горла. Мы путаем их с нами. Это нас напрягали классными часами о пионерах-героях, нам каждые каникулы показывали «Тимура и его команду»и «Судьбу барабанщика». Это на наших глазах их сбросили с пьедестала и из Павлика Морозова, зарубленного папашей вместе с маленьким братом соорудили страшилище. И именно нам все это обрыдло. Это мы поломали все идеалы и смело отправились вперед, решая все исключительно на свой страх, риск и нос. А уже наши сестренки и братишки всех этих «положительных примеров»и не имеют вовсе. И между прочим, не отказались бы иметь. Любовь к уголовной романтике, это ведь отчасти и любовь к романтике вообще. Конечно, идолом даже для дошколят стал его величество доллар. Такие продуманные и просчитанные детки пошли на счет всего, что касается денег, противно прямо. Но, все-таки, я не удивлюсь, если для кого-нибудь станет примером для подражания эта мифическая тройка плюс лошадь. Лошадь! — пожала плечами Ася.
—…Я говорю ей: «Лошадь, милая, где ты еще найдешь такого мужика». Такой спокойный, авторитетный. Он разводит половину автомастерских и два ЖКО. Когда он говорит, все пацаны молчат, засунув языки в ж… У него такая машина, что будь он и в четыре раза старше, он казался бы таким пупсиком, что любая телка бы три дня дралась на дискотеках, но всех соперниц пустила бы под откос. А когда она на него орет и ругается, он слушает ее, как Дженифер Лопес и балдеет. Я ей говорю: «Глядя на твои ноги, вспоминается сериал „Секретные материалы“, в том смысле, что „Х-файлы“, и длина не помогает. Манекенщицей в Испании, ты все равно не будешь. Тем более с твоей любовью у ширеву». А она морщит попу и говорит: «Нэ люблю!», — Светка скорчила гримасу, пытаясь разглядеть вылезающую на губу простуду: перекупалась вчера спьяну — вот и результат.
— Ннэ! (а может это было «Нну», или «ммда»или еще какое-нибудь, подтверждающее полное согласие с собеседницей, выражение ) — громко издала Дюша, опиравшаяся о прилавок с внешней стороны, тогда как Светка, ее закадычная приятельница, торчала с десяти утра до десяти-одиннадцати вечера, в зависимости от выручки. На этот громкий возглас обернулось несколько разновозрастных красноватых от продаваемого Светкой пива «Толстяк»лиц, скользнули по цыпчатым Дюшиным коленкам, одобрили высоту платформы и длину (точнее, ее фактическое отсутствие) юбчонки с запахом. Дюша внутренне вздрогнула, насладившись вниманием, и блаженно выпустила к ярко-красному куполу солнечного зонта над ними длинную струйку сигаретного дыма. Затем она томно повела вниз взгляд, аккуратно подведенных глаз, ожидая встретиться ими с каким-нибудь симпатягой, которого можно будет раскрутить на бутылку «Клинского»и шоколадку, но тут увидела нечто, заставившего ее глаза вылупиться так и что и подводку видно не стало.
В мареве летнего вечера, томно плывущего в аромате травы и дымка от расположенной неподалеку шашлычной прямо к прилавку двигалась странная группа. В голове юркнула ящеркой мысль, приводить которую в оригинале не стоит, а содержание ее заключалось в том, что неужели правы были зануды-учителя и придурки-родители, обещавшие, что от некоторых ее Дюшиных вредных привычек у нее съедет крыша.
Группа состояла из лошади («это, наверное, от того, что Светка о „тыгыдымской“рассказывала»— проявила недюжинные способности психолога в расшифровке собственного бреда Надежда), негра («это, пожалуй, могло быть из-за шоколада»), мушкетера или кого-то в этом роде (вчерашнее кино) и вальяжно выписывающего танцующей походочкой нефора. Тут Дюша услышала за своей спиной сдавленное: «Ик». Это «ик»говорило, скорее всего, о том, что все увиденное Дюшей — не бред, но мозги, как обычно после пива, и, вообще, как стало уже обычным, пробуксовывали на холостом ходу, и ни о чем им никакое «ик «не говорило вообще.
Группа, радужно улыбаясь (нефор и негр), смущенно хмурясь (мушкетер) и задумчиво жуясь (лошадь), вежливо огибая столики, подошла вплотную к задрожавшему одноразовыми стакашками прилавку, и волосатый очкарик с бисерной фенькой на голове, повернувшись так, чтобы и толпа его видела, и продавщица, и жизнерадостно провозгласил:
— Господа! Не секрет, что нездоровый образ жизни портит облико морале, как руссо туристо так и руссо, проживающее на месте и никуда не выезжающее. Особенно Алкоголь вредит неокрепшему мозгу детей и юношества, всячески препятствуя возникновению в нем полезных для дальнейшей деятельности извилин, и даже уничтожая уже наличиствующие!
Пришедшие культурно отдохнуть, а также протащиться легко и активно, слегка нахмурились, не понимая.
— Конечно, можно было бы пойти путем длительных поступенчатых реформ, повсеместной разъяснительной работы, пропаганды и агитации. Можно было бы попытаться изменить сложившийся благодаря постоянной рекламе на ТВ с помощью тех же телевизионных деятелей искусств образ молодого человека, столь неотделимо в наше время связанного в сознании этого самого молодого человека с бутылочкой этого самого пы-ыва…
Любители пенистого напитка с неудовольствием повели багровыми от жары, напитка и непонимания шеями.
— Однако ситуация давно уже перешла, как это говорится, все допустимые пределы, так сказать, и стала просто катастрофической. Оглянитесь вокруг…
Любители оглянулись, но не заметили ничего, что могло бы вызывать хоть малейшую тревогу, так как зрелище представшее их глазам давно стало обычным для улиц Солнцекамска. По теплым летним улицам нескончаемыми ручейками и реками тянулись молодые, не очень молодые, подростковые и, строго говоря, далеко еще не подростковые компании, они жизнерадостно до истеричности хохотали, прямо скажем, ржали они, как кони, выкрикивали непристойности, тискали друг друга обмякшими от допинга руками, теряли ориентацию в пространстве, п
— И так как говорить вам об этом бесполезно. И повторяться — нудно. И не хрена от моих слов не изменится…— тут волосатик легко вскочил на прилавок, очаровательно (с его точки зрения) оскалился и, подхватив из верхнего в пирамиде близстоящих ящиков сразу несколько бутылок изящно размахнулся ими и воскликнув прочувствовано: Летите, голуби, летите, во имя мира на земле! — запузырил (О! Каламбур!) их в уютно вечереющее небо.
Пока Светка собирала матюки в растерявшихся мозгах, Дюша уже завизжала. Но это не остановило разбушевавшегося «урода», беспечно распевая из Земфиры «Твои компашки летят с многоэтажек, как стаи ромашек!», он опустошал ящики, отбрасывая использованные. Только суровый «мушкетер»обернулся к Дюше и, поцеловав ей руку, серьезно сказал: «Не стоит, беби». Дюша перестала визжать, заулыбалась и только счастливо вздрагивала, когда взрывалась очередная партия стеклянных бомб.
Светка же, напротив, вышла из столбняка, и завинтив этакий перманент из однокоренных на основе трех корней, бросилась отбирать товар.
Сидевшие за столиками сказали: «Опочки!», но вмешиваться не стали, восприняли ситуацию, как криминальные разборки. Кое-кто, правда, из наиболее шееголовых (это те, у кого голова просто на закругление шеи похожа) попробовал дернуться, но «мушкетер»в качестве демонстрации своих возможностей легко махнул мечом и напрочь отрубил ножки у ближайшего столика. «Пацаны»сказали, что «поняли»и продолжили распитие.
