последствия оказались тяжелыми – русское войско бесцельно простояло в Серпухове, вместо того чтобы воевать на западной границе. Реорганизация сторожевой службы была поручена самому опытному воеводе, руководителю всей обороны «крымской краины» князю Михаилу Воротынскому.
Ему предстояло создать важнейший военный документ – первый русский устав сторожевой и пограничной службы. Воевода начал с изучения документов Разрядного приказа, касающихся пограничной службы на южной границе. Затем в Разрядный приказ были вызваны с границы бывалые служилые люди, в том числе и те, кто по старости или по увечью давно оставили воинскую службу, но обладали боевым опытом. Не забыли и тех, кто был в плену и тем или иным путем сумел вернуться. Все вызванные люди съехались в Москву в самом начале 1571 года. Их подробно расспрашивали и ответы записывали. Одновременно на границу были посланы «станичные головы» с целью проверки постановки сторожевых застав. После полуторамесячной напряженной работы был наконец одобрен и принят «Боярский приговор о станичной и сторожевой службе» – первый в истории России пограничный устав.
В 1571 году Девлет-Гирею удалось совершить успешный побег на Российское государство. Основные русские силы направлялись в поход на Ревель и потому не успели помешать крымскому хану. 40-тысячное крымское войско сожгло московские посады и Земляной город, начались пожары в Кремле. Но полного успеха Девлет-Гирею добиться не удалось. Полк воеводы Михаила Воротынского, стоявший на Таганском лугу, отразил все атаки татар. Хан Девлет-Гирей не смог взять столицу, но все же нанес Московскому государству страшный урон. Были разорены коренные московские волости от берега Оки и до Москвы. Жителям столицы потребовалось два месяца, чтобы очистить город.
В 1572 году Девлет-Гирей вновь привел свою орду к границам Российского государства. Хан вывел в поле всю свою орду – до 60 тысяч человек, не считая присоединившихся к его войску многочисленных отрядов из Большой и Малой Ногайских орд. Девлет-Гирей не без оснований надеялся на успех; он знал, что главные силы Руси находятся на западной границе.
В распоряжении «большого воеводы» Михаила Воротынского, на которого была возложена оборона всей южной границы, оставалось не более 20 тысяч ратников, но воевода грамотно распорядился своими силами. Не надеясь разбить хана в «прямом бою», Михаил Воротынский приложил все силы для укрепления берега реки Оки. Вдоль берега установили частокол, против бродов и переправ поставили пушки. Но для обороны всего укрепленного рубежа их оказалось слишком мало.
В ночь с 27 на 28 июля ногайская конница Теребердей-мурзы неожиданно захватила один из бродов, охранявшийся всего двумя сотнями дворян. Вслед за ней через Оку стала переправляться вся орда Девлет-Гирея и начала быстро продвигаться к Москве. Но Михаил Воротынский, понимая, что не смог преградить путь орде, принял смелое решение: задерживая фланговыми ударами продвижение хана к Москве, главными силами догнать татар и навязать им сражение. Хану удалось прорваться на серпуховскую дорогу, ведущую к Москве, но с тыла уже подходили русские полки.
Главное сражение с ордой состоялось при Молодях, в 45 верстах от столицы. 28 июля полк Дмитрия Хворостинина разбил арьергард хана, возглавлявшийся его сыновьями. Девлет-Гирей направил против Дмитрия Хворостинина двенадцать тысяч крымских и ногайских всадников, но к Молодям уже успел прибыть с главными силами Михаил Воротынский. Он поставил передвижную крепость «гуляй-город», а Дмитрий Хворостинин заманил татар под огонь ее пушек и пищалей.
30 июля состоялось еще одно большое сражение при Молодях. Русские полки отбили все атаки татарской конницы. В плен был взят главнокомандующий ханского войска Дивей-мурза, в бою погиб предводитель ногайской конницы Теребердей-мурза.
2 августа хан Девлет-Гирей возобновил приступы. Он торопился: татарам была подкинута ложная грамота, будто бы на помощь Михаилу Воротынскому спешит новгородская рать. К концу дня Михаил Воротынский, оставив в «гуляй-городе» воеводу Дмитрия Хворостинина с частью войска, сам незаметно вышел из укрепления и лощиной пробрался в тыл к ханскому войску. По условленному сигналу Дмитрий Хворостинин открыл сильный огонь из пушек и пищалей, а затем устроил вылазку. Одновременно на татар напали полки Михаила Воротынского. Девлет-Гирей, думая, что появились подошедшие из Новгорода большие полки Ивана Грозного, в панике бежал. На реке Оке в начале августа русская конница разбила 5- тысячный отряд, прикрывавший бегство Девлет-Гирея. Но самому хану все же удалось уйти.
Битва при Молодях оказалась последней битвой воеводы Михаил Ивановича Воротынского. В 1573 году беглый слуга Воротынского пришел к Ивану IV и обвинил своего господина в намерении извести царя. Михаил Иванович был схвачен, его жестоко пытали, потом повезли в монастырь. По дороге Воротынский скончался. Так замечательный полководец, более тридцати лет отличавшийся верной и блестящей службой, был лишен царем жизни по ложному доносу.
Род князей Воротынских пресекся в 1679 году, когда скончался Иван Алексеевич Воротынский, двоюродный брат царя Алексея Михайловича по матери.
ГАСПАР КОЛИНЬИ ДЕ ШАТИЙОН
(1519—1572)
Гаспар Колиньи де Шатийон принадлежал к провинциальному дворянству. Предки его были известны еще с XII века. Выходцы из Франш-Конте (Савойя), они первоначально находились на службе Священной Римской империи. Первым из известных представителей этого рода был Юмбер II, который служил императору Конраду III. Род Колиньи не отличался знатностью, а возвышение его началось лишь с XVI века. Связано оно было с именем Жана III и заслугами его в ратном труде.
Дети Жана III, а их у него было семеро, традиционно посвятили себя военному поприщу. В период итальянских войн особенно отличились Жан и Гаспар. В дальнейшем Гаспар стал маршалом Франции, и в 1514 году женился на дочери барона де Монморанси Луизе, что сразу ввело род Шатийонов в круг придворной знати.
Брат Луизы смог стать фаворитом королей Франциска I и Генриха II и получить должность коннетабля Франции. Его взлет имел огромное значение для судьбы его племянников – детей Луизы и Гаспара. Они воспитывались при королевском дворе и учились вместе с детьми короля. Вскоре семью постигло большое горе – умер Гаспар де Шатийон, оставив жену с малолетними детьми на руках. На формирование взглядов братьев Шатийон – Оде, Гаспара и Франциска – большое влияние оказала мать. Близкая к Маргарите Ангулемской и ее окружению эта незаурядная женщина придерживалась неортодоксальных религиозных взглядов, что и предопределило в дальнейшем переход к протестантизму и ее сыновей.
По традиции того времени, средний сын в семье, а им был Гаспар Колиньи, посвящал себя служению церкви. Но судьба распорядилась иначе. Священником стал старший из братьев – Оде, получивший сан кардинала в возрасте 16 лет. Гаспар и Франциск посвятили себя военной службе.
Ближайшими друзьями детских лет у Гаспара были Строцци и особенно будущий герцог Гиз. Пройдет некоторое время, и друзья станут заклятыми врагами. А пока, по словам Пьера де Бурдея, будущего писателя Брантома и их компаньона, они были добрыми приятелями, старались даже «одеваться одинаково, сражались плечом к плечу на турнирах, состязались в кольцах, участвовали во всех развлечениях, оба наслаждались жизнью, совершая столь же невероятные безумства, что и другие».
Первой военной кампанией Гаспара де Колиньи стала итальянская кампания 1542 года. Приняв участие в военных действиях, он обратил на себя внимание короля своим мужеством и умением организовывать войска. Тот же Брантом пишет: «Он был отважен и храбр и должен был быть именно таким, ибо имел храбрых и отважных предков».
В 1546 году Колиньи совершил путешествие в Италию вместе со Строцци. С рекомендательными письмами от Екатерины Медичи он прибыл ко двору дочери Людовика XII Ренаты Феррарской, где и
