Остальное мы, парень, так себе представляем. Ты воспользовался прозвищем Болто, когда стал толкачом и взял себе клиентов Эрнандеса, потому что не хотел, чтобы тебя знали под настоящим именем. Эти ребята искали Болто и нашли его, один из них купил у тебя шестнадцатую, он тоже подтвердит это под присягой. А как насчет остального?
– Чего остального?
– Как насчет стрельбы в полицейского?
– Что?
– Как насчет веревки вокруг шеи Эрнандеса?
– Что?
– Как насчет зарезанной Марии?
– Слушайте, слушайте, я не...
– Как насчет старухи, которую сбросили в вентиляционную шахту?
– Я? Боже, я никого не...
– Кого ты да?
– Никого! Вы что?
– Ты стрелял в полицейского, Болто!
– Нет.
– Мы знаем, что стрелял. Он сам сказал.
– Он ничего вам не сказал.
– Кто?
– Полицейский, о котором вы говорите. Он не мог вам ничего такого сказать, потому что я не имею к этому никакого отношения.
– Ты ко всему этому имеешь отношение, Болто.
– Хватит называть меня Болто. Меня зовут Дикки.
– Ладно, Дикки. Зачем ты убил Эрнандеса? Чтобы получить его паршивое дело?
– Будет чушь городить!
– Тогда почему? – заорал Бернс. – Чтобы втянуть в это моего сына? Как отпечатки пальцев Ларри оказались на том шприце?
– Откуда я знаю? На каком шприце?
– На шприце, найденном рядом с Эрнандесом.
– Я даже не знал, что там нашли шприц.
– Нашли. Как ты подвесил Эрнандеса?
– Я его не подвешивал.
– Ты хотел подстроить улики против моего сына?
– Отстаньте от меня с вашим сыном. Чтоб он сдох, не знаю я никакого сына.
– Что за человек звонит мне, Болто?
– Спросите у своей секретарши.
– Если ты, вонючий сопляк...
– Я не знаю, о ком вы говорите.
– Кто-то позвонил мне и рассказал о моем сыне и о том шприце. Этот кто-то что-то задумал. Это тот самый парень, с которым ты играл в карты?
– Я не знаю того человека.
– Это он звонил мне?
– Не знаю, кто звонил.
– Тот самый, кто помог тебе убить Эрнандеса?
– Я никого не убивал.
– Ни Марию, ни старуху?
– Я никого не убивал.
– Ты убил полицейского, – выпалил Уиллис.
– Он умер? – спросил Коллинз.
– Это ты расскажи нам, парень.
– Вы сказали мне, что кто-то стрелял в детектива, но что он умер, не говорили.
– Нет, не говорили.
– Ну, так как же я мог узнать о смерти этого проклятого детектива? Вы сказали, что в него стреляли, а не то, что его убили.
– Мы не говорили тебе и того, что он детектив, – сказал Берн.
– Что?
– Мы говорили о полицейском. Почему ты думаешь, что он именно детектив?
– Я не знаю, так показалось.
– Его зовут Стив Карелла, – сказал Уиллис. – Ты стрелял в него в пятницу, Коллинз, и он до сих пор между жизнью и смертью. Он сказал нам, что это ты стрелял в него. Почему бы тебе не рассказать всего остального, чтобы облегчить свою участь?
– Мне нечего рассказывать. Я чист. Если ваш полицейский умрет, никаких улик против меня у вас не будет. У меня нет пистолета, наркотиков вы тоже не нашли. Так что ничего вы мне не сделаете.
– Сделаем, парень, – сказал Хэвиленд. – Сейчас я из тебя все дерьмо выбью.
– Валяй. Посмотрим, что из этого выйдет. Я ни в чем не замешан. Ваш полицейский с ума сошел. Я не стрелял в него и никакого отношения к Эрнандесу не имею. А дружба с молодыми моряками – это вроде бы не уголовное преступление?
– Нет, – сказал Уиллис, – а вот убийство, которое мы докажем, поскольку обнаружили на месте преступления следы твоей обуви, – это совсем другое дело.
– Какие следы?
– Которые мы нашли рядом с телом Кареллы, – солгал Уиллис. – Мы сравним их со всей обувью, которую найдем у тебя. Если они совпадут, то...
– Но мы стояли на камне! – закричал Коллинз.
Вот оно.
Он заморгал, понимая, что пути назад уже нет.
– Ладно, – сказал он, – я стрелял в него. Но только потому, что он пытался арестовать меня. А во всем остальном я никак не замешан. Не имею никакого отношения к убийству Эрнандеса и его сестры. А старухи я вообще никогда не видел.
– Кто убил их?
Коллинз немного помолчал.
– Дуглас Пэтт, – наконец вымолвил он. Уиллис уже потянулся к своему плащу.
– Нет, – сказал Бернс, – оставь его мне. Где он живет, Коллинз?
Глава 16
На крыше было очень холодно, пожалуй, холоднее, чем где бы то ни было в городе. Ветер свистел между труб и пробирал до мозга костей. С крыши был виден почти весь город со всеми его 'огнями и мелкими тайнами.
Он постоял минуту, глядя поверх крыши и пытаясь понять, почему все пошло прахом. План казался таким хорошим, а вот на тебе – провалился. «Слишком много людей», – подумал он. Когда людей слишком много, дело не ладится.
Он вздохнул и повернулся спиной к колючему ветру, проникавшему сквозь все швы одежды и все оконные щели. Он чувствовал себя очень усталым и одиноким. С таким прекрасным планом можно было рассчитывать на лучшее. Понурившись, он поплелся к голубятне. Вынул ключ из кармана, отпер замок, повесил его снова на скобу. Голуби встрепенулись, захлопали крыльями, но вскоре успокоились.
Трубастую голубку он увидел сразу.
