– Значит, я влипла. Вам ведь нечего терять.
– Все так считают.
– Поэтому вам было все равно – подобрать меня или оставить на дороге, убить Арнольда или нет?
– Все равно.
– Так вот что... Вам нужна такая свобода?
– Я не нуждаюсь в лекциях, мисс Вистер.
Она нахмурилась.
– Они знают, что я исчезла?
– От восьмидесяти до ста миллионов человек знают об этом.
– И они знают... кто меня похитил?
– Да.
– Какое горе для моих родителей и для Дала. Ладно. Я хочу выбраться отсюда. Есть шанс?
– Мы являемся символами агрессии и враждебности, мисс.
– Как бы вы поступили, если б были один? Тогда бы это не произошло, да?
– Вы судите о книге по обложке.
– Я спрашиваю вас. Вы хотите помочь мне? Если нет, мне придется использовать любой шанс. Я в таком же положении, как вы, – мне нечего терять.
Ни слез, ни мольбы, ни истерик. Это была женщина в том же смысле слова, в котором испанцы называют мужчину muy hombre[15]. Таких женщин немного. Интересно, знает ли тот архитектор, что за чудо почти досталось ему?
Я нашел еще одну невспаханную борозду в своей душе и понял, что помогу ей. Я стал превращаться в ходячую добродетель.
– Может быть, я смогу вам помочь. Может быть. Но вам придется немного подыграть мне. Когда стемнеет, мы уедем. Вы должны притвориться, что вы в полубессознательном состоянии и едва способны двигаться, ни на что не реагируете. Сумеете?
– Да, сумею.
– Когда придет время, я дам знак. Мы будем находиться в машине. Не знаю, как вам в этом помочь, но убедительно изобразите, что вы при смерти. Я вынесу вас из машины. Это единственный шанс.
Она подумала.
– Предположим, приняв мою игру за чистую монету, они потеряют бдительность, и у меня появится шанс бежать. Без туфель на шпильках я бегаю, как ветер.
– Для вас это будет хорошо, но плохо для меня. Все должно быть по-моему.
– Что, если я сейчас закричу?
– Мне придется ударить вас так, чтобы вы потеряли сознание. А в машине при первом же вашем блеянии девушка воткнет вам в сердце нож.
– Как такой человек... как вы, оказался в подобной компании? Я улыбнулся.
– Вы не такой, каким выглядите?
– С недавних пор.
– Но были когда-то.
– Был?
– Это глаза, по-моему, они все портят. Ваши глаза вызывают во мне... странное чувство.
– У тебя очень большие зубы, Ба.
– Пожалуйста, пожалуйста, помогите мне, – взмолилась девушка.
– Я же сказал, что попробую.
– Было бы глупо умереть так...
Когда стало темнеть, я услышал шорох. Кто-то постучал в дверь. Я открыл, дав Хелен сигнал лечь. В спальню заглянул Сэнди.
– Поцелуй ее и разбуди, прекрасный принц.
– Кажется, она не хочет просыпаться.
– Поднимай ее, парень!
Я в изумлении уставился на него. Этот маленький позер пытался вернуть потерянный авторитет. Прошлой ночью его сместили с поста командира, и теперь ему не удастся снова стать лидером.
Я пожал плечами, подошел к кровати и потряс Хелен. Она хорошо симулировала сумеречное сознание. Я посадил ее, надел туфли и, поддерживая, вывел в гостиную.
– В плохой форме? – спросил Сэнди.
– По-моему, никакого улучшения...
Нан повела ее в ванну. Когда они проходили мимо Шака, тот игриво ущипнул Хелен за ягодицу и подмигнул мне.
– Ну как, док? Здорово было?
Нан оглянулась через плечо и ощерилась.
– Так же здорово, как и тебе, бычара! Но в ее голосе не слышалось настоящей злобы. Почувствовав это, Сэнди заявил:
– Я свяжу монстра, чтобы он не смог опять до тебя добраться, дорогая Нано.
– Пожуй таблетки, дистрофик! – рявкнула девушка. Шак заржал и хлопнул Сэнди по спине, так что у того очки слетели с носа.
– Она нашла себе настоящего мужика, – гордо сказал Шак. – Вы со Стассеном разделите блондинку, Сэнди.
– Не стучи мне по спине, чертов дурак! – заорал Голден.
Шак ударил его еще раз и засмеялся.
Когда Нан вышла из ванной, глаза Хелен были полузакрыты, а голова моталась из стороны в сторону. Она хорошо играла. Мы сложили в багажник наши скудные пожитки и сели по местам. Нан устроилась впереди между Сэнди и Шаком. Голден сел за руль.
Через полчаса большая доза веселящих таблеток вернула Сэнди обычный радостный оптимизм. Ему потребовалась новая машина, и мы въехали в большой жилой район Питтсбурга, что показалось мне идиотизмом. Сэнди отправился на поиски машины один. Он сказал, что помощь ему не нужна, и через пугающе короткое время вернулся на новом «меркурии». Вслед за этим у Сэнди возникла еще одна блестящая идея. Мы нашли большую автосвалку, загнали туда «бьюик», сорвали номера и выбросили их в темноту.
– Пусть попробуют догадаться, – сказал он. – Как дела у беби, Кирби?
– Не знаю. Судя по всему, неважно.
У нас появилась новая скоростная машина. Мы мчались на восток. Для осуществления моего плана требовалась абсолютно пустая дорога.
В конце концов мы оказались на дороге совершенно одни. Я сильно сжал руку Хелен. Она ответила мне таким же сильным рукопожатием и стала хрипло и громко дышать.
– Что за черт? – повернулась к нам Нан.
– Не знаю, – ответил я. – По-моему, она умирает. Дыхание Хелен, почти заглушавшее шум мотора, шуршание шин и свист ночного ветра, вдруг остановилось.
– Откинулась? – спросил Сэнди.
Не успел я ответить, как опять послышался хрип, сначала медленный, затем все быстрее.
– Последнее, что мне хочется, – нервно произнес я, – это ехать рядом с мертвой блондинкой. Давай выбросим ее, Сэнди. По-моему, здесь подходящее место.
Он сбавил скорость, съехал на ровную грязную дорогу, ловко развернулся и выключил фары и двигатель. Хелен дышала, кажется, в три раза громче.
Я быстро обошел машину, открыл дверь с ее стороны и взял под мышки вялое тело.
Сэнди оказался рядом со мной.
– Куда ты ее тащишь?
– В кусты.
Мы говорили шепотом. Я услышал голос Нан.
