– Ему дали статью за непредумышленное убийство, – произнес Паркер.
– Его следовало посадить на электрический стул или сжечь, – сказал Луис.
– Его послали на север штата, в Кэстлвью; сидя там, он избежал второй мировой войны. Когда его досрочно освободили, он вернулся сюда. В то время продажа героина была очень прибыльным делом. И он начал заниматься сбытом.
– Подумать только, травить детей! Что толкает людей на это?
– Не хочешь – не травись, – сказал Зип. – И хватит винить Мирандо.
– Так пусть ответит за тех, кого убил в этом городе.
– Надо еще доказать, что он здесь убил кого-то.
– Вот ты куда клонишь. Как раз сейчас в больнице умирает женщина, которая опознала Мирандо по фотографии. Он зверски избил ее и отобрал кошелек.
– Мирандо и уличный грабеж? Не надо дурить меня.
– Представь себе, Мирандо и уличный грабеж! Не такая уж он большая шишка. Это не профессионализм убийцы высокого класса – а всего лишь избитая беззащитная старая леди.
– Поверь, как только мы поймаем это чудовище, мы раскрутим все его дела.
– Вот именно, когда вы поймаете его.
– Не сомневайся в этом. Наверняка, он где-то близко. Когда мы это выясним – ему конец. Одним героем в этом районе будет меньше, – С наслаждением допив кофе, он поставил чашку на стол. – Кофе был отличным. Ты, Луис, готовишь самый вкусный кофе во всем городе.
– Разумеется, разумеется.
– Он думает, я его обманываю. Луис, если бы я тебя недолюбливал, все равно приходил бы пить кофе только к тебе.
– Как хорошо, когда полицейский – твой постоянный клиент. В таком случае можно ни о чем не волноваться и не заботиться.
– Забот хватает по горло, – сказал Паркер.
– Да, от скуки ты не умрешь, это уж точно, – усмехнулся Луис.
– Здесь совсем другая жизнь, чем на острове, не так ли?
– Да, да.
– Мне однажды пришлось пробыть там неделю. Нужно было вернуть одного подонка, который сбежал из города на остров, после того как ограбил ювелирный магазин на Четвертой Южной. Я скажу, там сплошной рай. Лежи весь день на солнце, соси сахарный тростник, лови рыбку. А вечером... – он подмигнул Луису. – Есть ли там для пуэрториканских мужчин заведение, где можно хорошо провести ночь?
– Энди, мужчина, если это настоящий мужчина, хорошо проведет ночь в любом месте.
– Ой, вы только посмотрите на этого скромника, – рассмеялся Паркер. – У него уже трое детей, но я думаю, он не прочь заиметь и четвертого.
– В моем-то возрасте? – смехом на смех ответил Луис. – Если этому и может что-то помочь, то только чудо.
– Или пансионер[7], – добавил Паркер. – Луис, держи ухо востро с ними. – Он положил руку на плечо Джеффа. – В этом районе их столько, что можно сбиться со счета. Некоторые умники додумались до того, что сдают комнату для ночевки на восемь часов, причем работают на потоке, с трехсменным графиком. Можешь себе представить?
– Мы не держим пансионеров. В этом смысле Тереза у меня в безопасности, – все еще улыбаясь, ответил Луис.
Паркер вздохнул, достал из кармана платок и вытер им лицо.
– Возвращаюсь к вопросу о предотвращении преступления. Ой, моряк, я совсем забыл о твоей больной бабуле. Сматывайся отсюда побыстрее. Это место не для неопытных юнцов.
– Это я-то неопытный юнец?
– Наверняка им будешь ты, если не послушаешь моего совета. От уха до уха – вот что тебя может ждать.
– Риск – благородное дело.
– Точно, риск – благородное дело. Это крылатые слова. Надеюсь, у тебя есть личный знак. Хотелось бы знать, куда отсылать тело.
– Пошлите его бабуле, – усмехнулся Зип. – Она уже заждалась.
– Малыш, твое счастье, что я сегодня в хорошем настроении. – Паркер обернулся к Луису: – Эй, pinga![8]
– Si, cabron[9], – ответил Луис, и оба они ухмыльнулись, довольные тем, что их обращение друг к другу носило характер сокровенной тайны, известной только им двоим.
– Если ты что-нибудь узнаешь о Мирандо – не забудь мне сообщить, договорились?
– Не забуду, – пообещал Луис.
– Пока. Adios[10].
Он вышел из кафе, щурясь на солнце и удивляясь, почему так случилось, что с Луисом Анандесом отношения у него были хорошие, а с Фрэнком Эрнандесом – плохие. Разве оба они не были пуэрториканцами? Несомненно. Но Луис был другим. Он всегда стремился понять свой народ, в то время как Фрэнк, этот сукин сын, не желал ничего видеть и понимать. Оставалась ли у вас хоть малейшая надежда поговорить о высоких материях с человеком, у которого голова набита опилками. Могли ли быть какие-то компромиссы при таких отношениях? Абсолютно никаких. Другое дело – Луис. Здесь они обменивались мнениями и уступали друг другу. И это было абсолютно верно. Почему же в отношениях с Эрнандесом у них не было никакой гармонии?
Паркер тяжело вздохнул.
«Как все непросто в этом мире, – подумал он. – Как все непросто».
Глава 5
Зип продолжал ухмыляться до тех пор, пока Паркер не завернул за угол, направляясь вверх по проспекту. Только тогда улыбка сошла с его лица.
– Это ты заложил Пепе полицейским? – спросил он Луиса.
– Пепе Мирандо мне не брат, – ответил тот.
– Стукач проклятый, – произнес Зип и, повернувшись, направился к музыкальному аппарату. Ознакомившись с его устройством, он достал из кармана монетку, просунул ее в щель и, включив, повернул ручку громкости до упора. Сотрясая воздух, в комнату вихрем ворвались звуки мамбо.
– Потише, потише, – предупредил Луис.
– Ш-ш-ш... – прошипел Зип. – Ты мешаешь мне слушать музыку.
– Я сказал – потише, – крикнул Луис, выйдя из-за стойки и направляясь к автомату. Зип, хохоча, преградил ему путь. А кругом все визжало и скрипело, оглушительно ревели трубы, с адской последовательностью били барабаны. Около стойки, в такт музыке, раскачивал головой Джефф. Он повернулся к автомату. Старик пытался дотянуться до регулятора звука. А Зип все продолжал хохотать, преграждая ему дорогу. Дразня старика, он перебирал ногами, то приближаясь к нему вплотную, то отступая, чтобы вновь преградить ему путь. Ухмылка не сходила с его лица, но сейчас в его смехе не было ни капли юмора. Это была скорее защитная реакция на происходящее. Старик ринулся вперед, и Зипу ничего не оставалось, как посторониться, но и после этого он все еще не мог остановиться; таким же танцующим шагом он вышел на улицу, продолжая перебирать ногами, словно боксер, готовый к решительному бою. Наконец Луис добрался до автомата и выключил его.
С улицы послышался голос Зипа:
– Мне ничего не слышно, старый пень. Я порядком поистратился. Твой автомат сожрал все мои сбережения.
