указывая нам, как строить яхты. А почему ты спрашиваешь?
— Мы утерли ему нос.
Я рассказал о проделке Бьянки.
— И этот парень не уступил дорогу?
— Нет.
— Эти ребята с юга, имей в виду.
— Что ты хочешь сказать?
— Здесь, в Ла-Рошели, живут славные парни. Наш город был пешеходным еще до того, как пешеходные города вошли в моду. Мы слыли хорошими старыми демократами. Но этот Креспи уподобился Ивану Грозному, он прет напролом, нимало не заботясь о том, что кому-то нанесет ущерб. И он лишь один из многих.
Джордж нахмурился. В свое время он был стойким коммунистом.
— Есть и другие. Например, этот проклятый Фьюлла поставил на острове Олерон многоквартирный дом вблизи побережья. Кто-то указал ему, что это — охранная природная зона и там нельзя строить. Так Фьюлла начал размахивать перед носом бюрократов банкнотами, а сам все лил и лил свой бетон. А потом стал действовать так, что все никак не могли дождаться, когда же он прекратит там свои работы.
Джордж покачал головой:
— Мерзкие бандиты, вся компания такова.
Я улыбнулся: Джордж употреблял слово «бандиты» в его сталинистском смысле: для обозначения любого, кто не работает в коллективе.
— Сам ты бандит, — сказал я. — И к тому же фашистский прихвостень.
Джордж пожал плечами.
— Все верно, — сказал он. — Все же... эта девушка... Что у тебя с ней?
— Она помогла мне привести яхту.
— И почти сокрушила тебя.
Так оно и было, если судить пристрастно.
— А что ты имеешь против нее?
— Я?! — деланно удивился Джордж.
— Ты.
Он широко улыбнулся:
— Ну ладно. Посмотри на нее: слишком хорошенькая, дорогого стоит. Истерична. Но мне уже не двадцать два. С Титиной я от всего этого защищен и счастлив. Как и ты с Мэри Эллен.
Джордж привез свою жену в Англию на выходные, когда Мэри Эллен довела себя до точки и мечтала провести несколько дней в компании людей, понятия не имеющих о страховании, но разбирающихся в музыке. У нас с ней четыре-пять раз в году случались такие «медовые месяцы». Джордж видел нас лишь в эти дни и оттого полагал, что подобный «медовый месяц» — наше обычное состояние.
— Как бы там ни было, она — с тобой. У меня нет шансов. Давай взглянем на яхту.
Мы прошлись по «Аркансьелю». В ясном вечернем свете интерьер судна выглядел так, как если бы кто-то переделывал его при помощи ручных гранат. Джордж учуял в воздухе пары дизельного топлива и швырнул сигарету за борт. Ногтем мозолистого большого пальца он поскреб пятнышко смолы на лакировке.
— Сломался основной кингстон в системе охлаждения двигателя.
— Сломался? — нахмурил брови Джордж.
— Взгляни сам.
Мы сняли кожух с двигателя. Джордж достал из кармана своих рабочих брюк, сшитых из хлопчатобумажной саржи, фонарик, лег и протянул руку к днищу судна.
— Ты прав, — сказал он.
— Я хотел бы знать: почему?
— Тебя можно понять. Завтра я пришлю кого-нибудь на судно.
— Чем скорее, тем лучше.
Мы выбрались из паров дизельного топлива и перешли в кокпит.
— Яхта принадлежит Тибо, верно?
— Верно.
Он посмотрел на меня своими печальными отечными глазами.
— Кто оплачивает счет?
— Страховка Тибо.
Джордж достал новую сигарету.
— Работа предстоит большая, — сказал он. — Перебрать двигатель. Поставить новые кингстоны. Отрегулировать электронику. Заново отделать каюту.
Мне припомнились судебные исполнители и смененные замки на мастерских.
— Тибо застраховал яхту, — уверил я.
Глаза Джорджа еще больше опечалились.
— Мик, — сказал он. — Есть страховка или нет ее — все одно: никто в этом городе больше не предоставит Тибо Леду никакого кредита.
— Но что произошло?!
Джордж пожал плечами, прищурив глаз от сигаретного дыма.
— Понятия не имею, — сказал он. — Я не уверен, что Тибо и сам понимает. Я знал его с детства. Ты в курсе, что он был нанят на работу этим типом Фьюлла?
— Фьюлла?
— Строитель. Созидатель, как вы таких называете. Полгода назад у Фьюлла были проблемы на острове Олерон. И потому, возможно, он решил заиметь местного героя. Фьюлла неожиданно выступил в качестве основного спонсора Тибо. Разумеется, тратя бешеные деньги. Но здесь он просчитался и потерял очень много. Я говорил тебе: они не позволили ему строить, и потому, может быть, он неожиданно сокращает производство и строит на юге претендента на Кубок Америки. Все это стоит больших денег. Наверное, он не может больше позволить себе поддерживать Тибо.
— О, — протянул я.
— Теперь эта девушка. Она приехала девять месяцев назад. Как раз когда Тибо приобрел Мано-де- Косе. Они с ней стали действовать как пара миллионеров. — Джордж пожал плечами. — Как бы там ни было, когда я последний раз видел Тибо, он сказал, что ему сложно заниматься сразу тремя яхтами. Он получил старинное судно длиной в шестьдесят футов, которое не может продать, строил большой тримаран и заказал «Аркансьель» на твоей верфи. Это доставляло ему массу затруднений. Он уже не смеялся, как прежде.
А тогда, во время спуска яхты на воду, казалось, что у Тибо все чудесно. Но в то время я думал о завершающем платеже, и в его интересах было выглядеть так. Мне припомнилось бледное, с обтянутыми кожей скулами лицо Тибо, которое предстало передо мной недавно. В желудке вновь похолодело, словно я проглотил глыбу льда.
— Вот так, — подытожил Джордж. — Наш старый друг Тибо — первый хиппи состязаний в открытом море — жил-поживал с командой в пятнадцать человек, подобно кардиналу; участвовал в гонках, строил яхты, снаряжал их в своей собственной мастерской. И вдруг... пуф! — Джордж изобразил взрыв своими длинными, в пятнах от смолы руками. — И нет более ничего. Сейчас он даже газету не в состоянии купить, если в его карманах не завалялись наличные.
— Стало быть, я в тупике.
Наступило молчание. Наконец Джордж сказал:
— Оставляй яхту здесь. Я взгляну на этот кингстон и отряжу туда на недельку двух парней; оплата по себестоимости. Получишь судно в полном порядке. Может, тебе удастся продать его где-нибудь еще.
Казалось, Джордж был всецело поглощен своей зажигалкой.
В среде судостроителей существуют свои законы. Удачливый судостроитель не делает такого рода предложений даже своим старым друзьям. Чтобы избежать разочарований, он предпочитает смотреть на
