чтобы уйти, но голос Мейера остановил его:
– Я пошутил, приятель. Что там у тебя, рассказывай.
– Джордж... Меня, значит, зовут Джордж... Не называйте меня приятелем. Лучше Джордж.
– Буть по-твоему, Джордж. Что там у тебя?
– Можно это... присесть?
– Конечно. Присаживайся. Кофе хочешь?
– Еще чего? – подал голос Мисколо. – У нас тут не Армия Спасения.
– Налей ему чашечку, – велел Мейер. – Не будь жестокосердным, Мисколо.
– Тут не Армия Спасения, – снова пробурчал Мисколо, но кофе налил. Алкоголик полез в карман, извлек бутылку дешевого вина, откупорил и плеснул немного в кофе.
– Сегодня ни капли во рту не было, – пояснил он. И поднял чашку.
– Значит, ты насчет винного? – напомнил Мейер.
– Вот, вот. Насчет него.
– Тогда выкладывай.
– Я все видел, – сказал Джордж. Мейер поставил чашку на стол.
– Прямо-таки все? – переспросил он.
– Ага!
– Как её убили?
– Нет... Потом... Все остальное.
– А что остальное?
– Как уехала машина.
– Все почему-то видят, как уехала машина, – сказал Мейер. – Как ты это увидел?
– Я... Значит... в общем, лежал на улице у стенки. Не в себе был... выпимши.
– Неужели ты выпиваешь? – удивился Мейер.
– Это... Бывает... Словом, случается.
– И что же там произошло?
– Там стреляли. Жуткое дело. И бутылки – дзынь! Ужас. Чистый ужас.
– Так, давай дальше.
– Я... это... приподнялся слегка. Гляжу, из магазина выбежал кто-то и... значит... в машину. Фьюить! И укатил.
– Мужчина или женщина?
– Леший его знает. Не разобрал.
– Значит, ты видел, как кто-то сел в машину и уехал, но не понял, мужчина это или женщина, так?
– Ага. Я, значит... плохо, значит, соображал. Обалдевши был малость...
– А номер, часом, не запомнил?
– Нет... не запомнил.
– Год выпуска машины?
– Нет.
– Марку?
– Нет.
– Значит, ты видел только, как из магазина кто-то вышел, то ли мужчина, то ли женщина, сел в машину и уехал, верно?
– Ага.
– И все?
– Ага.
– Ты очень нам помог, Джордж. Огромное спасибо, что пришел.
– Чего там, – сказал Джордж.
Он допил кофе, нахлобучил шляпу и вышел из комнаты.
Мейер тяжело вздохнул. Потом, немного поразмыслив, он решил, что даже из такой информации можно кое-что извлечь. У человека, отъехавшего от магазина, по всей вероятности, были водительские права. Его автомобиль где-то зарегистрирован. А если он украл машину и катался на ней без прав?
К столу Мейера подошел Мисколо.
– Как это тебя разыскал твой папаша? – спросил он. Мейер и не подумал обижаться.
– Ума не приложу, – в тон ему сказал Мейер. – Я велел старику держаться отсюда подальше, но он не послушался. Часу без меня прожить не может.
– Ты заметил, как он благоухал? – спросил Мисколо.
– Мой папаша-то?
– Он самый.
– Еще бы не заметить!
– Приятный запах, верно?
– Изумительный. Это его любимый одеколон.
– Он у тебя щеголь, – заметил Мисколо.
– Это за ним всегда водилось. Однажды на конкурсе красоты он чуть было не победил самого Адольфа Менжу[10]. Самую малость не дотянул до победы. Хочешь верь, хочешь не верь.
– Как тут не поверить! – воскликнул Мисколо. И, внезапно став серьезным, спросил: – Ты от него что-нибудь получил?
Головную боль, – ответил Мейер.
Глава 15
Они перебрали всех подозреваемых и поняли, что зашли в тупик.
У подозреваемых были железные алиби, у детективов – сплошные расстройства.
Они гнались за убийцей, которого, похоже, не существовало в природе.
Они гонялись за ним по кругу.
Артур Кордис работал кассиром в банке. Он был знаком с Анни Бун, несколько раз они встречались. Когда появились сыщики и сказали, что хотели бы побеседовать с ним, Кордис слегка занервничал. Он слыл безукоризненно честным человеком, однако и ему стало не по себе, когда в банк, где он работал, заявились сыщики и сообщили, что им нужно с ним побеседовать. Это может бросить тень на репутацию человека, который в жизни не присвоил и десяти центов.
Детективы выглядели уставшими. Одного звали Карелла, другого – Клинг. Карелла был дружелюбен, как кобра. Клинг был не старше Элвиса Пресли. Детективы и Кордис уселись за столом администратора. Все это было крайне неприятно. Неприятно и унизительно. Кордис, не укравший в жизни и десяти центов, чувствовал себя изобличенным преступником. С ним часто случалось такое. Он чувствовал себя кругом виноватым, даже если пропадала скрепка, которую он в глаза не видел.
Такой уж это был человек. Его выводили из равновесия совершеннейшие пустяки.
– Мистер Кордис, – начал Карелла, – насколько мы знаем, вы были знакомы с Анни Бун.
– Да, – сказал Кордис. – Я был с ней знаком. Неужели они считают, что я её убил, пронеслось у него в голове. Разве одного взгляда на него не достаточно, чтобы понять, что он не способен на злодейство? Разве убийцы носят очки?
– Когда вы встречались с ней в последний раз?
– Примерно месяц тому назад. Да, месяц. Вы не меня подозреваете в убийстве?
– Мы просто задаем вопросы, мистер Кордис, – сказал Карелла. – Обычные вопросы.
Он не улыбался. Он выглядел как настоящая змея. Самый отвратительный тип из всех, кого Кордис встречал когда-либо. Интересно, женат ли он, подумал Кордис, и если женат, то какая извращенная психика должна быть у женщины, которая выбрала в мужья такого негодяя!
