изменилась. Как бы ни был могущественен АНК, лишнее беспокойство ему не нужно. Значит, существование Древних должно до времени остаться тайной. Логично?
— Вполне!
— С другой стороны, АНК, скорее всего, сам выставил с острова солдат. И сделал это очень быстро. Выгодно ли ему то, что эти люди убрались с Козьего Танца? Да! Выгодно ли ему, если, вернувшись, они раструбят повсюду о существовании Древних? Нет! Вывод?
— Но ты же сам сказал мне, что ракета выпущена из-за ошибки компьютера?
— Так сказал мне Дин! Я не очень разбираюсь в компьютерах, но мне кажется: система такого класса должна быть защищена от подобных ошибок. Вывод?
— Ты хочешь сказать, АЖ выпустил эту ракету?
— Ракету выпустил компьютер. Но у компьютера нет собственной воли, верно?
— Но АНК отпустил Тарарафе и этого офицера! Мы же видели, как они уплыли. И ничего с ними не случилось!
— Если бы спросили меня, — сказал Рохан, — я бы посоветовал им остаться! Если я предложил Дину взять катер и уплыть — то только потому, что знаю: он останется. Да и жизнь Дина, похоже, кое-что значит для АНКА. А вот жизни Тарарафе и солдат — ничего!
Фло смотрела на друга, не в силах произнести ни слова.
— Но с другой стороны, — тем же ровным голосом продолжал Рохан, — сам АНК еще никого не убил. Собственными руками. Даже эти самолеты сбил не он.
— Зато Древние, которые ему повинуются, убивают запросто! — обрела дар речи Фло.
— АНК говорит: это Госпожа!
— Если только он сам не есть эта Госпожа! — заявила девушка. — Ну, что скажешь?
— И это возможно! Но маловероятно. Так ли иначе, но мы вряд ли сможем покинуть остров без позволения АНКА. Он просто прикажет нам, мне и Дину, вернуться — и все. Мы не можем покинуть остров без разрешения АНКА, но мы можем покинуть его вместе с ним!
— Интересная мысль! А дальше? Что ты там говорил о Конгрессе? Впустим волка в овечье стадо?
— Целишь в спасительницы человечества? — улыбнулся Рохан.
— Почему нет?
— Там, наверху, есть радиостанция! — сказал Рохан. — Радиостанция есть и на катере. Должна быть. Если уж так приспичит, я могу связаться с отцом. Хотя, скорее всего, он мне не поверит. Слишком все… фантастично. Ты понимаешь, мой отец — очень недоверчивый человек.
С другой стороны, он не считает, что, раз гражданин платит налоги, государство должно избавить его от всяких забот. Фло! Есть много причин, по которым я хочу увезти АНКА с острова. Тарарафе говорил: духи сильны на своей земле! Если мы увезем его с земли языческой на землю христианскую, что-то наверняка изменится! Ни он, ни эта Госпожа не всемогущи! В конце концов, Древним так и не удалось обработать меня!
— Как ты думаешь почему?
— Вероятно, потому, что у меня есть нареченная невеста! Хотя, — он улыбнулся, — она и не носит подаренного ей обручального колечка!
— Ты шутишь! — сказала Фло. — Но может быть, именно в этом— причина. Что Бог соединил…
— Разве мы — муж и жена?
— А разве — нет? — приподняла бровь Фло.
— Тогда иди сюда!
— Погоди, Рохан! Ты сказал: три силы! Но ведь есть и четвертая — Бог!
— Верно, малышка! Но Бог помогает человеку в зависимости от его веры и праведности! А пуле все равно!
— В твоих словах мало веры!
— Вот именно, моя хорошая! Пока я здесь, пока ты рядом, мне хочется наслаждаться жизнью, а не спасать человечество!
— И все-таки ты хочешь, чтобы АНК отправился с нами на континент?
— Да, хочу!
— Почему?
— Честно? Потому что мне интересно, что из этого выйдет! Я тебя успокоил?
— Не очень!
— Тогда пойдем купаться!
Флоренс Тейт всегда считала себя менее эмоциональной, чем Рохан. И куда более равнодушной к глобальным и, по ее мнению, совершенно бесплодным разговорам о политике или о судьбе человечества. Может быть, потому что ее собственный отец был политиком, а Фло доподлинно знала: то, чем занимаются ее родители, яйца выеденного не стоит. А вот Рохан, в отличие от нее всегда чувствовал себя частью человечества. Может быть, лучшей ее частью, но никогда не забывающей, что есть и другие, менее удачливые. В университете он прослыл филантропом. И среди студентов, и среди преподавателей. При этом никогда не лез на первый план и не давал никому из тех, кому помогал, чувствовать себя униженным. И все-таки у него была аура выдающегося человека. Завидев в толпе его длинную нескладную фигуру, Фло (и не она одна!) чувствовала некий душевный подъем. И это было задолго до того, как Р. Д. X. соизволил обратить на нее внимание. Правда, ей пришлось приложить немалые усилия, чтобы это произошло «естественно». Но кому, как не ей, знать о том, что всегда готовый поделиться Рохан при этом — весьма эгоистичен. В том, как он ловко скрывал эту черту характера не только от других, но и от себя самого, проглядывали задатки будущего сенатора. Впрочем, может быть, это был не эгоизм, а здоровая сущность человека, который всегда получал то, что хотел. Может быть, это она, Флоренс Тейт, — эгоистка? Рохан никогда ни с кем не воевал потому, что все: ум, деньги, знания, внешность — достались ему даром. А Фло сражалась со всем, что ее окружало, потому, что не хотела получать — просто так. Рохан Хамстер был ее первой действительно серьезной добычей. И хрен она отдаст его этому желтому демону!
И все-таки Рохан ее удивил. Она-то думала: он «очарован» своим так называемым братом. Она думала: Рохан наконец встретил кого-то, кто показался ему высшим. И растаял. А он и в этой необычной ситуации сумел остаться самим собой, жестко разграничив логику и факты от чувств и склонностей. Это было тем приятней, что Фло видела, как АНК заразил безумием десятки людей, которых не назовешь чувствительными. Да, сын Древней никого не убил собственными руками. Но Фло предпочла бы умереть, чем сойти с ума. АНК не был Паном античных мифов. Это было не жизнерадостное, пьяное и похотливое существо, а чудовищный демиург, Люцифер, свет которого столь же гибелен, как вспышка ядерного взрыва. Причем сколько бы вокруг не болтали о «ядерной угрозе», для Флоренс третья мировая война была чем-то эфемерным. Зато она очень хорошо могла себе представить, как желтокожий бог ведет за собой человеческие толпы навстречу «Счастливому Миру Древних». Миру, где этим толпам места нет. «Вот этот город. Я его открыл И повернул кровоточащий флюгер К востоку.
Бог спускается с горы Не для того, чтоб проявить жестокость. Но — Власть. И лязг железных колесниц Покроет визг раздавленной собаки. Бог выдыхает пламя из глазниц. Сухой асфальт размалывают траки… А Город пуст. Покинут. Обречен Выветриванью. Проклятое место. Здесь долго жил больной параличом. Но — выздоровел. Где он? Неизвестно.
«Его больше нет! — подумала Фло. — Для больного нет места в Счастливом Мире Древних».
И в этом мире нет места и для нее, Флоренс Тейт.
«Вот в чем все дело! — поняла она. — Меня нет в его плане будущего. А Рохан есть!»
И могущественный брат-демиург никогда не забывает напомнить: Рохан — есть. А вот Флоренс Тейт— отсутствует. Хотя может быть оставлена. В качестве подарка, прихоти…
«Не хочу быть прихотью! — подумала она с ожесточением. — Не хочу! Плевать мне на ваш чертов мир! Я вам не игрушка!»
«А все-таки я чувствую, — подумала она, — я зачем-то нужна этому золотокожему красавцу! Вот только зачем?»
Было в ее позиции слабое место. А в позиции АНКА — сильное. Голос. Фло не могла забыть, как
