– Вы снова проходили тот же самый материал?
– Знаете, лейкемия не так проста, как может показаться на первый взгляд, мистер Карелла.
– Я уверен, что не проста, – сказал Карелла, услышав упрек. – И вы говорите, что в последний раз беседовали с ним в два часа ночи или около того?
– Да, сэр.
– Вы говорили с ним с одиннадцати тридцати пяти до двух ночи?
– По-моему, да.
– Кто кому звонил?
– Мы звонили друг другу.
– В какое время?
– Не помню точно. Я знаю, что телефон был занят в какой-то момент, но...
– В тот момент, когда вы позвонили?
– Да, сэр.
– В какое время это могло быть?
– Точно не могу сказать.
– Около полуночи? После полуночи?
– Не уверен.
– Но вы снова разговаривали после того звонка в одиннадцать тридцать пять?
– Да, сэр. Несколько раз.
– Звонили друг другу: вы – ему, он – вам?
– Да, сэр.
– Обсуждали экзамен?
– Да, вопросы, которые будут на экзамене.
– Его радио было все еще включено?
– По-моему, да.
– Вам было слышно радио?
– Да, сэр. Мне была слышна музыка.
– Та же музыка, что вы слышали ранее?
– Да, сэр. Он слушал классическую музыку. Она была слышна как фон каждый раз, когда он звонил.
– И последний раз вы говорили в два часа ночи?
– Да, сэр.
– Когда
– Да, сэр.
– Ему домой?
– Да, сэр.
– Большое спасибо, мистер Лоэб. Вы мне очень помогли...
– Но по какому поводу все это, мистер Карелла? Я, честно говоря...
– Обыкновенная проверка, – сказал Карелла и повесил трубку.
Понедельник перед Великим постом.
Опасная наледь на тротуарах.
Прозрачное синее небо, раскинувшееся от горизонта к горизонту над небоскребами. Такое небо всегда казалось неожиданным в январе и феврале, хотя так же, как снег, ветер и леденящий дождь, оно не было необычным для этого города. Из заводских труб за рекой Дикс в Калмз-Пойнт поднимался темно-синий дым. В иссиня-черной форме были полицейские, стоявшие у входа в дом на авеню Эйнсли и смотревшие на изувеченную женщину на обледенелом тротуаре.
Женщина была нагая.
След крови тянулся от нее по тротуару к подъезду и в вестибюль. На внутренней двери в вестибюль остались кровавые отпечатки ладоней, кровь была на перилах и на лестнице, ведущей на верхние этажи.
Женщина истекала кровью.
Груди женщины были жестоко изрезаны.
На животе женщины был огромный кровоточащий крест.
У женщины не было носа.
– О Господи! – воскликнул патрульный.
– Помогите, – стонала женщина. Кровь пузырилась у нее во рту.
Дверь в квартиру Алана Картера открыла женщина лет тридцати пяти, на взгляд Кареллы. На ней был парчовый халат, ее длинные черные волосы были тщательно причесаны и ниспадали прямыми линиями по обеим сторонам изящного овального лица. Карие глаза были слегка раскосыми и придавали ей чуть восточный вид, из-за которого сослуживцы Кареллы находили в нем сходство с Фудживарой и шутили, что они родственники. Она была похожа на Тину Вонг – через несколько лет. Кареллу всегда удивляло, что, когда мужчина начинал обманывать жену, он часто выбирал женщину, которая была чем-то
– Мистер Карелла? – спросила она.
– Да, мадам.
– Проходите, пожалуйста, муж ждет вас. – Она протянула руку. – Меня зовут Мелани Картер.
– Очень приятно, – сказал Карелла и пожал ей руку, которая показалась ему очень теплой. Его руки замерзли, потому что он шел без перчаток и без шляпы («Я помню, дядюшка Сальваторе») от того места, где оставил машину.
Картер появился из спальни. На нем было японское кимоно поверх темно-синей пижамы. Карелла предположил, что кимоно подарила ему Тина Вонг. Но он не стал сосредоточиваться на этой мысли.
– Извините за беспокойство в ранний час, – сказал он. Было десять утра.
– Не надо извиняться. – Картер пожал ему руку. – Будете пить кофе? Мелани, – попросил он, – мы могли бы выпить кофе?
– Конечно, – улыбнулась Мелани и вышла в кухню.
– Сегодня вы без напарника? – поинтересовался Картер.
– Нас только двое, – ответил Карелла. – А надо опросить много людей.
– Ясно, – сказал Картер. – Итак, чем могу служить?
– Я надеялся, что мы сможем поговорить один на один.
– Да, сэр. Просто вы и я. – Карелла кивнул в сторону кухни.
– Пусть жена все слышит, – сказал Картер.
– Не уверен, что это правильно, сэр, – сказал Карелла. Их взгляды встретились. Картер промолчал. Мелани вышла из кухни с серебряным подносом, на котором стояли серебряный кофейник, серебряная сахарница и две чашки с блюдцами. Она опустила поднос на кофейный столик.
– Я забыла ложки, – сказала она и снова вышла в кухню. Никто из них не проронил ни слова. – Ну вот, – сказала она, вернувшись, и положила две ложки на поднос. – Не желаете еще что-нибудь, мистер Карелла? Горячие тосты?
– Нет, спасибо, мадам, – поблагодарил детектив.
– Мелани... – сказал Картер и поколебался. – Я уверен, что разобью тебе сердце, но если у тебя есть какие-нибудь дела...
– Конечно, дорогой. С вашего позволения, мистер Карелла. – Она коротко кивнула, улыбнулась и вышла в спальню, закрыв за собой дверь. Картер резко встал, подошел к стереосистеме, расположенной в книжном шкафу у дальней стены. «Он знает, о чем я собираюсь говорить, – подумал Карелла. – Он хочет заглушить звуки. Дверь защищает недостаточно». Картер включил радио. Музыка наполнила комнату. Какая-то классика. Но Карелла не узнавал произведение.
