Время шло, и Ребекка все больше впадала в уныние. В ее глазах уже не вспыхивали радостные огоньки. День признания неумолимо приближался. Ребекке трудно было смотреть в лицо близким. А природа делала свое дело.
Джексон наблюдал за ней украдкой, и его тревога росла. Он боялся, что Ребекка несчастна из-за него… из-за их отношений. А вдруг она уже сожалеет о том, что вообще встретила его? Или расстраивается из-за отца… Ведь если Даниел узнает, как далеко они зашли, его реакцию нетрудно представить.
Пит тоже почуял неладное, однако считал себя не вправе вмешиваться. Ему оставалось одно: всегда быть рядом — на тот случай, если Ребекке понадобится помощь друга.
И один только Даниел ничего не замечал. Он видел лишь, что за последние два месяца Ребекка очень переменилась, и, с его точки зрения, явно в лучшую сторону. Прежние бесконечные размолвки были ему ненавистны. А теперь дочь притихла и стала более уступчивой. Даниелу казалось, что Господь внял его молитвам.
Словом, все трое по-разному реагировали на то, что происходило с их любимой Ребеккой. Но больше всех боялся Джексон: слишком многое он мог потерять.
Ветровое стекло пикапа было усеяно капельками дождя. Сидя в кабине, Ребекка дожидалась Джексона, который вот-вот должен был выйти из банка. В эту субботу она едва дотянула до закрытия оранжереи. Ребекка подвинула ноги поближе к печке, от которой шли волны теплого воздуха, и вздохнула, слегка поглаживая живот.
«Скоро я почувствую тебя, — подумала она, вздрогнув от счастья… и ужаса, и поплотнее завернулась в куртку. — Господи, прошу тебя, я никогда никого не любила так, как Джексона, и не хочу, чтобы этот ребенок разрушил наши отношения!»
Струйки дождя стекали по стеклам, и все вокруг казалось мутным и тусклым; краски поблекли и были едва различимы. Но стоило Ребекке увидеть высокого мужчину, который появился в дверях банка, и она сразу поняла — это Джексон. Он немного помедлил, прежде чем ринуться под дождь. В его осанке, в наклоне головы было нечто особенное.
Интересно, унаследует ли все это его дитя? Ребекка улыбнулась. Главное, чтобы малышу не передалась способность его отца попадать в разные неприятные истории.
Пока Джексон бежал к пикапу, ее вдруг пронзила страшная мысль: ведь у их ребенка будет только один дедушка, потому что второй убит человеком, которого она любит. Ребекка тут же постаралась выбросить это из головы — ей неприятно было думать о столь мрачных вещах.
— Господи, льет как из ведра! — сказал Джексон, залезая в пикап и захлопывая за собой дверцу.
Ребекка, нахмурившись, дотронулась до рукавов его рубашки, с которых стекала вода, потом коснулась влажных джинсов.
— Ты весь вымок. Так и простудиться недолго.
Лицо Джексона просияло от радости, в глазах заиграли искорки. Он не привык, чтобы кто-то беспокоился о его здоровье.
— Держи, в этом пакете деньги, которые я снял с депозита.
Ребекка хотела было взять пакет, но он притянул ее к себе и поцеловал. Она охотно уступила ему. Губы Джексона были холодными и мокрыми. Он весело рассмеялся, когда Ребекка сморщила нос, на который стекали капельки влаги.
— Давай-ка, детка, поскорее вытрем тебе носик, — нежно сказал Джексон. — А то вода, чего доброго, смоет мои веснушки.
— Твои веснушки? — усмехнулась Ребекка.
— Мои. Все пять, — и в подтверждение своих прав он снова прильнул к ней губами.
На этот раз поцелуй был долгим и томительным, пробуждающим новые желания. И им захотелось перенестись куда-нибудь подальше от этих шумных новоорлеанских улиц, залитых дождем.
— Джексон?
— Что, дорогая? — шепотом спросил он и провел кончиком пальца по ее носу.
— Ты всегда будешь любить меня?
Этот вопрос ошеломил Джексона. А выражение лица Ребекки вселило в него страх.
— Не знаю, что ты имеешь в виду, но я не мыслю своей жизни без тебя. Ну, ответил я на твой вопрос?
Она смотрела на него застывшими, широко раскрытыми глазами, плотно сжав губы, словно с трудом удерживалась от слез.
— Тебя что-то беспокоит, милая? Последние несколько недель ты сама не своя.
Лицо Ребекки исказилось от ужаса.
— Беспокоит? А что меня может беспокоить?
— Понятия не имею. Может, ты жалеешь, что связалась со мной… что я вообще встретился на твоем пути и…
Ребекка кинулась в его объятия, ловко уклонившись от руля и рычага переключения скоростей.
— Нет! Никогда, никогда не говори так больше! Будь моя воля, я надела бы обручальное кольцо…
Тут Ребекка запнулась, испугавшись столь откровенного признания. Джексон отвернулся, и у нее мигом упало сердце.
— Эх, если бы да кабы, во рту бы выросли грибы! — пробормотал он сквозь зубы. — О чем я только не мечтал! И ничего не сбылось. Я давно перестал верить в чудеса.
Джексон снова посмотрел на Ребекку. Его глаза были тоскливыми и холодными, как дождь за окном. Ей даже показалось, что в них блеснули слезы.
— Чтобы наладить мою жизнь, нужно чудо. Я не гожусь в мужья. А потому давно говорил, что мы должны вести себя очень осторожно, иначе эта любовь сломает тебя.
— Нет! Вот если я потеряю тебя, это будет трагедия. Возможно, именно твоя любовь… и не дает мне сойти с ума.
Джексону показалось, что кто-то со всей силы ударил его в живот.
— Господи, Ребекка, ты пугаешь меня до смерти!
Ребекке очень хотелось собраться с духом и выложить ему все как есть, но вместо этого она немала путано объяснять:
— Да… ну… ты даже представить не можешь, что я чувствую, когда ты входишь в комнату. Или улыбаешься, или поворачиваешься ночью в постели и прижимаешься ко мне. Если ты уйдешь, я не вынесу этого. Понимаешь?
— Нет. И никогда не пойму, почему такая женщина, как ты, любит меня. Тебе это понятно?
— Но я…
Джексон легонько встряхнул Ребекку и заставил ее посмотреть ему прямо в глаза.
— Я убил человека. И не просто человека, а своего отца.
. Ее губы скривились. С трудом сдерживая рыдания, Ребекка зажмурила глаза и отвернулась, но Джексон ухватил ее за подбородок и снова заглянул в лицо:
— Не отворачивайся от правды, Ребекка, посмотри на меня! Что ты видишь?
«Я вижу отца своего ребенка», — подумала она, а вслух сказала:
— Я вижу любовь.
Джексон вздохнул, прижал Ребекку к себе и положил подбородок на ее макушку, увенчанную рыжими кудряшками.
— Да, моя милая. Да! Этого я не могу скрыть, особенно от тебя. И пусть Господь Бог поможет дам обоим, потому что я не знаю, как заставить тебя прозреть.
Прошло еще несколько томительных минут, и наконец Ребекка почувствовала, что успокаивается в этих сильных объятиях. Впрочем, такого утешения ей было недостаточно. Она выскользнула из рук Джексона, снова села за руль и пристегнула ремень.
— Джексон?
— Что, дорогая?
— Поехали домой.
