уничтожили генерала Гривуса — киборга, не больше не меньше, — и попытались арестовать меня, когда я не поверил им на слово, что война окончена, а сепаратисты побеждены.
— Когда мне на помощь явились солдаты и попытались урезонить их, джедаи достали свои мечи и устроили резню. За нашу победу мы должны благодарить нашу Великую армию. Наши доблестные командиры мгновенно распознали в действиях джедаев вероломство и принялись энергично выполнять все мои распоряжения. Тот факт, что они делали это беспрекословно, без промедления, наводит меня на мысль, что наши солдаты уже давно раскусили планы джедаев и поняли, кто на самом деле стоит у истоков этой войны.
— Мы до сих пор так и не получили подтверждения известия о том, что наместник Ганрей и его могущественные союзники мертвы. Но миллионы боевых дроидов по всей галактике обездвижены, и мы можем воспринимать это как очевидный признак безоговорочной капитуляции противника. Тем временем, мы должны сосредоточить наши собственные усилия на укреплении власти Империи в каждом из миров.
Палпатин откинулся на спинку трона.
— Нам преподали хороший урок: впредь мы не должны позволить какому-либо из учреждений обрести такое могущество, чтобы угрожать нашей свободе и независимости. Именно по этой причине мы столкнулись с необходимостью нарастить вооружённые силы и централизовать военный аппарат, дабы сохранить в галактике мир и оградить Империю от возможных мятежей. С этой целью я уже издал указ о начале производства новых типов военных кораблей и истребителей, которые могли бы пилотироваться и обслуживаться не только клонами. В свою очередь будут основаны новые Имперские академии, слушатели которых будут набираться прямо из существующих лётных школ.
— Не менее существенен тот факт, что наша нынешняя армия сильно подвержена процессам ускоренного старения, и нам необходимо регулярно пополнять её новыми партиями клонов. Есть подозрение, что именно джедаи приложили руку к созданию столь недолговечной армии, поскольку они в полной мере сознавали, что им не понадобятся солдаты после того, как они низвергнут Республику и установят свой теократический режим.
— Но впредь подобные проблемы не должны нас занимать.
— Теперь, когда у всех известных миров в галактике появится единое законодательство, единый язык, единый просвещённый правитель, больше не будет места коррупции, разлагавшей устои прежней Республики, а региональные губернаторы, которых я специально посадил на места, позаботятся о том, чтобы нигде больше не возникло второго сепаратистского движения.
Когда все собравшиеся в зале удостоверились в том, что речь Палпатина завершена, сенатор от Родии спросил: — То есть, негуманоидным расам нет причин опасаться, что их права будут каким-либо образом нарушены, и возникнет дискриминация по расовому признаку?
Палпатин примирительно развёл руками.
— Разве я когда-либо проявлял нетерпимость к инородным расам? Да, наша армия состоит из людей, и сам я — человек, как и мои ближайшие советники и офицеры. Но это всего лишь результат несчастливого стечения обстоятельств.
— Война далеко не окончена, — заявила Мон Мотма, обращаясь к Бейлу Органе.
Удостоверившись, что они находятся вне досягаемости возможных подслушивающих устройств, и поблизости нет никого, кто походил бы на шпиона из Бюро Внутренней Безопасности, Бейл ответил: — Ссылаясь на свои шрамы, Палпатин будет всё сильнее дистанцироваться от Сената. Возможно, мы больше никогда не увидим его так близко, как сегодня.
Понурив голову, Мон Мотма продолжила движение.
Корускант постепенно привыкал к своему новому величавому титулу Центра Империи. Штурмовики с алыми нашивками отныне встречались чаще, чем на пике войны, а коридоры правительственных зданий были наводнены множеством новых лиц. Офицеры вооружённых сил, региональные губернаторы, агенты безопасности… новые слуги Императора.
— Когда я смотрю в это омерзительное лицо или вижу то, что сотворили с Сенатской Ротондой, я не могу избавиться от мысли, что с Республикой и её конституцией сделали абсолютно то же самое, — в сердцах бросила Мон Мотма.
— Но он и не думает расформировывать Сенат или наказывать те многочисленные народы, что поддержали сепаратистов… — запротестовал Бейл.
— Это пока, — оборвала его Мон Мотма. — К тому же, эти народы уже и так наказаны. Их родные планеты превратились в зоны бедствий.
— Но он не может себе позволить предпринимать какие-либо агрессивные шаги прямо сейчас, — продолжил Органа. — Слишком многие миры ещё щетинятся пушками. Да, уже начали растить новое поколение клонов, и новые корабли постепенно сходят со стапелей, но развитие идёт слишком медленно, чтобы идти на риск и ввязываться в очередную войну.
Она окинула его скептическим взором.
— Бейл, ты стал слишком самоуверенным. Или это сквозит настороженность?
Бейл задавал себе тот же вопрос.
Находясь в тронном зале, он всё пытался разобраться, знает ли кто-то из всей этой обширной своры императорских советников, что Палпатин в действительности — лорд ситов, затеявший галактическую войну, чтобы избавиться от своих заклятых врагов джедаев и получить абсолютную власть над галактикой?
Определённо в курсе дел были Мас Амедда, Сейт Пестаж и, вероятно, Слай Мур. Бейл сомневался, что в дело были посвящены Арманд Айсард и другие советники по военным вопросам. Впрочем, могло ли их знание хоть что-то изменить? Те, кто имел хоть какое-то представление о ситах, считали их квазирелигиозной сектой, исчезнувшей не меньше тысячи лет назад. Куда большее значение имело то, что Палпатин теперь являлся ИМПЕРАТОРОМ Палпатином и что он пользовался неколебимой поддержкой почти всего Сената и лояльностью Великой армии.
Только Палпатину были известны все подоплёки войны и её внезапного прекращения. Но Бейл знал некоторые вещи, которые не были известны даже Палпатину: в частности, что двое детей Энакина Скайуокера и Падме Амидалы не погибли вместе с матерью на астероиде Полис Масса, и что именно близнецов джедаи Йода и Оби-Ван Кеноби считали последней надеждой галактики в борьбе с силами тьмы. А ещё то, что младенца Люка отправили на Татуин, и теперь он находился на попечении у дяди и тёти, да ещё под присмотром Оби-Вана. А малышка Лея — Бейл ухмыльнулся при этой мысли — в данную секунду находилась на Алдераане, вероятно, в руках его жены Бреи.
Когда Палпатин был похищен генералом Гривусом, Бейл пообещал Падме, что, если с ней что-то случится, он сделает всё возможное для защиты её близких. Беременность Падме ни для кого, по сути, не являлась секретом, хотя все усиленно делали вид, что ничего не замечают. Однако в тот момент Бейл имел в виду вовсе не детей, а Энакина, и в жизни не догадался бы, что события последующих дней приведут к тому, что он окажется в рядах заговорщиков вместе с Йодой и Оби-Ваном и возьмётся опекать одного из детей Падме.
Бейлу и Брее понадобилось всего несколько дней, чтобы по-настоящему полюбить малышку, хотя изначально Органа опасался, что судьба подбросила им непреодолимое испытание. Учитывая, какие у них были родители, близнецы Скайуокеры имели все шансы вырасти могущественными в Силе. И Бейл задавался вопросом: что если с ранних лет в Лее будут проявляться признаки того, что она готова последовать за отцом по проложенной им тёмной дорожке?
Йода развеял его опасения.
Энакин не родился сразу тёмным, он СТАЛ таким, во многом из-за тех испытаний, которые подбросила ему жизнь, из-за той ненависти, страха, злости, страданий, которые он испытывал. Если бы джедаям довелось найти его пораньше, когда он был в более юном возрасте, ничего бы не случилось. К тому же, Йода, по всей видимости, изменил свои взгляды на то, каким должен расти чувствительный к Силе ребёнок. Жизнь в обстановке любви и постоянного внимания со стороны семьи ничем не хуже, а возможно,
