Алессан тяжело вздохнул, как человек, смирившийся со своей судьбой.
– Кто этот Рунел? – спросила Морита.
Двое мужчин в изумлении уставились на нее.
– Ты хочешь сказать, что никогда не встречалась с Рунелом? – безграничное удивление сменило выражение обреченности на лице Алессана. – Ты просто обязана хоть разочек с ним поговорить!
Даг что-то протестующе забормотал, но Лорд Руата его не слушал.
– Скоро начнется новый заезд, – напомнил он Дагу и, повернувшись к Морите, пояснил, – только скачки, ну, и еще Падение Нитей способны прервать поток воспоминаний Рунела.
Морита была заинтригована.
– Он где-то там… Вместе со своими дружками.
Первое, на что Морита обратила внимание, это на то, что трех мужчин, к которым они направлялись, окружает пустое пространство. И это посреди толпы. Двое из них были, судя по нарукавным повязкам, жители холдов – один из Руата, другой из Форта. Третий – морщинистый табунщик, чья одежда, хоть и тщательно вычищенная к празднику, все равно пахла его профессией. Заметив Лорда Алессана, самый высокий из них, житель Руата, горделиво выпрямился. На Мориту он не обратил никакого внимания.
– Я по поводу моего спринтера, – начал Алессан. – Знаешь, Рунел, я сам его вывел четыре Оборота тому назад. Он происходит от скаковой кобылы Лорда Лифа по кличке Декстра и жеребца Вандера, прозванного Эвестом. Какое-то новое выражение появилось на лице Рунела. Он запрокинул голову и невидящим взглядом уставился в небо.
– Спринтер Алессана по кличке Визгун победил в первом спринте на Собрании в холде Руат, третий месяц, сорок третий Оборот Шестого Прохождения. Выведен Алессаном от Декстры, Лорда Лифа, пятикратной победительницы в спринте среди западных холдов и Эвеста, владелец Вандер, девятикратного победителя в спринте. Декстра, в свою очередь, происходит от жеребца Диснала и кобылы Тран, девятнадцатикратной победительницы в спринте. Дисмал происходит от жеребца Фаирекс и кобылы Крик, а Фаирекс – от жеребца…
– Ну вот, поехали… – вполголоса сказал Морите Даг и печально покачал головой.
– Он что, так и будет продолжать, не останавливаясь?
– Так и будет. Он теперь расскажет родословную Визгуна аж до того времени когда люди, еще только-только перебрались на Северный континент.. – прошептал Алессан, вежливо делая вид, будто внимательно слушает Рунела. – Однако он знает только то, что происходило на западе, – заметил Даг. – У него что, абсолютная память? Я слышала, что бывают такие люди, но никогда не встречалась с ними.
– Достаточно назвать ему кличку скакуна, и его уже не остановить. Вся беда в том, что он всегда начинает с самого начала.
– Но разве, начав с победы Визгуна, он не начал с конца?
Голос Рунела нараспев сыпал кличками победителей, кобыл и жеребцов. – Начало – самые последние скачки.
– А что, Рунел бывает на всех Собраниях?
– На всех, на которые может попасть, – Даг покосился на Алессана.
«Буду весьма удивлена, – подумала Морита, – если Лорд Алессан знает хотя бы половину тех скачек, на которых бывает Рунел.»
– Больше от него все равно нет никакого толку, – махнул рукой Алессан. – Мой отец позаботился, чтобы старшие сыновья Рунела пошли в ученики к хорошим мастерам. Феноменальная память Рунела служит…
– Слушая его, с тоски помереть можно, – пробормотал Даг и, оглянувшись в сторону, старта воскликнул: – Начинается!.. – Он явно испытывал огромное облегчение. – Скачка!!! – проорал он в самое ухо Рунела.
Приятели Рунела начали дергать его за руки.
– Рунел, начинается заезд! Сейчас старт!
Рунел прервал свой рассказ и удивленно огляделся.
– Рунел, начинается заезд, – повторил табунщик и повел его в сторону финиша.
Морита не могла не заметить, что перед этой троицей толпа расступалась даже быстрее, чем перед Лордом холда Руат и Госпожой Форт Вейра.
– Ты бы слышала, как он рассказывает, кто кого «породил.»
– А ты слышал?
– Да уж, можешь не сомневаться. На каждом пире в честь рождения нового ребенка в холде. – Алессан даже глаза закатил, показывая как тяжело ему приходится.
– Мне кажется, он принес бы больше пользы среди арфистов, чем в холде.
– У моего отца хватило ума помешать подобному повороту событий.
– Но почему? С его памятью…
– Хотя бы потому, что дед Рунела как раз и был арфистом и порой вспоминал больше, чем следовало бы. – Алессан ехидно улыбнулся. – Мой же дед, как я понимаю, позаботился перевести этот талант в более… как бы это сказать… безопасное русло. Но я не сомневаюсь, что в мастерской арфистов всегда трудились родственники Рунела, читавшие и запоминавшие свитки до того, как чернила на них окончательно выцветут.
Найдя удобное местечко, Алессан и Морита с интересом посмотрели на финиш шестого заезда. Дожидаясь следующей скачки, они услышали много интересного – кругом беседовали, не обращая на них ни малейшего внимания. О Лорде Руата и устроенном им Собрании люди отзывались большей частью хорошо, хотя Морита с удовольствием наблюдала смущение Алессана от некоторых скажем так, чистосердечных комментариев. Но больше всего в толпе говорили о погоде.
– Слишком жарко, и слишком рано. Этим летом мы все растаем…
– Не могу сказать, что предпочитаю дождь и снег хорошей солнечной погоде, но помяните мои слова, это ненормально. Нарушается нормальный ритм Оборота…
– Мошкара уже не дает стадам покоя. Ест их заживо, вот так. Кошмарные язвы. Животные не хотят есть. Не хотят двигаться. Только жмутся друг к другу и стонут, точно вам говорю…
– Небольшой снегопад пошел бы нам очень даже на пользу. Поморозил бы напрочь этих проклятых пещерных змей. Мороз им в этот Оборот не мешает, вот они и плодятся, как бешеные…
– Не могу решить, то ли остричь их сейчас и получить шерсти меньше обычного, то ли рискнуть и не стричь, но тогда кто знает, что с ними станется по этакой жаре…
– Снег нам нужен сейчас просто позарез. Надо же как-то перебить этих червей в почве, что высасывают соки из доброго зерна и превращают поле в форменное наказание. Да уж, без мороза и снега никуда…
– Знаешь, Алессан, ты должен испытывать облегчение при мысли, что они жалуются только на погоду. В конце концов никто не считает Лорда, пусть даже и очень древнего холда, способными изменить погоду. Этим занимаются Вейры, – она криво ухмыльнулась.
И Алессан улыбнулся в ответ.
Финал последнего заезда оказался несколько неожиданным: два скакуна пересекли финишную черту одновременно – ни один из них даже на длину носа не сумел обогнать другого. Споры, какой же из них все-таки пришел первым, стали такими горячими, что Алессану даже пришлось вмешаться. Чтобы разрешить эту практически неразрешимую проблему, он громко объявил, что удваивает награду, дабы никто не остался обиженным. Пусть мол, им сполна окупится удовольствие, которое они доставили зрителям увлекательной скачкой.
«Как раз такое решение, какое требовалось, чтобы счастливо завершить соревнования», – про себя решила Морита. Владельцы скакунов, наездники, мастера-скотоводы и зрители разошлись в отличном настроении и очень довольные проведенным временем. – Ты, Алессан, не только умен, но еще и щедр.
– Спасибо за комплимент, Леди Морита… Ага, как раз вовремя, воскликнул Алессан, и Морита, повернувшись увидела конюха, ведущего на поводу тяжеловоза с крупными костями и длинной спиной, на которой красовалось раскрашенное в цвета Руата седло.
– Знаешь, по-моему, я предпочитаю Визгуна, – пробормотала Морита, когда Алессан подозвал
