– Очевидно, он скончался от того, что принял смертельную дозу секонала, – сказал Клинг.
– А! – сказала она.
– Миссис Ньюмен, мы нашли пузырек из-под лекарства...
– Да, наверно, это он, – сказала Энн.
– ...на полу в ванной, – закончил Клинг. – В нем оставалась только одна капсула секонала.
– Одна? О Господи! Когда я уезжала в Калифорнию, в ней было тридцать капсул!
– Значит, вы не израсходовали ни одной капсулы с двадцать девятого июля, когда получили их по рецепту?
– Нет, у меня еще оставалось несколько штук с прошлого месяца, полдюжины или около того. Я взяла их с собой в Калифорнию.
– Ваш врач регулярно прописывает вам секонал? Доктор Бролин, не так ли?
– Да, Джеймс Бролин. У меня проблемы со сном, и лекарства, которые продаются без рецепта, мне не помогают. Доктор Бролин не видел никакой опасности в том, чтобы прописывать мне барбитурат.
– Давно ли вы принимаете секонал? – спросил Клинг.
– С тех пор, как... ну, короче, уже несколько лет.
– С каких пор, миссис Ньюмен?
– С тех пор, как Джерри начал так сильно пить. Жить с алкоголиком не так-то просто, знаете ли...
– Вы принимаете снотворное каждый вечер?
– Нет, не каждый.
– А по этому рецепту можно заказать лекарство вторично?
– Нет, в нашем штате это запрещено законом. Иначе такие рецепты могут попасть в руки наркоманов...
Клинг смутился, но отважно продолжал разговор.
– Значит, доктор Бролин каждый месяц выписывает вам новый рецепт?
– Иногда реже. Он выписывает мне новый рецепт каждый раз, как мои запасы иссякают.
– А перед отъездом в Калифорнию лекарство у вас как раз закончилось.
– Да. Как я уже говорила, у меня оставалось шесть-семь капсул. Но я не люблю оставлять за собой хвосты. Перед тем, как куда-то уехать, я всегда привожу все свои дела в порядок. Поэтому я попросила доктора Бролина выписать мне новый рецепт.
– Вы часто бываете в отъезде?
– Изредка. В основном тогда, когда проходит какая-нибудь выставка, которую я считаю нужным посмотреть. Например, я никогда не пропускаю выставок в Чикаго. А лос-анджелесская выставка в этом году обещала быть очень хорошей.
– Миссис Ньюмен, результаты медэкспертизы показали, что ваш муж в момент смерти находился в состоянии опьянения. Когда вы...
– Это меня не удивляет, – заметила Энн.
– В прошлый вторник, когда вы с ним разговаривали, он был пьян?
– Иногда трудно сказать. Он может быть сильно пьян и тем не менее казаться совершенно трезвым.
– В тот вечер, когда вы с ним говорили, он казался трезвым?
– Он казался... нормальным. Он был в депрессии, но в остальном – как всегда. Тем более что в последние месяцы депрессия сделалась его нормальным состоянием.
– Он никогда не обсуждал с вами возможность самоубийства?
– Ну... Мне не хочется в этом признаваться, потому что меня могут счесть бесчувственной...
– Почему?
– Вы можете спросить, почему я оставила его и уехала в Калифорнию, несмотря на то, что знала, в каком он состоянии...
– А в каком состоянии он был, миссис Ньюмен?
– Он говорил мне... он сказал, что с него хватит.
– Чего?
– Всего. Что он устал от жизни.
– Когда это было?
– Накануне перед моим отъездом.
– То есть в четверг?
– Да, в четверг вечером.
– Тридцать первого июля.
– Да.
– Он говорил вам, что устал от жизни?
– Ну, разумеется, он был пьян, и я... Понимаете, он это говорил далеко не в первый раз.
– О том, что хочет покончить жизнь самоубийством?
– Нет, он так не говорил.
– А как он говорил?
– Он говорил, что его отец был прав.
– Он имел в виду...
– Он имел в виду самоубийство своего отца. Его отец застрелился два года назад.
В гостиную вернулась миссис Ньюмен. Она порезала лайм – разновидность лимона, – и ломтик лайма плавал в высоком бокале с джином и тоником, предназначенном для Энн. Миссис Ньюмен слышала последние слова Энн.
– Я уже рассказывала об этом джентльменам, дорогая. Вот твой джин с тоником.
Энн взяла бокал, сказала «спасибо» и спросила у детективов:
– Вы уверены?..
– Мы на службе, мэм, – ответил Клинг.
– Ах да, конечно. Ваше здоровье! – сказала Энн и отхлебнула джина с тоником. – Как хорошо! Жара просто невыносимая, не правда ли?
– Кстати, о жаре, – сказал Карелла. – Мне хотелось бы задать вам несколько вопросов относительно вашего кондиционера.
– Кондиционера? – удивленно переспросила Энн.
– Да, мэм. Вы, наверно, заметили, как жарко было у вас в квартире...
– Да, конечно.
– Так вот, все окна были закрыты, и кондиционер выключен, и я задался вопросом...
– С кондиционером у нас всегда были проблемы, – перебила его Энн и отхлебнула еще джина с тоником.
– Какие именно?
– Нам все время приходилось звать ремонтника, чтобы его чинить.
– Так вот, мэм, кондиционер работал нормально. Я это знаю, потому что сам включил его после того, как эксперты закончили свою работу. Я хочу сказать, кондиционер был выключен, выключатель стоял в положении «Выключено», и я задался вопросом: был ли он выключен в пятницу утром, когда вы уезжали?
– На самом деле я не знаю... – ответила Энн. – В смысле, в квартире было достаточно прохладно. Я просто не обратила внимания, включен кондиционер или нет.
– Но в квартире было прохладно?
– Да, это точно.
– Когда вы разговаривали с мужем во вторник вечером, он ничего не говорил насчет жары?
– Он сказал, что днем было девяносто восемь градусов.[3]
– Но он не говорил, что в квартире очень жарко, нет? Что кондиционер не тянет или что-нибудь в этом духе?
– Нет, не говорил.
