обернуться. — Банкиры — они ведь как дети малые, не приедешь к ним — потеряются, ошибаться начнут…
— Что случилось?
— Случилось? Ничего! Ровным счетом ничего!
— А все-таки?
— Нет, мне стыдно отнимать такими мелочами твое драгоценное время!
— Ничего, стыдливостью ты никогда не страдал.
— Поверь, это напускное, в глубине души я ранимый и тонкий человек.
— Так все-таки ты, может, объяснишься?
— А ты не знаешь?
— Представь себе, не догадываюсь.
— Не верю. — Марголин загасил окурок о подошву и бросил его под кресло. — Ну никак не верю!
— А без этого нельзя? Без детского сада… Ты еще пальцы веером сделай и стрелку мне забей. — Кацман сел за стол и с наигранным раздражением оттолкнул какие-то бумаги. — Мы же деловые люди! Все можно решить по-человечески, без дешевых понтов!
— Извини, — Марголин развел руками и слегка сбавил тон, наблюдая за собеседником. — Нервничаю. Не люблю, когда посторонние в мои дела лезут и мешают. Сильно мешают. Очень.
— И кто же это в дела твои встрял?
— Ты.
Продолжавший передвигать бумаги Кацман тихо выругался.
— Так… Интересно.
— Представляешь, когда я об этом узнал, мои первые слова были такими же. Удивительное совпадение. Я тоже подумал, что это интересно. Очень. И еще задумался, за каким хреном тебе это понадобилось. Задумался, а потом решил, что проще будет спросить.
Барабаня пальцами по столу, Кацман смотрел в закрытое жалюзи окно и молчал. Он чувствовал, как лицо ему царапает взгляд Марголина, и не торопился. Проигрывая Марголину в физических, актерскими способностями Кацман его превосходил, это знал и не раз пользовался.
—Похоже, мой вопрос тебя удивил, — протянул Марголин спустя минуту и достал новую сигарету. Сидел, разминая ее и стряхивая сыплющиеся на брюки крошки табака.
— Хотелось бы услышать подробности. — Кацман посмотрел ему в глаза.
Марголин подумал, что более лживого взгляда в жизни не видел, и беда в том, что такой взгляд у него всегда, вне зависимости от того, говорит он правду или откровенно врет.
— Подробности? Пожалуйста!
Марголин склонил голову, на секунду задумался и закурил.
Порывшись в тумбочке стола, Кацман нашел пустую коробку из-под скрепок и бросил ее собеседнику.
— Благодарю. Так вот, подробности… Я интересовался у тебя неким Курчановым…
Кацман недоуменно изогнул бровь, а потом, перебивая собеседника, хлопнул ладонью по столу:
— Ты интересовался десятью абонентами пейд-жинговой компании. Откуда я мог знать, что тебя интересует именно этот?
— Потому что никто другой интересовать меня не мог. — Марголин улыбнулся. — Вспомни, что там за народ? Как специально подобрались! К девяти из них, кроме Курчанова, претензии могут быть только у собственных жен.
— А ты думаешь, я их проверял?
— Думаю, да. Не старайся казаться глупее, чем ты есть. Узнать лишнюю бяку о… даже о напарнике никогда не помешает. Так что ты очень даже поинтересовался. Нет?
Выдержав паузу, Кацман откинулся на спинку кресла.
— Ты прав. Я наводил справки. Не сам, конечно!
— Понятно, что не сам. Мне продолжать?
— С ним что-то случилось?
— Представь себе, да. Он в реанимации. Выражение лица Маленького Лени ясно свидетельствовало о том, что он слышит это впервые и пока не понимает, какое отношение все это может иметь к нему, пытается найти ответ, не дожидаясь разъяснений.
— После того, как с ним побеседовали твои костоломы.
— Мои?
— Представь себе, твои. Они увезли его вчера вечером. Не знаю, чем они там занимались, но в четыре утра его подобрали недалеко от Домика лесника.
— Что это такое?
— Есть такое место. Недалеко от Шуваловских карьеров. Его подобрали там, и пока он двух слов связать не может и не факт, что протянет до вечера.
— При чем здесь мои люди?
— Садовников, Кисельчук, Брындин. Нет?
Красивые брови Кацмана изогнулись еще больше.
Заложив руки за голову, он посмотрел в потолок и осторожно сказал:
— Да, у нас есть такие сотрудники…
— Они забрали Курчатова из дома и увезли на своей машине, — вкрадчиво произнес Марголин. — Осталось много свидетелей. Очень много. Как будто ребята специально хотели засветиться.
Кацман выругался.
— Возможно, для милиции свидетелей и не найдется. Возможно. Но шум уже пошел, и рано или поздно в ментовке его услышат.
— Неизвестно, что еще скажет сам…
— Он может вообще ничего не сказать. Это твои проблемы. А меня интересует, какого хрена ты отдал им такой приказ?
— Я им не отдавал такого приказа, — тихо ответил Кацман, в его голосе неожиданно прозвучал металл. — Какие-то основания, надо думать, у них были. К тому же еще не факт, что с этим, как ты говоришь, Курчановым разобрались они.
— Да? Они запихивают его в машину и увозят, а через пять часов его находят располосованного на ремни и с десятком гвоздей в заднице. Наверное, гулял по лесу и неудачно упал!
Кацман ответил долгим взглядом, которым ясно давал понять, что физическое превосходство не всегда является решающим, а сейчас как раз та ситуация, когда сила на его стороне.
— Разрешите? — Дверь отворилась без стука, и в кабинет протиснулся телохранитель Лени- маленького; выглядел он так, словно подслушивал весь разговор и сейчас счел необходимым вмешаться.
—Подожди в приемной, — махнул рукой Кацман, и телохранитель, измерив невозмутимо сидящего Марголина неприязненным взглядом, вышел.
— Демонстрация силы? — понимающе улыбнулся Марголин, стряхивая пепел мимо коробки на пол.
— Ну что ты! — Кацман развел руками. — Как можно?
— Я так и думал. Так как с моим вопросом?
— Разберемся. — Кацман чиркнул что-то на календаре. — Прямо сегодня.
— Лучше прямо сейчас.
— Увы, это невозможно.
— Банкиры ждут?
— Они самые. Сам ведь говорил, что они как дети малые… Я разберусь, не сомневайся. Могу сразу сказать, что мешать тебе… Не знаю, какие у тебя дела, но мешать тебе никто не собирался. Просто накладка получилась.
— Совпадение?
