Стук железной двери за спиной заставил ее в тревоге оглянуться на высокого мужчину в смокинге, только что вышедшего на балкон. Минутное облегчение Дианы оттого, что мужчина не был репортером, немедленно сменилось раздражением, ибо незнакомец направлялся прямо к ней.
Окутанный тенью и молчанием, он шагал медленно и целеустремленно. Он что-то нес перед собой.
Воспаленное воображение Дианы нарисовало пару револьверов, а затем мужчина вступил в пятно света, и Диана увидела, что в руках у него… два бокала шампанского.
Диана изумленно воззрилась на них, а затем на незнакомца. Вблизи оказалось, что он широкоплечий, с суровым смуглым лицом, волевым подбородком и прямыми, густыми темными бровями. В светлых глазах играла усмешка, пока мужчина разглядывал Диану.
— Привет, Диана, — наконец произнес он звучным, глубоким голосом.
Диана попыталась изобразить подобие гримасы вежливого замешательства, хотя в этот миг ей очень хотелось топнуть ногой и приказать ему убираться прочь. Но хорошие манеры она усвоила с младенчества и была не способна на умышленную грубость.
— Прошу прощения, — произнесла она нетерпеливо, — если мы и встречались, то я этого не припоминаю.
— Да, мы встречались, — сухо заверил ее незнакомец, — и притом не раз. — Он протянул ей бокал:
— Шампанского?
Диана отказалась, покачав головой, и вгляделась в его лицо. Что за непонятная игра? Несмотря на то что Диана предпочитала мужчин с более тонкими чертами и гибким сложением, она знала, что, встретившись с этим человеком, излучающим грубую силу и властную мужественность, не забыла бы его никогда.
— По-моему, вы ошибаетесь, — твердо возразила она, решив пресечь эти заигрывания. — Должно быть, вы меня с кем-то путаете.
— Исключено, — насмешливо отозвался он. — Я прекрасно помню эти зеленые глаза и вашу гнедую гриву.
— Гнедую гриву? — ошеломленно повторила Диана, а затем покачала головой. — Нет, вы явно обознались. Никогда прежде я вас не видела…
— Как поживает ваша сестра? — осведомился незнакомец, и его резко очерченный рот растянулся в ленивой улыбке. — Кори по-прежнему любит кататься верхом?
Диана окинула его долгим, неуверенным взглядом. Случайно или намеренно он держался в тени, но в его голосе и манерах сквозило нечто знакомое. — Вы знакомы с моей сестрой, мистер?..
Наконец он шагнул в пятно света, и, узнав его, Диана чуть не закричала от восторга.
— Какое официальное обращение! — иронически произнес он просияв. — Прежде вы звали меня попросту…
— Коул! — выдохнула она. Диана знала, что он приедет, и ей не терпелось повидаться с ним — еще два дня назад, когда все вдруг полетело в тартарары, поблекло и потеряло смысл по сравнению с неожиданной вестью. И теперь, казалось, она не могла справиться с шоком, вызванным встречей.
Коул заметил, как обрадовалась Диана, когда узнала его, и это открытие неожиданно согрело его, на миг смягчив холодное, жесткое и циничное равнодушие к окружающему, вошедшее у Коула в привычку. Невзирая на то, как Хэйуорды объяснили неожиданное исчезновение своего конюха, несмотря на минувшие годы, дружба между ним и Дианой Фостер еще существовала, оставаясь незапятнанной и неизменной.
— Коул, это и вправду вы? — спросила Диана, все еще не оправившаяся от потрясения.
— Собственной персоной. Коул во плоти — а точнее, в смокинге, — пошутил он, снова протягивая бокал шампанского. Он отметил, что Диана не захотела взять бокал у незнакомца, но охотно приняла его у давнего друга, и, когда взглянул сверху вниз на ее прелестное лицо, сердце его дрогнуло. — Полагаю, это повод для тоста, мисс Фостер.
— Тост за вами, — произнесла она. — Я слишком ошарашена, чтобы что-нибудь придумать. Коул поднял бокал:
— Я вижу перед собой самую удачливую женщину, с какой когда-либо был знаком.
Улыбка Дианы угасла, она передернула плечами.
— Боже упаси вас так думать! — Очевидно, он не знал, что с ней случилось, и она быстро произнесла с напускной небрежностью:
— Я хотела сказать, что когда-то мне везло больше…
— Разве возможно большее везение, чем избавление в последнюю минуту от брака с каким-то сукиным сыном?
Его замечание прозвучало так возмущенно, с такой бесспорной преданностью, что Диане захотелось одновременно засмеяться и расплакаться.
— Вы правы, — вместо этого ответила она. Избегая его взгляда, Диана торопливо отпила шампанского, а затем сменила тему:
— Когда прошел слух, что сегодня вы появитесь здесь, все пришли в волнение. Мои знакомые сгорали от желания увидеть вас. Мне не терпится задать вам столько вопросов — где вы были, чем занимались, — что я даже не знаю, с чего начать…
— Давайте начнем с самого важного, — решительно перебил он, и Диана вновь почувствовала себя ребенком, беседующим со взрослым, опытным мужчиной. — Как вы ухитряетесь выдерживать такое испытание?
Диана поняла, что он имеет в виду сплетни о ее разорванной помолвке.
— Без малейшего труда, — отозвалась она, раздраженная легкой дрожью в собственном голосе. Ей послышался скрип двери, ведущей на балкон, и она на всякий случай добавила шепотом:
— Я прекрасно справляюсь.
Коул оглянулся через плечо. Освещенный отблеском таблички «Выход», на пороге стоял мужчина в клетчатой красно-белой рубашке, который тут же отступил в тень, заметив, что Коул смотрит на него. Первым порывом Коула было наброситься на шпиона-репортера с кулаками, но затем его осенило использовать ситуацию с наибольшей выгодой для Дианы. Свободной рукой Коул коснулся подбородка женщины и приподнял ее голову:
— Слушайте внимательно и не шевелитесь. Ее глаза широко раскрылись.
— За нами наблюдает фоторепортер из бульварной газетенки, надеясь на удачный кадр. Давайте поможем ему сделать снимок, достойный первой полосы следующего выпуска.
— Что? — в панике прошептала Диана. — Вы спятили?
— Нет, просто у меня гораздо больше опыта общения с бульварной прессой и вездесущими фотокорами, чем у вас. Он не уйдет, пока не сфотографирует вас, — продолжал Коул, краешком глаза следя, как репортер снова вышел на свет и поднял фотоаппарат. — Выбирайте: или вы сделаете так, чтобы весь мир считал вас несчастной брошенной женщиной, или покажете ему, как вы целуетесь со мной, чтобы люди терялись в догадках насчет ваших чувств к Пенворту.
Мысли Дианы лихорадочно заметались; несомненно, виной всему были два бокала шампанского, выпитые в течение часа на голодный желудок. В то мгновение, пока она колебалась, Коул принял решение за нее.
— Поцелуй должен выглядеть как можно убедительнее, — приказал он и отставил оба бокала. Его рука обвилась вокруг талии Дианы, притягивая ее в объятия.
Все произошло слишком быстро, чтобы сопротивляться, но вместе с тем так медленно, что Диана ощутила, как соприкасаются их ноги, грудь, а затем испытала острое потрясение, едва его горячий рот сомкнулся на ее устах.
Коул приподнял голову, взглянул на нее, и Диане показалось, что он собирается отпустить ее и вот-вот разожмет руки. Но вместо этого одна рука Коула скользнула вверх по ее обнаженной спине, а другая обхватила ее еще сильнее, и мужчина вновь опустил голову. Сердце Дианы бешено колотилось, пока Коул впивался в ее губы, медленно следуя вдоль каждого изгиба. Он коснулся языком краешка ее рта, и Диана вздрогнула. Рассудок приказывал ей высвободиться немедленно, но незнакомый повелительный внутренний голос бунтовал против такого несправедливого отношения к галантному поступку Коула.
