Марианна Лесли
Пленница в раю
1
Наступало ее любимое время суток здесь, на острове. Ранние нежно-голубые сумерки рисовали в памяти картинки из прошлого и словно по волшебству превращали город в загадочную, сказочную страну, манящую путника разноцветными огнями. Даже извечные уличные звуки приглушались тропическим ливнем, падающим на мостовую. Но это был и час одиночества. Эвелин овладевало настроение легкой меланхолии и созерцательности. В такие мгновения люди мечтают о доме, где их любят и ждут.
Меланхоличное настроение Эвелин было нарушено какими-то приглушенными звуками, доносившимися из холла ресторана, где возникла некоторая суматоха, явно возвещавшая о прибытии важной персоны.
Вместе со всеми посетителями роскошного ресторана она повернулась к дверям и увидела молодого мужчину, входящего в зал в сопровождении метрдотеля.
Несмотря на то что Эвелин Дарси прилетела на Катанау специально для того, чтобы найти Луиса Ламберта, она не сразу узнала его. Высокий, смуглый, с постриженными по последней моде каштановыми волосами, он выглядел необыкновенно элегантно в белом смокинге. Эвелин мгновенно отметила его широкие плечи, гибкое, стройное тело, но особенно тот вид самоуверенного превосходства, с которым он держался.
Богатый и всемогущий, цинично подумала Эвелин. Один из тех божьих избранников, кто рожден править и повелевать, мысленно добавила она.
Его путь лежал мимо ее столика, и она впилась взглядом в его лицо. Наверное, мысли ее в эту минуту подобно острым стрелам пронзали кондиционированный воздух, потому что он вдруг повернул голову и посмотрел прямо на нее. Именно в этот момент она узнала его, почти физически ощутив это.
Его губы тронула улыбка. Она казалась странно отчужденной и не затрагивала глаз. Зато черты его лица настолько поражали своей красотой и значительностью, что по сравнению с их строгим великолепием все остальное было просто неважно.
Размазывая по стенкам вазочки фисташковое мороженое с кусочками фруктов – единственный десерт, который она могла себе здесь позволить, – и поглощенная своими наблюдениями, Эвелин все же не забывала об осторожности. Однако взгляд его черных бездонных глаз, встретившись с ее взглядом, вдруг стал настороженным и напряженным. Острый, пронзительный взгляд хищника, высматривающего добычу. Эвелин показалось, что этот взгляд, разрушая все барьеры, пронзает ее насквозь, такую беззащитную и ранимую, давным-давно научившуюся прятать под маской холодного здравомыслия свои истинные чувства. На долю секунды ей даже почудилось, что, поравнявшись с ее столиком, он слегка замедлил шаг.
Державшая его под руку девушка повернулась к нему и что-то прошептала на ухо, и до Эвелин только тогда дошло, что он не один. Как глупо с ее стороны! Она перевела взгляд на его спутницу и сначала затаила дыхание от восхищения, а потом разочарованно выдохнула. На вид ей было лет двадцать пять – двадцать шесть, значит, это не Сандра Ламберт. Где же сестра Луиса? Неужели ее здесь нет?
Краем глаза Эвелин наблюдала, как пара прошла к своему столику, отгороженному от остальной части зала решеткой, увитой каким-то экзотическим плетевидным растением, усеянным ярко-розовыми крупными цветами. Спутница Луиса шла раскованной, слегка покачивающейся походкой манекенщицы. Мужчина двигался легко и бесшумно, словно охотник. В воображении Эвелин пронеслись картины непроходимых влажных джунглей, где новичка подстерегает смертельная опасность и где причудливо переплетаются азарт и первобытная страсть.
Ну и глупости лезут тебе в голову, Эвелин Дарси! – отругала она себя. Несмотря на пронзительный взгляд хищника, Луис все-таки современный светский человек и все его первобытные инстинкты ограничиваются, должно быть, стенами собственной гостиной. И спальни, подумала она вдруг, тут же почувствовав, как к лицу прилила горячая волна. Она попыталась скрыть свое неуместное волнение за равнодушно-дерзким выражением, но не была уверена, что у нее получилось.
Да, она многое знала о Луисе Ламберте из средств массовой информации. Богатство, власть, привычка потакать всем своим прихотям часто делали его объектом сплетен в колонках светской хроники. Эвелин не пропускала ни одной из них, проглатывая все, что попадалось ей на глаза, даже скучные статьи в финансовых изданиях.
Он сел за столик, и из ее груди вырвался еле слышный вздох. Восхитительное мороженое с кусочками манго и ананасов совсем растаяло и теперь казалось ей каким-то безвкусным. Она боялась поднять голову, охваченная внезапной паникой и какой-то необъяснимой уверенностью, что его острый взгляд сразу определил, что на самом деле скрывается за ее невинным видом туристки.
Она с трудом заставила себя доесть холодные фруктовые дольки, подумав, что десерт в этом фешенебельном ресторане обойдется ей в кругленькую сумму. У нее были собственные средства, но по завещанию она не могла свободно ими распоряжаться до двадцати четырех лет и ежемесячно получала от своего поверенного строго определенную, не слишком большую сумму на жизнь. Это да плюс ее небольшая зарплата библиотекаря позволили ей сделать кое-какие сбережения для поездки сюда.
Как только она доела мороженое, к ней тут же подскочил официант во всем белом. С мягкой улыбкой, которая, как она успела заметить, была на лицах всех местных жителей, он поинтересовался, не желает ли мисс еще чего-нибудь.
– Нет, благодарю вас. Все было очень вкусно. Если можно, пожалуйста, счет.
Официант с удивлением воззрился на нее.
– Разве мисс не останется посмотреть на мака-туку?
– Мака-туку? – переспросила Эвелин. – А что это?
– О, это замечательное зрелище, мисс. Очень красивый танец, в котором встречаются два главных божества Катанау – бог зла, Мака, и бог добра, Туку. Они встречаются в вечном поединке добра и зла, и зрелище интересно тем, что никто никогда не знает, какое божество победит на этот раз. Как и в жизни, мисс, – глубокомысленно добавил официант-философ.
– Да, это в самом деле интригующе, – улыбнулась Эвелин.
– Кроме того, – заговорщически подмигнул ей официант, – поглазеть на представление приходит много молодых людей. Без спутниц. Все желающие могут принять участие в танцах. У нас тут бывает очень весело, мисс.
Эвелин нисколько не обиделась на такое предложение. Хотя она только недавно приехала на Катанау, но уже успела заметить откровенную чувственность и раскованность местных жителей.
Разве она, которую разочарованные поклонники называли не иначе как Снежной Королевой, могла с ними сравниться? Сама она предпочитала считать себя разборчивой, хотя в глубине души знала, что дело не только в этом. Просто она боялась влюбиться и потерять голову. И даже знала, откуда идет этот страх. Только повзрослев, она поняла, почему распался брак ее приемных родителей. Когда Эвелин было восемь лет, отец воспылал страстью к другой женщине, точнее молоденькой девушке, и бросил семью. Она помнила, как мучилась и страдала мать, какой это был для нее удар. Какое-то время после развода родителей Эвелин с матерью жили вдвоем.
Однако миссис Дарси была не из тех женщин, которые могут долго оставаться одни, и вскоре она тоже нашла себе другого – вдовца с двумя детьми. К несчастью, он сразу невзлюбил десятилетнюю Эвелин, как и два его противных сыночка, и однажды девочка случайно подслушала, как он советовал матери отправить ее в какую-нибудь закрытую школу, чтоб не путалась под ногами. Она ведь тебе не родная, добавил он. Воспоминание об этом по-прежнему причиняло боль, но гораздо больнее ранило то, как легко и просто мать с ним согласилась, и вскоре Эвелин оказалась в частной привилегированной школе для девочек при монастыре Святого Василиска во Франции. Нельзя сказать, что она была там несчастна. Нет, ей нравилось учиться, ее любили преподаватели, у нее было много подруг, к тому же именно в школе у нее открылся музыкальный и певческий талант. Нет, эти годы можно было бы даже назвать счастливыми, если бы не горечь предательства. Именно тогда она приняла решение никогда не позволять себе снова полюбить. Любовь, как она успела понять за свою пока еще недолгую жизнь, та сила, которая ломает и калечит судьбы людей.
Иногда она думала, что будет, если она все-таки встретит человека, который сумеет убедить ее, что блаженство, которое несет любовь, стоит и страха перед неизведанным, и опасений быть отвергнутым. А пока такой человек ей не встретился, она упорно твердила «нет».
Она весело улыбнулась официанту.
– Все это весьма заманчиво, но как-нибудь в следующий раз. Сегодня я хочу пораньше лечь спать.
– Как вам будет угодно, мисс, – немного, как показалось Эвелин, разочарованно проговорил официант и удалился.
Она украдкой взглянула в сторону зеленой решетки. Поглощенная своим спутником, красавица с роскошными светлыми волосами цвета спелой кукурузы что- то оживленно рассказывала. С потрясающе яркими голубыми глазами, – явно контактные линзы! – полным чувственным ртом и персиковой кожей, в бирюзовом платье с блестками, она была похожа на какой-то экзотический цветок. Весь ее вид говорил, что она привыкла к всеобщему вниманию и наслаждается этим. Сколько высокомерия и тщеславия светилось в ее торжествующем взгляде, когда она вошла в ресторан под руку с самим Луисом Ламбертом!
Эвелин отвела взгляд от красивого, холеного лица, и у нее засосало под ложечкой. Возможно, это простое совпадение, но Луис Ламберт тоже наблюдал за ней. И хотя лицо его оставалось непроницаемым, что-то в его выражении подсказывало ей – он обратил на нее внимание. У нее было такое чувство, словно этот взгляд проникал ей в самую душу. Эвелин поспешно отвела глаза. Собрав в кулак всю волю, она заставила себя спокойно дождаться, когда ей принесут счет, и, уже направляясь к выходу, все время чувствовала спиной его пронзительный взгляд.
До отеля было рукой подать, поэтому она отправилась пешком, любуясь красотами Катанау. Остров и в самом деле был потрясающе красив: удивительное сочетание экзотической природы и цивилизации. Вдоль всего острова тянулся довольно высокий хребет потухших вулканов, коралловые рифы кольцом охватывали прибрежную лагуну с изумрудной водой, а кокосовые пальмы склоняли бахрому своих листьев над сверкающими пляжами белого песка.
Пассаты охлаждали сонный, напоенный ароматом воздух, шептались в верхушках пальм и гинкго, донося до приветливых прохожих в пестрых одеждах волнующий запах жасмина, гибискуса и гардении.
Да, остров поражал и завораживал своей красотой, жаль только, что она не сможет в полной мере насладиться ею.
Вернувшись в отель, она забрала со стойки ключи и отправилась к себе в номер, размышляя по дороге. Где-то внутри нее поселилась смутная тревога. Долгий загадочный взгляд Луиса Ламберта невольно наводил на мысль, что поиски, на которые она с такой решительностью отправилась в одиночку, могли оказаться для нее небезопасными.
Все выглядело куда проще, когда он был только именем, только черно-белыми снимками на газетных полосах в разделе новостей делового мира. Конечно, она и тогда знала, что он вряд ли придет в восторг от ее непрошеного вмешательства в его жизнь, но явно не рассчитывала на то, что к нему настолько трудно
