трактирщик.
— А то я без тебя не знаю, — ответил ему Рабинович. — Конечно, в казарме он не живет. Но кто- нибудь из других офицеров его адрес должен знать. Вот мы у вояк и поспрашиваем.
— Как хотите, — пожал плечами Капелькуаль. — Только казармы в одном конце города находятся, а дом начальника ополчения — в другом. Лишний крюк придется делать…
— Так ты знаешь, где Ачитометль живет, и молчишь? — озверел мой Сеня. Похоже, ему срочно нужно литровую дозу успокоительной водки вкатить, иначе загрызет кого-нибудь, как бультерьер кошку!
— Так вы же не спрашивали, — спокойно пожал плечами трактирщик, и даже Рабинович не нашелся, чем такую убойную логику крыть. А я оскалился. Похоже, в нашей группе еще один гений мысли появился, покруче Вани Жомова. То-то теперь весело будет!
Поскольку путь до дома Ачитометля был неблизкий, мои коллеги, страшно не любившие пеших прогулок, наняли большое каноэ. Не знаю, как остальные, но лично я в это судно залез с опаской. Нет, не то чтобы я воды боялся! Просто здешние каналы доверия мне не внушали. Люди-то этого не чувствовали, но я отлично знал, что пользуются водными артериями жители Теночтитлана не только для плавания. Вываливанием отходов в воду они тоже не брезговали. Вот я и опасался, что, если вдруг каноэ перевернется, какую-нибудь заразу из городских вод подхватить могу.
Впрочем, всеобщего купания, как это было при переправе через реку, в этот раз удалось избежать. То ли полученный опыт пошел моим ментам на пользу, то ли хозяин каноэ хорошим моряком оказался, но добрались до дома Ачитометля мы без приключений. Попов, правда, пару раз порывался нашу лодку остановить, чтобы какие-то зарисовки сделать, но Сеня эти порывы пресекал на корню. Дескать, хочешь рисовать, рисуй на ходу, а останавливаться из-за твоих прихотей никто не будет. Аидрюша недовольно ворчал себе под нос и в итоге, плюнув на это занятие, убрал блокнот в карман.
У дома Ачитометля на страже стояли те же самые ополченцы, которые утром бежали от нас у реки. По крайней мере, мне так показалось, потому что, увидев нас, охранники побледнели и слегка попятились. Впрочем, не настолько, чтобы пост покинуть. Они лишь отступили на шаг и, сжав покрепче копья, приготовились к неприятностям. Однако сейчас буянить даже Жомов не собирался, и стражникам доказывать свою преданность командиру в бою не пришлось.
Сам Ачитометль вышел к нам с недовольной миной. Я, конечно, понимаю, что видеть нас ему большого удовольствия не доставляло, но лично у меня сложилось такое впечатление, что довольным этот вояка никогда не бывает. Интересно, как он запоет, когда Сеня ему предложит сотрудничество с нами? Сразу сбежит из Мезоамерики куда подальше или подождет, пока мы спать ляжем? Вот только тут я ошибся. Ни того, ни другого не случилось.
— Мы к тебе по делу, — с места в карьер взял Рабинович. — Как ты уже знаешь, мы являемся посланниками Кецалькоатля. Он готовится вернуться и повелел нам узнать о положении дел здесь, чтобы всё подготовить к моменту его возвращения. Ты можешь нам помочь, если подробно расскажешь, что здесь творится. Естественно, Кецалькоатль в долгу не останется. Ты будешь вознагражден, как только он вернется.
— И что, он меня к лику святых причислит? — поинтересовался Ачитометль.
— Не знаю, кто и к чему тебя там причислит, но я твой лик сейчас точно начищу, если будешь таким тоном с сотрудниками милиции разговаривать, — встрял в разговор Жомов. — Мало тебе там, у реки, было?
— Ваня, пока не лезь, — осадил омоновца мой хозяин и повернулся к ацтеку. — Ну, если ты этого хочешь, можешь себя уже святым считать. Такую мелочь и мы тебе устроить можем.
— Спасибо, — буркнул Ачитометль. — Только я принадлежу к клану Орла и Кецалькоатлю и так служу не за страх, а за совесть. Спрашивайте, что вам нужно.
— Ты во дворце Чимальпопоке бываешь? — начал допрос мой Сеня.
— Как и все военачальники, — пожал плечами ацтек. — Он вызывает, я иду. Нет — значит, дома сижу, приказов жду.
— Странных личностей там у него не видел? — задал новый вопрос Рабинович.
— Да у него все там странные, — буркнул Ачитометль. — И жрецы какие-то приплюснутые, и придворные — страннее некуда, да и этот, Шипинуаль, странный до безобразия. И вообще, что может быть нормального там, где клан Ягуара клану Орла предпочитают?..
— Я тебя не о том спрашиваю, — прервал его стенания мой хозяин. — Кто-нибудь необычный рядом с Чимальпопоке появлялся в последнее время?
— Ну уж необычнее вас я никого не видел! — заверил нас ацтек. — Даже из богов вы самые необычные.
— Вот давай пока про богов и поговорим, — сменил тему Сеня. — Я так понимаю, раньше они вас своим посещением не баловали. Почему же теперь появляются так часто?
— Так это вы куда лучше меня знать должны, — буркнул Ачитометль и, увидев недовольное лицо Рабиновича, пожал плечами. — Ну, если вас интересует именно мое мнение, то, по-моему, скоро наступит конец света…
— Для тебя конец всему прямо сейчас наступит, — заверил его Жомов и, наткнувшись на взгляд моего хозяина, развел руками. — Молчу-молчу, потому как характер мягкий…
А Ачитометль, ничуть не изменив недовольного выражения лица, принялся излагать нам свою точку зрения на происходящие в Мезоамерике события. По его словам получалось, что радоваться появлению богов аборигены никаких оснований не имели, хотя жрецы и утверждают обратное. В храмах кричат, что частое появление богов на людях означает скорое наступление «золотого века», с чем военачальник, видимо, после визита Питаосиха был в корне не согласен. Да и действительно, о каком «золотом веке» может идти речь, когда эти самые боги всё золото и конфискуют?.. В общем, Ачитометль был богами недоволен, что, по-моему, являлось его обычным состоянием.
По словам военачальника из клана Орла, изменения в Мезоамерике начались около месяца назад. Сначала регион замучили природные катаклизмы, каких не было больше сотни лет. То страшный шторм на побережье, то сырой лес загорится, хотя и не мог вроде бы никак гореть; то похолодание такое, что снег не только на горных пиках можно увидеть, то наводнение после ливней, и тому подобное. Поначалу жрецы забили тревогу, дескать, мало жертв богам в последнее время приносим, а когда положение резко нормализовалось, начали, наоборот, кричать, что боги несут хорошие вести и до всеобщего процветания Мезоамерике недалеко. Ну а затем и сами боги появились.
Первой ласточкой был сапотекский Пишее, бог удовольствия.
Как нагрянул в Теночтитлан, так целые сутки город ни с того ни с сего пил, веселился, танцевал и предавался прочим развратным, по мнению военачальника, удовольствиям. За Пишее в город нагрянула ольмекская Богиня-с-косами, про которую уже и думать все забыли, а она нагло устроила митинг в центре столицы и потребовала всеобщего поклонения, иначе обещала наслать засуху и неурожай. Богиню послушали, все вместе ей поклонились и разошлись по своим делам. А Богиня-с-косами, без толку проторчав на площади еще два часа, куда-то исчезла.
После нее появились сразу двое богов — ацтекский Мишкоатль и сапотекский Косио-Питао, бог грозы, — и устроили драку около храма Уицилопочтли, выясняя, кого именно верховный бог больше любит. Смотреть на это мордобитие собралось почти всё население Теночтитлана. Давка была страшная. Задние ряды, которые ничего из происходящего между богами не видели, напирали на передних. Те, в свою очередь, невольно подбирались ближе к Мишкоатлю и Косио-Питао, пока вообще не сдавили их, как в тисках. Боги, поняв, что тут подраться им не дадут, попросту исчезли, заставив зрителей возмутиться таким беспринципным окончанием поединка.
Ну а дальше — больше! Боги стали появляться в городе один за другим, и иногда по нескольку раз на дню. Одним, как Пишее, радовались. Других, таких, как Питаосих, чурались. При появлении последнего торговцы тут же закрывали свои лавочки, а прохожие бежали подальше, стараясь зажимать двумя руками кошельки. А от сапотекского Питаошоо, бога землетрясений, и вовсе спасения не было. После его появления был почти целиком разрушен целый квартал! Хорошо, что этот бог в черте города до сих пор появлялся лишь однажды. Видимо, Уицилопочтли запретил, дабы бог землетрясений его любимый город в руины не превратил.
