– Вас зовут Клиффорд? – спросил Темпл.
– Что?
– Клиффорд?
– Нет, – ответил мужчина и выразительно покачал головой. – Вы не на того напали. Послушайте, я…
– Полиция, – коротко бросил Темпл и сверкнул значком.
– По… по… полиция? А что я сделал?
– Куда вы идете? – спросил Мейер.
– Домой. Я прямо из кино.
– Уже поздновато для кино, вам не кажется?
– Что? Ах, да, мы зашли в бар.
– Где вы живете?
– Там, в конце улицы, – показал перепуганный и сбитый с толку парень.
– Как вас зовут?
– Френки. – Он помолчал. – Можете спросить кого хотите.
– Френки, а как дальше?
– Орольйо. С “и кратким”.
– Что вы задумали, преследуя эту женщину? – выпалил Мейер.
– Что? Какую женщину? Вы с ума сошли!
– Вы преследовали женщину, – подтвердил Темпл. – Зачем?
– Я? – парень прижал руки к груди. – Чтобы я! Послушай, дружище, вы меня с кем-то спутали. Я не тот, кто вам нужен.
– Впереди вас шла блондинка, – настаивал Темпл, – а вы шли за ней. Если вы не преследовали ее…
– Блондинка? О пресвятая Дева! – вздохнул Орольйо.
– Да, блондинка, – продолжал Темпл, повышая голос. – И что вы на это скажете, мистер Орольйо?
– В синем костюме? – спросил Орольйо. – Блондинка в синем костюме? Вы её имеете в виду?
– Да, её, – кивнул Темпл.
– О пресвятая Дева, – возопил Орольйо.
– Ну, так что вы на это скажете? – не унимался Темпл.
– Ведь это моя жена!
– Что?
– Моя жена. Моя жена Кончетта, – теперь Орольйо был в восторге. – Моя жена Кончетта. Она не блондинка. Она только красится.
– Послушайте…
– Клянусь. Мы вместе пошли в кино, а потом зашли выпить пива. В баре начался скандал, она взяла и ушла. Она всегда так делает, стерва.
– Точно? – спросил его Мейер.
– Клянусь волосами моей тетки Кристины. Взорвется, потом ни с того ни с сего вскочит – и понеслась. Ну, я дам ей минут пять, и иду следом. И это все, честное слово. Иисусе, зачем бы мне преследовать какую-то блондинку?
Темпл взглянул на Мейера.
– Вы можете пойти со мной, – заявил Орольйо и решительно двинул вперед. – Я вас познакомлю. Это моя жена! Чего вы, собственно, от меня хотите? Это моя жена.
– Ручаюсь, вы правы, – решительно сказал Мейер и отвернулся к Темплу. – Джордж, вернись в машину, – сказал он. – Я ему верю.
Орольйо вздохнул.
– Боже, ну это же надо! – с облегчением сказал он. – Значит, меня чуть не обвинили в приставании к собственной жене. Вот дерьмо!
– Дерьмо могло быть и покруче, – заметил Мейер.
– Ну да? Как это?
– Это могла быть и не ваша жена.
Он стоял в глубокой тени, и ночь скрывала его своим плащом. Он слышал собственное учащенное дыхание, несмолкающий шум города и даже храп спящих людей. В некоторых домах ещё горели огни, одинокие стражники, они пронзали тьму своими желтыми лучами. Он стоял во тьме, которая была его другом, они стояли с ней плечом к плечу. В темноте светились только его глаза – бдительные и ждущие.
Он увидел её, как только она перешла улицу. Она была в туфлях на резиновой подошве, на низких каблуках, и хотя шла она тихо, он её сразу заметил. Прижавшись к за – копченной кирпичной стене, он ждал, наблюдая, как беззаботно она несет сумочку.
Женщина была похожа на спортсменку. Этакий пивной бочонок на коротких толстых ногах. Он предпочитал тех, которые выглядят более женственно. У этой не было высоких каблуков, и шагала она вприпрыжку, видно, относилась к тем спортивным типам, что проходят по десять километров перед каждым завтраком.
Итак, она приближалась подпрыгивающей походкой, дергаясь как паяц на веревочке. И чесалась. Чесалась, как большая обезьяна, которую заели вши. Возможно, она возвращалась домой с игры в бинго или партии в покер, может, она только что кого-нибудь убила, и тогда подпрыгивавшая сумка просто набита шуршащими банкнотами.
Он вытянул руку. Обхватив вокруг шеи, притянул к себе раньше чем она могла закричать, и затащил в темную подворотню. Потом повернул её к себе, отпустил её горло, схватил огромной лапой за свитер, сжав его в горсти, и огрел её спиной о кирпичную стену.
– Заткни рот, – зашипел он на нее. Голос у него был тихим, но глубоким. Заглянул ей в лицо. Злые зеленые глаза, слегка прищурившись, глядели на него. У неё был толстый нос и грубая кожа.
– Что вам надо? – хрипло спросила она.
– Сумку, – рявкнул он. – Быстро.
– Почему на вас очки?
– Давай сюда сумку.
Он потянулся за сумкой, женщина отдернула её. Тогда он крепче ухватился за свитер, на миг оттянул от стены и снова впечатал её.
– Сумку!
– Нет!
Ладонью он сильно ударил её по губам. Голова её отлетела назад, она затрясла ею, пытаясь прийти в себя.
– Послушай, – сказал он, – как следует меня послушай. Я не хочу тебе зла. Это только для острастки. А теперь давай мне сумку и, когда я уйду, чтобы ни звука, слышишь? Ни звука!
Женщина тыльной стороной ладони медленно утерла рот. В темноте заметила кровь и прошипела:
– Не смей прикасаться ко мне, ты, бандитская рожа!
Она замахнулась и ударила его не задумываясь. Он вдруг ощутил удар по лицу, потом ещё и еще. Она так и молотила его мясистыми руками.
– Ах ты мерзкая вошь, – зарычал он, схватил её за руку и толкнул на стенку. Ударил её дважды, чувствуя, как его ободранные костяшки врезаются в её тупую, мерзкую морду. Ударившись спиной о стену, она застонала и рухнула на тротуар к его ногам.
Тяжело дыша, он стоял над ней. Оглянулся через плечо, осмотрел улицу, потом приподнял очки, чтобы лучше видеть. Никого не было. Быстро нагнулся и вырвал у неё сумку.
Женщина не пошевелилась.
Снова взглянул на нее. Что за дура ему попалась? Он же не хотел заходить так далеко. Снова
