повторить прыжок, но из-за пробитой им дыры прыгать на третий этаж стало невозможно.
Не сказать, что волки не пытались. Они пытались, и еще как: прыгали прямиком к наружной стене через остатки площадки и, отталкиваясь от нее в прыжке, пролетали под потолком второго этажа, самую малость не доставая до цели.
– Страшно? – спросил Кащей.
– Спрашиваешь! – ответил Доминик. – Сердце в пятки ушло!
Клац! Клац! – щелкали челюсти с завидным постоянством. Каждый волк желал лично убедиться в том, что ему не под силу запрыгнуть, а когда понимал недостаток собственных сил, то отчаянно щелкал зубами и приземлялся несолоно хлебавши.
Упрямый вожак стаи трижды повторял свой прыжок и трижды получал от Кащея по скулам, успевая напоследок отхватить очередной кусочек от длинного рукава рубашки. Но прыгать в четвертый раз постеснялся, окончательно уяснив, что силой здесь не возьмешь, только без зубов останешься.
Волки столпились вокруг вожака и обменивались короткими подвываниями и сердитым рычанием. Кащей достал из кармашка зеркало на длинной ручке, выставил его так, чтобы стало видно, чем они занимаются, и ухмылялся, когда волки поднимали головы и бросали на его отражение в зеркале убийственные взгляды.
Вожак упрямо не смотрел в его сторону, не желая распалять себя сверх всякой меры: челюсть до сих пор болела, хорошо еще зубы на месте остались, ни один не вылетел.
Подошел советник.
– Всех волков убил? – поинтересовался он. Разглядывая разрушения на лестнице, он задумался над тем, каким образом теперь спуститься, когда придет пора покинуть негостеприимное место. Да еще и идти во дворец пешим ходом – худшего наказания невозможно себе представить: при дневной жаре они вымотаются настолько, что по прибытии в столицу их вряд ли кто назовет высокопоставленными представителями другого царства.
«Разве что украсть карету у кого-то другого и поехать на ней самим?» – пронеслась неожиданная мысль. Он в первый раз подумал о том, что «выданный» им на границе извозчик – хорошо замаскировавшийся гость царства, который решил вернуть себе карету нестандартным, но оригинальным способом.
– Еще ни одного, – ответил Кащей. – Ты меня за мясника принимаешь?
– Да ты что?! Конечно, не принимаю! – отрицательно покачал головой советник. – Мясники работают мелко и в розницу, а ты косишь их ряды крупным оптом. А почему еще ни одного? Я думал, как раз к ужину успеешь справиться.
– Не переоценивай мои возможности, – покачал головой Кащей. – С людьми я могу справиться – если удастся, но столько волков даже мне в рукопашном бою не по плечу. Я не всесилен.
– Так нам что, поужинать не удастся? – загрустил советник. – Чай остывает, а я не хочу пить холодный. Кстати, а у тебя сахар есть?
– Поищу, – кивнул Кащей. Волки, навострив уши, прислушивались к их разговору и начинали понимать, что, на свою беду, связались с явными сумасшедшими: слишком мирно они разговаривают, как будто за ними охотится не толпа озверевших хищников, а стадо миролюбивых овечек. Хотя и не исключали, что сумасшедшими они стали уже после того, как увидели столько волков одновременно.
– А давайте прямо здесь его и попьем, так сказать, не сходя с рабочего места? – предложил Доминик.
– Отличная идея! – воскликнул советник. – Пошли, поможешь мне перенести тумбочку!
– И прихватите бумаги, – добавил Кащей, – они лежат под тумбочкой. Там какие-то записи, надо посмотреть, пока есть время.
– Да? – Ларриан ускорил шаг, чтобы лично убедиться в их наличии, но Доминик и в этот раз оказался быстрее. Он с легкостью обогнал советника, перейдя с шага на бег. Советник, которому не было смысла тягаться с царевичем в скорости, махнул рукой и не торопясь дошел до комнаты.
Царевич уже держал в руках свиток. Как ни странно, пыли на нем почти не было, и это значило, что его обладатель был здесь совсем недавно. Советник взялся за тумбочку, царевич положил свиток в карман и подхватил тумбочку со своей стороны.
– Хорошо бы еще три стула найти!
– Стульев нет, одни обломки, – ответил советник. Сражавшиеся с вампирами люди предпочитали использовать их в качестве оружия ближнего боя, которым удобно размахиваться и бить по голове. – Кровать перетащим! Какая разница, на чем сидеть?
– Она тяжелее.
– Будешь точно знать, что чувствуют придворные во время перестановки мебели! – заметил советник, вспоминая трудовые будни дворцовой жизни. Когда царю что-то приходило в голову и крепко там оседало, он был готов на многое, лишь бы заставить остальных свернуть горы по его приказу. И чаще всего в этот момент ему на глаза попадался стоявший или сидевший неподалеку советник Ларриан. В результате именно он чаще всех, вместе взятых, назначался на ответственную должность добровольца в новой царской авантюре. – После этого не будешь менять обстановку в тронном зале так часто, как это делает твой отец.
– А что там менять-то? – остановился царевич: тронный зал был пуст, как вымытая тарелка, и для того чтобы что-то там переносить, надо было постараться это еще и найти. – Всего-то два трона стоят…
– Всего?! – ахнул советник, у которого от одного слова «трон» привычно разболелась поясница. – А ты их поднимал?
– Нет.
– Вот! – воскликнул советник, автоматически пытаясь приподнять вверх указательный палец и роняя тумбочку себе на ногу.
Коридор заполнился явно непарламентскими выражениями.
Кащей оторвался от разглядывания волков (волки тоже перестали спорить, прислушиваясь к виртуозным речевым оборотам советника) и повернул голову в сторону Ларриана, дабы узнать причину эмоционального словесного потока. Советник высказал на отвлеченную тему всё, что хотел и, когда боль в ноге утихла, закончил фразу, на которой и остановился:
– Не понять тебе чаяний простого народа!
– Ларриан, не издевайся! – Доминик поудобнее перехватил тяжелую тумбочку за узкие края. – Какой из тебя чаянник народа, если он сам к тебе со своими чаяниями приходит?
– Самый главный! – приосанился советник. – Я потом обо всем царю докладываю, в обобщенной форме.
– А он в ответ обучает тебя словам, которые ты только что произнес? – Кащей убрал зеркало в карман: за советником и царевичем оказалось наблюдать куда интереснее, чем за волками.
– Когда как! – пояснил советник. – Иногда мы с ним обмениваемся… э-э-э… опытом.
– Без меня? – воскликнул возмущенный царевич.
– Рано тебе еще такие слова знать!
– Да я в них получше вас всех, вместе взятых, разбираюсь! – вспылил Доминик.
Ларриан уронил тумбочку во второй раз, однако ногу успел отдернуть.
– Кто научил?!
– Жизнь, – туманно ответил царевич.
– В чьем лице?
– Ну, поехало!.. Мне вроде как уже двадцать два года!
– А мне на пару с твоим отцом – сто три. И при этом ты утверждаешь, что знаешь больше нас. Кто просветил?
– Представляю, сколько я тогда должен знать, – пробормотал Кащей. По всему выходило, что прилично. – Ларриан, а что ты беспокоишься? Добрых людей у нас хватает. Или ты хочешь устроить с этим человеком дискуссию на лучшее знание языка при большом скоплении народа?
– Упаси боже! – отшатнулся советник. Тумбочка прибыла на конечную остановку.
– Хватит на эту тему болтать, – предложил Кащей. – Наши четвероногие друзья уже позабыли, что
