рассматривать стремительный почерк и разбираться с буквами.
Он положил дневник на тумбочку. Волки внизу недовольно забурчали, явно требуя продолжения истории.
«Определенно, они разумные! – думал советник, не веря тому, что мог подумать о подобном, и одновременно с этим сожалея, что поговорить с волками не удастся в силу разницы культур и интеллекта. – У них свои правила, свои требования и явное отсутствие тезиса „не ешь тех, с кем разговариваешь на одном языке“. Волки не говорят по-человечьи, но понимают людскую речь, раз уж начали возмущаться. И ведь это потом не помешает им всей стаей напасть на нас и расправиться за считаные секунды! Ой, что я несу?! Господи, попадешь в такие приключения, во что только не поверишь! Но всё-таки жаль, что волки не говорят по-человечьи…»
– Не хотел сейчас говорить, ну да ладно! Слушайте и верьте каждому моему слову! – Кащей не особо весело усмехнулся: всё идет совсем не так, как задумывалось, и это не самым лучшим образом сказывается на нервах. – История эта началась много лет назад, когда я теплым летним вечером отдыхал на берегу моря и ловил рыбу…
На собственный монолог у него ушло не менее часа. Кащей живо рассказывал о том, как восприняла появление Бога Баба Яга, что делала золотая рыбка и почему Бог придумал запутанный план решения их совместных проблем. Подробно описав, что к чему, и в то же время сократив кое-какую часть, Кащей продемонстрировал шпагоплеть, растягивая и уменьшая ее в размерах. Показал и то, как ловко режет меч-кладенец, вырезав в полу не особо ровную квадратную дыру. Изрезанная со всех сторон часть пола соскользнула вниз и заставила броситься врассыпную волков, стоявших поблизости. Сердитое рычание и нервная дрожь морально пострадавших хищников давали о себе знать в течение получаса.
– … вот такая история! – закончил он свое повествование и сел на кровать. – Что скажете?
– Ну ты даешь, Змейго… или все-таки Кащей? – спросил Доминик. – То-то я думаю, что тебе почти ничего не страшно. Послушаешь наших сказок, так злее тебя зверя нет, а на самом деле я еще ни разу не слышал и не видел от тебя ничего такого, что могло бы хоть как-то намекнуть на твою легендарную злость. Скорее ты самый великий шутник из всех, кого я когда-либо встречал!
– А ты сам-то слышал, какие о тебе сказки рассказывают?
– Приходилось.
– Между прочим, как профессионал-сказочник, могу сказать, – Ларриан показал язык обалдевшему Доминику, – что сказки о тебе не особо старые! Им всего лет сорок, и они появились после того, как кто-то из путешественников побывал на севере и увидел там не похожий ни на одно известное строение замок. Еще никто из людей не сумел дойти до него, потому что на пути то и дело встречались неведомые животные. И чем дальше на север, тем страшнее они становились. Путешественники решили, что раз обитающие здесь существа становились всё страшнее и страшнее, то и хозяин замка должен являть собой настоящее воплощение ужаса. Кто назвал его Кащеем Бессмертным, я не знаю – это имя появилось как-то сразу и без особых изменений распространилось по всему миру. Каждый добропорядочный человек должен был убить того, кто носит такое имя, и я до сих пор удивляюсь, что тебя не пристрелили прямо тогда, у леса, когда ты воевал с разбойниками.
– Да кто бы поверил, что он – настоящий? – воскликнул Доминик. – Тот, по описаниям,– страх божий, от его вида жить не хочется, а Змейго совсем не такой. Но получается, что кто-то знал о тебе и сундуке задолго до твоего появления и таким образом пытался от тебя избавиться?
– Вот это меня и тревожит. Но кто это мог быть? Нас было четверо, и мы переместились в прошлое одновременно. Да я и не заподозрю никого из них, потому что мы давние друзья, и подобные шуточки в стиле графа не для нас, – Кащей налил себе еще одну кружку чая и выпил ее одним глотком. Было видно, что он сильно озадачен и на самом деле многое не понимает. – Теперь сообразить бы, что к чему и кому оно понадобилось?
– У тебя нет никаких версий?
– Абсолютно! Ни версий, ни кандидатур! Вот не верю я в то, что Бог пойдет на подобную авантюру. Это не укладывается в моей голове, несмотря на то, что я привык ко многим неожиданностям за свою жизнь.
– А сколько тебе лет? – решил уточнить Доминик. Почему бы и не уточнить, раз пошел разговор о тайнах, раскрытых и до сих пор еще закрытых.
– Лучше я не буду об этом говорить, – сказал Кащей, – просто считайте меня вечно молодым. Я, конечно, далеко не Питер Пэн, но в какой-то мере мы с ним похожи. Разве что он остался на всю жизнь мальчиком, а я успел немного подрасти, прежде чем стал бессмертным.
– А кто такой Питер Пэн? – спросил царевич. Кащей задумался.
– Ладно, давайте дочитаем дневник. – Советник налил себе в кружку чай, заметив, что она уже пуста, но так и не вспомнив, когда он успел его выпить. – Охота узнать, чем закончились поиски? Если граф обнаружил сундук, то у нас будут большие осложнения, я правильно понимаю?
– Как бы не было еще хуже, чем ты думаешь, – ответил Кащей, забирая дневник с тумбочки и протягивая его царевичу.
– Но почему он выбрал именно это царство? – воскликнул Доминик. – Всё могло быть совсем не так, как сейчас, если бы не он!
Кащей тяжело вздохнул.
– Мне очень жаль, что так вышло, – сказал он тихо. – И я клянусь, что сделаю всё от меня зависящее для того, чтобы исправить ситуацию и спасти царство от графа!
И прикусил нижнюю губу: всё-таки он не сказал им о том, что этот мир был создан ради того, чтобы ему и Богу было где показать молодецкую удаль. Кащей понимал: известие о том, что их судьбы их страдания и радости проходили только для того, чтобы быть фоном грандиозного по масштабности спора, показалось бы и царевичу, и советнику необычайным кощунством. И он был абсолютно уверен в том, что их дружбе пришел бы конец, и с этого мига у него появились бы два злейших врага. Кащей не знал, как Бог собирался выкручиваться из создавшейся ситуации – ведь количество душ сильно возросло, и он надеялся на то, что по окончании спора Бог не нашлет на людей эпидемию смертельной болезни, дабы все они попали в Рай, не откладывая это удовольствие до естественной смерти.
Вопрос оказался настолько серьезным, что Кащей озадачился, понимая, что в споре они с Богом преступили некую черту и вернуться обратно уже не получится. Решив, что он вернется к этой проблеме, как только снова повстречает Бога, Кащей приготовился слушать продолжение записей охотника на графа.
– «…Граф устроил для меня экскурсию и показал строящиеся дома – одно– и многоэтажки, прочитал целую лекцию о том, каким прекрасным должен стать город в недалеком будущем, и даже показал небольшой макет столицы, стоявший у него в кабинете, – то, какой именно ему виделась столица после завершения грандиозной перестройки ее облика. Я был шокирован тем, как сильно город должен был измениться. Новый город выглядел так необычно, что мне захотелось сделать всё от меня зависящее, чтобы стройка закончилась еще при моей жизни. Граф был весьма любезен, позволив взять несколько макетов и рассмотреть их поближе. Он поведал мне, что его грандиозный план, которым я так восторгаюсь, в скором времени потерпит абсолютный крах. А всё потому, что он случайно обнаружил, что царских сбережений от силы хватит на год или полтора. И единственное, что может помочь, – это тот самый сундук, в котором его далекий предок запрятал алхимическую формулу по производству золота из всего, чего пожелаешь.
Идея показалась мне фантастичной, но граф заверил, что именно так всё и было и что найди я сундук, каким-то «чудом в перьях» украденный и перевезенный в это царство, то страна будет купаться в роскоши, как сыр в масле кататься».
– Так вот в чем дело! – воскликнул Кащей. – Если бы сундук не привезли сюда, то и графа здесь бы не было! Доминик, ты должен поблагодарить того, кто сумел украсть сундук и привезти его из дальнего царства в это. Неприятности случились из-за этого.
– Но ты говорил, что там лежит обычная иголка! Какие же формулы ищет граф?
– Доминик, я сам еще ничего не понимаю! – Последние часы перевернули всё с ног на голову, и теперь Кащей не знал, что думать и за что браться. Он не паниковал, но на самом деле растерялся.
– Дочитываем дневник, вдруг там найдутся ответы на наши вопросы. Пусть не на все, но найдутся!
