Какое это все-таки нелегкое дело: открывать люки голыми руками. Слава Богу, что дорога была второстепенной, машин поблизости не наблюдалось, и тратить время на ожидание проезда торопившихся водителей не пришлось. Это было кстати, потому что следовало поторопиться: если зрители не успеют переключиться, в любой момент сама история может переменить место действия, и экран исчезнет.
«Интересно, что здесь должно произойти?» – отвлеченно подумал он, не отвлекаясь от насущных дел. Помнится, в детстве хотелось попасть в кино, и вот теперь появляется реальная возможность засветиться на втором плане в роли таинственного похитителя коллекторных крышек.
Несколько крепких усилий, и тяжеленная крышка очутилась в не менее крепких руках. Три больших прыжка, размах, громкий выдох, и крышка от люка на манер летающей тарелки уверенно полетела прямо в кинескоп.
Счет пошел на доли секунды.
Телезрители, вопреки здравому смыслу, но не противореча законам самосохранения, запаниковали и ломанулись из-за стола, кто направо, кто налево, а глава семьи, сидевший по центру, увидев быстро- быстро опознанный им чугунный летающий объект, закричал куда громче Игоря, и в последний миг успел надавить на кнопку пульта.
Экран пропал до столкновения, а крышка пролетела дальше и пробила лобовое стекло выезжавшего из-за дома «Мерседеса». Пронзительно взвизгнули то ли тормоза, то ли водитель с пассажирами, машина остановилась. Игорь ахнул, и, не дожидаясь развития нового сюжета, бросился бежать, с ходу набрав приличное ускорение. Играть роль убитого чугунно-крышечного киллера ему не улыбалось ни на каком плане, даже самом что ни на есть первом и главном.
И все бы ничего, да какой-то идиот недавно открыл люк прямо на его пути.
Нет, падать как раз-таки было не больно. Не так больно, как могло бы быть, если бы он чуть-чуть задержался наверху и попал бы под колеса промчавшегося над головой рычащего «Мерседеса». Просчитав спиной скобы-ступеньки, он плюхнулся в воду с головой, и понял, что попал куда-то не туда. Теплая, соленая вода один к одному напоминала морскую, и появление в поле зрения одинокой медузы полностью подтвердило его предположение. Явный бред, если не считать, что и город наверху (а наверху, кажется, уже не город, слишком здесь светло) не совсем реален.
Его бесцеремонно вытолкнуло на поверхность, чтобы он мог убедиться: городом и не пахнет. Затянутое тучами небо, проливной дождь, а рядом плавает не кто иной, как человек, похожий на Ди Каприо. Игорь замахал головой по сторонам, пытаясь разглядеть или айсберг, или «Титаник», а разглядел еле видимый пляж с кричащими и размахивающими руками людьми. Ди Каприо вдруг заволновался и решительно поплыл к берегу. Игорь посмотрел в ту же сторону, что и он, и ахнул: к ним плыла акула.
В голове тихо зазвучала тревожная музыка из фильма «Челюсти» и он, позабыв про все на свете, ломанулся к берегу, что было сил. И проклял все на свете, вспоминая, что умеет плавать исключительно «собачкой».
Акулы, если они обладают толикой разума, увидев такое, загнутся в истерике, и появится реальный шанс догрести до мелководья в целом виде.
Волна захлестнула его с головой, а когда схлынула, то от дождя, пляжа и человека, похожего на Ди Каприо, не осталось и следа, а в небе ярко светило солнце. Игорь обернулся: черный плавник акулы все еще плыл прямо на него. Он увеличил скорость, как мог и приготовился приступить к последнему сражению в жизни, как черное скользкое тело проскользнуло мимо него, вода забурлила, и… и на поверхность вынырнул оператор подводной съемки с дыхательной трубкой во рту, чтобы сердито обругать его на английском языке. Игорь остановился и мрачно пробурчал свое мнение о культуре аборигенов, добавив под конец стандартное, политкорректное, и изрядно надоевшее американское ругательство. Оператор застыл с открытым ртом и чуть не утонул.
– Ты как здесь очутился? – перешел он на чистый русский язык. – Здесь закрытая зона!
– Это ты как здесь очутился?!! – воспрял духом Игорь.
– Как это, как? – удивился оператор. – Не видишь, идут съемки? Вон, на берегу меня снима…
Невидимому отсюда оператору напомнили, что включать в кадр посторонних запрещено, он отключил камеру, и неожиданный собеседник пропал, оставив вместо себя захлопнувшуюся в воде пустоту, повторявшую очертания его тела.
– Это что-то новенькое…, – пробормотал Игорь, облегченно вздыхая и выдыхая. Не акула, и фиг с ним, пусть пропадает, как хочет. Исчезновение достойно фокусов Копперфильда, но разгадывается слишком легко: оператор был из нормального мира, а он плавает в киношном. Вот они и разбрелись по своим плоскостям пространства после выключения камеры. А для оператора он исчез с теми же впечатляющими спецэффектами.
Он пригляделся к острову и увидел, что на берегу сидят голодные и злые последние герои, решая, кто же из них самый-самый распоследний гад. Они тоже обратили на него внимание, но проявлять геройство не спешили, поскольку никто из ведущих не сказал им, сколько и чего они на этом задании заработают.
Он нырнул… чтобы вынырнуть на площади знакомого города и опять попасть под дождь. Люди не хотели выходить на улицу в такую погоду, и никто не увидел, как из лужи в сантиметр глубиной на асфальт выкарабкался мужик высотой под метр восемьдесят.
Перестав понимать вообще что бы то ни было, Игорь временно смирился с обстоятельствами, встал на твердую землю и вбежал в продуктовый магазин, чтобы укрыться от дождя.
– Сынок, да ты прям, как из моря вынырнул! – восхитился пенсионер с тросточкой, ожидавший, пока закончится дождь.
– А что, похоже, дедуль? – удивился Игорь. Под ним образовалась приличная лужа воды, но почему дед так быстро определил, что он был именно в море, а не проверял лужи на глубину?
– Так, ведь, кх-кх, медуза у тебя на спине! – доверительно сообщил пенсионер. Игорь вздрогнул, прислонился к косяку и провел по нему спиной. Бесформенный комок шлепнулся на пол. Пенсионер тронул медузу тросточкой и подивился. – Неужели смерчем принес? Ой, смотри-ка, тебе и в карман рыбу забросило! Везучий ты человек, я их и на удочку-то не всякий раз поймаю, а тут сами по себе запрыгивают!
– Держи на память! – Игорь схватил залетную рыбешку за хвост и выудил ее из кармана. После чего с криком отшвырнул ее в сторону, увидев, какие у нее зубы. – Елки-моталки! Пиранья!
Он зашарил по джинсам. Вроде целые, как и ноги – крови не видно. Хищная рыбка затрепыхалась на бетонном полу и с нескрываемой жадностью вцепилась в аппетитный электрический провод от морозильной камеры с мороженым. Сверкнули искры, и половина магазина погрузилась в сумерки. Рыбка задымилась от напряжения и обрела вечный покой, но заволновались и потеряли покой продавщицы. Игорь понял, что злоупотреблять магазинным гостеприимством больше не стоит. Приоткрыв дверь и столкнувшись с плотной стеной ливня, он быстро пробормотал пенсионеру:
– О, дождь почти перестал! – и нырнул на улицу. Обрадовавшийся пенсионер сунулся было следом, но быстро-быстро заскочил обратно, задумавшись, правильно ли он расслышал последнюю фразу?
Игорь, в свою очередь, задумался над проблемами возвращения в реальный мир. Бегая по городам и сопредельным территориям, он обязательно обнаружит экраны, в этом не стоит сомневаться, но вот в чем проблема: в поисках своего придется потратить не один год жизни, и кто даст гарантию, что он вообще попадется на глаза? Телевизоров на планете сотни миллионов, если не миллиарды, но даже из чужих подходят далеко не все. По идее, откуда выбираться, разницы нет, но как быть, если попадется черно- белый кинескоп? Так и выйти из него в черно-белом виде, чтобы свести с ума ученых и навечно связать свою жизнь с медицинскими опытами и экспериментами, пребывая в качестве подопытной морской свинки? А если совершенно случайно выскочить где-нибудь в районе Гарлема? Доказывай потом, что ты не хотел, и что в душе ты точно такой же негр, как и местные жители.
Опять, таки, не каждый телезритель выдержит, когда к нему с той стороны экрана стучатся в гости, прецедент имел место. Выбьешь кинескоп – дыра останется навсегда. Владельцам телевизора это мало понравится. Экстремалов, готовых окунуться в телеперепитии с головой, легко сосчитать по пальцам одной руки, нормальные люди предпочтут надежную защиту кинескопа, о чем бы им там ни мечталось в безопасной обстановке.
Он зашагал по тротуару, уверенно поворачивая между домами, и не сразу сообразил, почему
