Лёд

день еще не кончился, были брат Антоний и Толстуха. Хотя уже пробил час ночи, они по-прежнему считали, что День влюбленных продолжается, – тем более что им удалось выяснить, как звали подружку Пако Лопеса. На самом деле они узнали ее имя, пока еще былДень святого Валентина, и они посчитали это хорошим знаком. Но только в час ночи брат Антоний постучался в дверь квартиры Джудит Квадрадо.

Если к вам в этом районе города постучатся в час ночи, ничего хорошего не ждите. Скорее всего это полиция: вам хотят задать несколько вопросов о преступлении, совершенном в вашем доме. Или, возможно, это ваш друг или сосед пришел рассказать, что его близкий покалечил кого-то либо, наоборот, что покалечили близкого. В любом случае ничего хорошего не ждите. В этом районе города знали, что стук в дверь в час ночи не означает, что пришел грабитель или взломщик. Воры не стучатся в двери. В этом районе воры знают, что в дверях обычно стоят два замка да еще здесь принято устанавливать замки с вертикальным запором. Брат Антоний знал, что напугает того, кого разбудит в час ночи. Именно поэтому они с Эммой дождались часа ночи, хотя имя и адрес они узнали еще в десять вечера.

– Кто там? – спросила Джудит за дверью.

– Друзья, – сказал брат Антоний.

– Друзья? Кто? Какие друзья?

– Пожалуйста, откройте дверь, – сказал он.

– Уходите, – сказала Джудит.

– У нас важный разговор, – сказала Эмма.

– Кто вы?

– Приоткройте дверь, – сказала Эмма, – и увидите.

Они услышали, как женщина отпирала замки. Вначале один, потом другой. Дверь приоткрылась на щелку, далее не пускала цепочка. В щелку они увидели бледное лицо женщины. Позади нее горел свет на кухне.

– Dominus vobiscum, – сказал брат Антоний.

– У нас есть деньги для вас, – сказала Эмма.

– Деньги?

– От Пако.

– Пако?

– Он сказал, чтобы мы отдали вам деньги, если с ним что-нибудь случится.

– Пако? – снова переспросила Джудит. Она не видела Пако в течение двух месяцев до убийства. Пако оставил шрамы у нее на груди, сукин сын. Что это еще за священник перед дверью? Кто эта жирная женщина, которая говорит, что у них для нее деньги? Деньги от Пако? Невозможно.

– Уходите, – снова сказала она.

Эмма взяла пачку купюр, лежавших в блокноте, – остаток денег, которые брат Антоний забрал у бильярдного шулера. Она видела, как у Джудит расширились глаза.

– Это вам, – сказала Эмма. – Откройте дверь.

– Если это мне, то отдайте, – сказала Джудит. – Для этого не надо открывать дверь.

– Ладно, – сказал брат Антоний, останавливая руку Эммы. – Ей не нужны эти деньги.

– А сколько там денег? – спросила Джудит.

– Четыреста долларов, – сказала Эмма.

– И Пако сказал, что хочет, чтобы я их получила?

– За то, что он с тобой сделал, – понизив голос и опустив глаза, сказала Эмма.

– Постойте, – сказала Джудит.

Дверь закрылась. Они ничего не слышали. Брат Антоний пожал плечами. Эмма тоже пожала плечами. Им дали неверные сведения? Человек, рассказавший им про Джудит, был ее кузеном. Он сказал, что она жила с Пако перед тем, как его убили. Он сказал, что Пако прижигал сигаретами ее груди. Это была одна из причин, почему брат Антоний предложил позвонить ей в дверь в час ночи. Брат Антоний считал, что ни одна женщина не позволит жестоко обращаться с собой, если только это не очень запуганная женщина. Но где она? Куда она пошла? Они ждали. Наконец они услышали, как снимают цепочку. Дверь широко открылась. Джудит Квадрадо стояла в дверях с пистолетом в руке.

– Заходите, – сказала она и гостеприимно поманила их пистолетом.

Брат Антоний не ожидал встречи с пистолетом. Он поглядел на Эмму.

– No hay necesidad de la pistola[5], – сказала Эмма. Брат Антоний не понял этой фразы. До последней минуты он не подозревал, что Эмма может говорить по- испански.

– Hasta que yo sepa quien es usted[6], – сказала Джудит и снова помахала пистолетом.

– Хорошо, – ответила по-английски Эмма. – Но толькопока вы не узнаете, кто мы. Я не люблю делать одолжение женщинам с оружием.

Они прошли в квартиру. Джудит закрыла дверь и заперла. Они находились в небольшой кухне. Холодильник, мойка и плита стояли у одной стены под окошком, выходившим в проход между домами. Окошко было закрыто, стекло по краям обледенело. В правом углу стоял стол с белой клеенкой и около него – два стула.

Брату Антонию не понравилось выражение лица Джудит. Она не была похожа на испуганную женщину. Она была похожа на женщину, которая владеет ситуацией. Ему пришло в голову, что они совершили ошибку, явившись сюда. Брат Антоний подумал, что они потеряют остаток денег, которые он забрал у бильярдного шулера. Он решил, что мысли, которые рождались у них с Эммой, не всегда так уж были хороши. Ростом Джудит была, вероятно, пять футов шесть дюймов, она была изящной темноволосой девушкой, только нос был чуть великоват для ее узкого личика. На ней был темно-синий халат. Она заставила их так долго ждать, потому что надевала халат и доставала пистолет, решил брат Антоний. Ему не понравился вид пистолета. Он не дрожал у нее в руке. Ей приходилось пользоваться пистолетом раньше, он чувствовал это. Она не будет колебаться, чтобы выстрелить. Ситуация казалась очень плохой.

– Итак, – сказала она, – кто вы?

– Я – брат Антоний.

– Эмма Форбс, – представилась Эмма.

– Откуда вы знаете Пако?

– Какая жалость, что с ним приключилось такое несчастье!, – сказала Эмма.

– Откуда вы его знаете? – спросила Джудит снова.

– Мы старые друзья, – сказал брат Антоний. Его по-прежнему беспокоило, что она держала пистолет такой твердой рукой. Пистолет не был похож на какой-нибудь дешевый – из тех, что были в ходу. Этот был по меньшей меретридцать восьмого калибра. Такой мог проделать весьма заметную дырку в рясе.

– Если вы были друзьями Пако, почему я не знаю тебя?

– Мы были в другом месте, – сказала Эмма.

– А как же вы получили деньги, если вы были в другом месте?

– Пако нам оставил. В квартире.

– В какой квартире?

– Там, где мы живем.

– Он оставил их мне?

–Он оставил их вам, – сказала Эмма. – И записку.

– Где записка?

– Где записка, святой брат? – спросила Эмма.

– В квартире, – сказал брат Антоний, изображая раздражение. – Я не знал, что нам нужна записка.Мне не пришло в голову, что нужно брать с собой записку,когда собираешься отдавать четыреста долларов...

– Ну так отдавайте, – сказала Джудит и протянула руку.

– Уберите пистолет, – сказала Эмма.