Она опять обхватила себя руками и стала раскачиваться из стороны в сторону. Длинные волосы, стянутые в хвост, стегали ее по глазам.
— Стэнтон умер… он не может теперь сделать мне больно… не может, — причитала Молли, ударяясь затылком о стену.
— Молли! Прекрати! — коротко и властно приказал Фрэнко. Она, казалось, прислушалась, и Джексон испустил вздох облегчения. — Это вовсе не привидение. И не твой отец. Это твой брат — Эй Джи.
Молли смотрела на Джексона пустыми глазами: видимо, прошлое целиком поглотило ее.
— Стэнтон?
— Нет, Молли. Это я. Эй Джи. Я вырос, понимаешь? Мы ведь давным-давно не виделись. Я просто стал старше.
— Нет… нет… нет, Стэнтон, — раздалось монотонное бормотание. — Ты меня больше не одурачишь. Я уже не маленькая. Я большая девочка. Папочка не должен обижать свою дочку, не должен делать таких ужасных вещей… Нельзя трогать меня здесь…
— Боже милостивый, — прошептал доктор Фрэнко, — ведь все эти годы Молли ни разу не намекнула о том, что творил с ней отец. Если б я только знал. Если бы она сказала об этом раньше, возможно…
Джексон замер, объятый страхом. Слишком многое сейчас вышло наружу. И если врач не остановит Молли, она наговорит лишнее.
— Док, давайте покончим с этим. Немедленно! А то будет хуже…
— Нет! — твердо сказал Фрэнко. — Она должна выговориться, другого пути к выздоровлению нет. Джексон схватил психиатра за руку.
— Нет-нет, подождите! — взмолился он. Но было уже поздно. Он едва коснулся Фрэнко — ни о каком насилии и речи быть не могло, — однако Молли разбушевалась так, что из коридора прибежала медсестра. Мужчины в полном ошеломлении смотрели на обезумевшую Молли, которая, сжав кулаки, с воплями наступала на Джексона.
— Не трогай его! — визжала она. — Ты никому больше не можешь сделать больно… никогда! Я ведь в тот раз убила тебя! Но ты не хочешь оставаться среди мертвецов. Отойди от него, иначе я убью тебя опять!
«О Боже, она все-таки сказала это…» Молли в бешенстве кинулась на брата, но он поймал ее в свои объятия. Она кричала, откинув назад голову, и никто ее не останавливал. Эти крики эхом отдавались в ушах Джексона и пронзали его сердце. Постепенно они перешли в хрип. Глаза Молли, заплывшие от слез, превратились в узкие щелочки. И только тогда Джексон прижал ее к своей груди и, покачивая, зашептал:
— Плачь, сколько душе угодно, Молли. Плачь за нас обоих. Я не обижу тебя, милая моя. Я ведь не Стэнтон. А он мертв, его больше нет.
Джексона мутило. Как и в тот день, когда погиб Стэнтон. Вернувшись тогда домой раньше обычного, он увидел сестру, лежавшую почти без чувств, и отца, который забрался на нее верхом и насиловал. Так, словно Молли была вещью, пригодной только для удовлетворения его гнусных потребностей. Джексон содрогнулся, вспомнив, как дрался со Стэнтоном… как потом потерял сознание. А придя в себя, увидел, что Молли стоит над телом отца с ружьем в руке… все кругом было в крови… и сестра кричала…
Джексон очнулся, почувствовав, как голова Молли скатилась набок и ее тело обмякло.
— Молли?
— Давайте-ка я помогу, — предложил врач, но Джексон взмахом руки остановил его, поднял сестру и понес ее к креслу. Не в силах расстаться с ней ни на секунду, он сел, пристроил ее у себя на коленях и стал укачивать, как ребенка.
— Я вызову терапевта, — тихо сказал Фрэнко.
— И чем, черт побери, он сумеет ей помочь? — проворчал Джексон, глядя на бледное, залитое слезами лицо сестры.
Это была, в сущности, чужая, незнакомая ему женщина, но в ней еще сохранилось что-то от прежней Молли, и обнимать ее было приятно. Джексон ощутил, как в нем пробуждаются полузабытые воспоминания детства.
Доктор Фрэнко притулился на краешке своего письменного стола и с удивлением наблюдал за братом и сестрой.
— Значит, вы не убивали своего отца? Это сделала она, так?
Джексон со злостью оглянулся на медсестру, которая все еще оставалась в комнате.
— Джексон, теперь это уже не имеет никакого значения, — сказал Фрэнко. — Вам не нужно больше ее покрывать. Молли открыто сказала о том, что утаивала все эти годы. Да, она убила отца. Она, а не вы. И не надо заставлять ее молчать. Возможно, признание спасет ее.
Откинув голову на спинку кресла, Джексон невидящим взором смотрел на пейзаж, открывавшийся из окна. В его сознании вихрем кружились ужасные образы прошлого.
— Почему вы взяли вину на себя? — спросил Фрэнко. Его поразило, что шестнадцатилетний мальчик мог добровольно пойти на такое.
В глазах Джексона вспыхнула ярость. …и — Потому, что я и сам убил бы его, если бы Молли меня не опередила. Я хотел, чтобы Стэнтон сдох. А она и так достаточно страдала, — он медленно, судорожно втянул в себя воздух. — И еще потому, что я обещал позаботиться о Молли и не смог сделать этого.
— Кто же мог просить вас об этом? — озадаченно спросил Фрэнко. — Вы ведь на несколько лет младше сестры? Разве не она должна была опекать вас?
— На Стэнтона нельзя было положиться. Я был единственным мужчиной в семье — так говорила моя мать, Лаура. И когда она умерла, моя задача состояла в том, чтобы защищать сестру.
В комнату вошел врач в сопровождении нескольких санитаров. Фрэнко мягко коснулся плеча Джексона.
— Я должен сказать вам, Джексон, что вы были и остались настоящим мужчиной. То, что вы сделали… — Он покачал головой, слишком взволнованный, чтобы закончить свою мысль. — Я могу сказать только, что это высшее проявление братской любви.
Глава 17
Было около шести вечера. Джексон отсутствовал уже пять часов. Он еще никогда не уезжал так надолго.
Несмотря на усталость, Ребекке не спалось. Немного оправившись после пережитого шока, она то бесцельно расхаживала по дому, то вдруг принималась за уборку, но все это не облегчало ее страданий.
В течение получаса ей трижды мерещилось, будто к дому подъезжает пикап, и всякий раз оказывалось, что она ошиблась: это был или шум ветра, или резко тормозил какой-нибудь грузовик на автостраде. Ребекка то и дело бросалась к окну и отходила от него с ощущением все возрастающего беспокойства.
Что, если он вообще не вернется? Что, если…
И вдруг зазвонил телефон. Мгновенно позабыв о своих тревогах, Ребекка помчалась в комнату.
Это Джексон. Наверное, что-то случилось с мотором или шина лопнула!
— Алло!
— Ребекка! — заорал Пит, совершенно не обратив внимания на ее дрожавший голос. — Включай скорее телевизор!
— Пит? Это ты? А в чем дело?..
— Включай! — вопил старик. — Любую местную программу! Думаю, это передают сейчас по всем сразу.
— О чем ты говоришь? Что передают?
— О, Господи помилуй, детка! Включай и не спорь со мной! — Пит бросил трубку.
