, и ты теперь можешь потерять свою шкуру. Хотя в этом случае Либергот, на самом деле, не потерял корабль, но
