и увидел парня, когда он играл в студенческом театре. Он был неплохим актером, выглядел честным. Я поговорил с ним и решил, что если кто-нибудь и сможет выполнить эту задачу, так это он. Я представился ему как продюсер из Голливуда, сказал, что поражен его талантом. Он поймался на этот крючок и взял у меня деньги. Остальное было уже нетрудно.
Конечно, историю его прежней жизни подготовил я. Над этим следовало хорошенько подумать. Самое трудное было сделать так, чтобы никто не узнал о его жизни в Канаде. И тут я вспомнил о приюте в Кристал-Спрингс. Но я понимал, что успех всего этого мероприятия зависит в основном от него самого. Если ему удастся это сделать, то он получит основную часть всех богатств. Мои притязания были скромны. Он просто должен был дать мне возможность купить по номинальной цене некоторое количество собственности, связанной с добычей нефти.
Я смотрел на Сейбла и думал, как мог человек с такой способностью все предвидеть, заранее прийти к тому, к чему пришел. Что-то случилось с его головой. Возможно, причиной была неоправданная вера в свое превосходство, в умение обвести вокруг пальца всех и вся. Он и сейчас так думал.
— Есть такое понятие — преступление века, — продолжал он. — Им должна была стать моя задумка. Получить многомиллионное состояние, не нанеся никому никакого ущерба. Просто нужно было сделать так, чтобы найти этого парня, а там факты говорили бы сами за себя.
— Факты? — спросил я.
— Ну, не совсем факты, а то, что казалось фактами. Я не философ. Мы, юристы, не занимаемся реальными явлениями. Кто знает, что это такое? Мы имеем дело с тем, что видим. А в этом деле искажений фактов было очень мало. Никаких фальсификаций документов. Согласен, парень должен был немного соврать о своем детстве и своих родителях. Но что значит эта незначительная ложь? Она принесла миссис Гэлтон такое же счастье, как если бы этот парень действительно был ее внуком. И если бы она решила завещать ему все свои деньги, то это ее личное дело.
— Она написала новое завещание?
— Думаю, да. Я в этом не участвовал. Посоветовал ей взять другого юриста.
— А вы не думали, что рискуете?
— Не думал. Нужно знать Марию Гэлтон, как знаю ее я. Она настолько противоречива, что на это можно рассчитывать. Я заставил ее написать новое завещание, убеждая, чтобы она этого не делала. Я заставил ее начать искать Тони, убеждая ее, что это ни к чему не приведет. Я убедил ее нанять вас, выступая против детективного расследования.
— А почему меня?
— Шварц не давал мне покоя с моим долгом, и я решил, что нужно действовать быстро. Я не мог пойти на риск и сам занялся так называемыми поисками. Это должен был кто-то сделать, кто-то, кому я мог верить. И я также подумал, что если нам удастся обмануть вас, то мы сможем обмануть кого угодно. А если нам это не удастся, то я подумал, что вы достаточно... как бы это сказать, гибкий, что ли...
— Вы хотели сказать — продажный?
Сейбл сморщился, услышав это слово. Слова для него значили больше, чем их смысл.
В конце коридора открылась дверь, и миссис Сейбл с Хауэлом подошли к нам. Она буквально висела на руке доктора. Лицо ее было накрашено и ничего не выражало. Свободной рукой доктор нес белый кожаный чемодан.
— Сейбл во всем признался, — сказал я Хауэлу. — Позвоните, пожалуйста, шерифу.
— Я уже позвонил. Они скоро будут здесь. Я забираю миссис Сейбл туда, где она получит необходимый уход. — И он добавил уже другим тоном: — Надеюсь, что это явится поворотным пунктом в ее болезни.
— Я тоже надеюсь, — ответил ему Сейбл. — Честно.
Хауэл ничего не сказал на это. И Сейбл сделал еще одну попытку:
— До свиданья, Элис. Я действительно желаю тебе всяческого добра.
Она вся сжалась, но ничего не ответила. Она вышла, опираясь на руку доктора. Ее волосы блестели на солнце как золото. Сусальное золото. И мне стало немного жалко Сейбла. Она была для него слишком тяжелой ношей. Каллигану удалось вбить клин между его слабостью и ее потребностями и тем самым расширить пропасть, существующую между ними. И их союз распался.
Сейбл был наблюдательным человеком, и он заметил, что настроение мое несколько изменилось.
— Вы удивляете меня, Лью. Я не думал, что вы так тяжело все это воспримете. Ведь у вас всегда была репутация человека, не стремящегося осложнять ситуацию, а помогать заблудшей овце.
— Убийство Каллигана вряд ли можно сравнить с поведением заблудшей овцы.
— Я должен был его убить, как вы не понимаете?
— Из-за вашей жены?
— Моя жена — это только начало. Он продолжал жать на меня. Ему было недостаточно, что он делит со мной мою жену и мой дом. Он был очень жаден, хотел получить все больше и больше. И я, наконец, понял, что он хочет получить все. Все. — Голос его дрожал от возмущения. — После всего того, что я сделал, пошел на риск, он хотел лишить меня всего.
— Каким образом?
— Воспользовавшись парнем. Он что-то знал о Тео Фредериксе. Не знаю что. Не мог выведать ни у одного из них. Но Каллиган говорил, что этого достаточно, чтобы разрушить весь мой план. Конечно, это был и его план, но он был достаточно безответствен, чтобы разрушить все, если я не сделаю так, как он хочет.
— И вы его убили.
— Мне представился случай, и я им воспользовался. Это не было преднамеренное убийство.
— Никакие присяжные не поверят этому после того, что вы сделали со своей женой. Это выглядит очень преднамеренным. Вы дождались случая, чтобы убить беззащитного человека, а потом попытались свалить это убийство на свою больную жену.
— Она этого заслуживает, — возразил он холодно. — Она сама верила, что убила его. Наполовину верила. Она понимала, что виновата, потому что путалась с ним. Я сделал только то, что сделал бы любой мужчина в данных обстоятельствах. Она видела, что я зарезал его. Я должен был что-то сделать, чтобы заставить ее забыть это.
— Вы как раз этим и занимались во время ваших длительных посещений больницы? Убеждали ее, что это она во всем виновата?
Он ударил ладонью о стену:
— Это она причина всех неприятностей. Она — причина того, что он вошел в нашу жизнь. И она должна пострадать за это. Почему за все должен отвечать я один?
— Вы не должны. Вы можете разделить вину с этим парнем, Фредериксом. Где я могу его найти?
Он покосился на меня:
— Я хочу получить что-нибудь взамен, так сказать, кви про кво. — Это латинское выражение его, казалось, подбодрило. Он стал говорить быстрее, а потом перешел на скороговорку. — Это верно. Он действительно должен почти полностью отвечать за все это безобразие. Если это поможет разобраться, я готов выступать свидетелем. Элис не может быть свидетельницей против меня. Вы даже не знаете, правда ли то, что она говорила вам. Откуда вы можете это знать? Может быть, я прикрываю ее. — В голосе у него появилась надежда.
— А откуда вы знаете, что вы живой, Сейбл? Я хочу встретиться с вашим сообщником. Он был в Сан-Матео этим утром. Куда он направился?
— Совершенно не в курсе.
— Когда вы его видели в последний раз?
— Не понимаю, почему я должен сотрудничать с вами, если вы не хотите сотрудничать со мной?
Я все еще держал в руках его разряженное ружье. Потом поднял его как дубинку. Я был достаточно зол, чтобы использовать его в этом качестве, если возникнет необходимость.
— Вот почему.
