их исследовать, мы подумали, что сходим с ума. Я, например, даже сейчас отойти не могу. Что самое интересное — те, которых мы поймали неподалеку от Базы, не представляли ничего особенного. А вот дальше… Помнишь «дикобраза», которого мы часа два снимали с дерева?
— Еще бы!
— Ну вот, стоило исследовать первый же образец его тканей, как обнаружилась невероятная вещь. Представляешь, в клетках этого зверя не было ядер! И соответственно никаких хромосом! Ты понимаешь, что это означает? Такое животное, хотя и состоящее из белка, не может размножаться способом, характерным для белковых существ. Получается, что оно не могло возникнуть на планете в результате естественной эволюции!
Родриго наморщил лоб.
— Не могло, но возникло. Чудеса какие-то. Слушай, Иван, а может, здешние зверюги все такие и размножаются по своему разумению, наплевав на земную науку? Ты же не будешь утверждать, что постиг все тайны природы. Может, просто не заметил, что остальная живность тоже без ядер?
По возмущенному взгляду биолога он понял, что сморозил несусветную глупость.
— Ну что ты такое говоришь, Родриго? Ядро или есть, или его нет, не обратить внимания на такую деталь невозможно. Все отловленные ранее животные были в этом отношении вполне нормальны. А сейчас… Двадцать восемь особей с аномалиями, вплоть до жуков и бабочек! Ты не представляешь, что тут творилось! Лаборатория гудела как пчелиный улей. Когда я готовил очередные препараты, у меня дрожали руки. Этьен, бедняга, вообще чуть не свихнулся. Забился куда-то в угол и беспомощно повторял: «Этого не может быть, этого не может быть!» Честное слово, Родриго, мы бы ничуть не волновались, разделывая какие-нибудь живые кристаллы — от них можно ожидать чего угодно. Но когда имеешь дело с самыми обыкновенными белками, почти одинаковыми на каждой планете земного типа, то это… Понимаешь, к чему я клоню?
— Нет.
— То-то и оно, что нет… А меня сразу в жар бросило. Дело в том, любезный дон Родриго, что животный мир Оливии, по всей видимости, создан искусственно.
Родриго показалось, что он ослышался.
— Как это — искусственно?
— Очень просто. Пришельцы здесь побывали. Спустились на блюдечках, поколдовали малость и сотворили монстров, которые даже размножаться не могут.
— Бр-р-р! — Родриго помотал головой — Постой, дай подумать. Слушай, так ведь это означает… Это означает, что пришельцы до сих пор здесь! Верно? Должен же кто-то поддерживать численность этих уродцев? Сами по себе они бы давно уже вымерли, раз не умеют размножаться!
— Браво! — сказал Иван. — Только не воображай, что ты первый, кто до этого додумался. Трудно предположить, что массу стерильных существ «изготовили» специально к нашему появлению на планете. Значит, их непрерывно «штампуют». Знал бы ты, как у нас чесались руки исследовать тот кусок «амебы»! Почему-то нам казалось, что именно в ней — ключ к разгадке. Но, открыв контейнер, мы обнаружили, что первоначальной протоплазмы уже не существует. Белки распались, осталась лишь бессмысленная мешанина химических соединений!
— Слушай, — перебил биолога Родриго, — меня все эти подробности не интересуют. Ты ответь прямо: пришельцы находятся где-то рядом? И наблюдают за всей нашей возней? Это ведь не шутки. А если учесть, что мы еще ни разу не встречали разумных существ… Надо немедленно доложить Эрикссону.
Ольшанцев поморщился.
— Успокойся, Родриго. Сразу видно десантника. Ах, тут чужаки? Как это можно?! Дайте мой пульсатор! Чересчур серьезно относишься к своей миссии ангела-хранителя. Любой ученый на твоем месте, прежде чем поднимать шум, сходил бы в лабораторию и лично посмотрел в микроскоп: а вдруг я его разыгрываю? Дослушай хотя бы до конца. Я еще не все тебе выложил. Помнишь, среди наших трофеев был один зверек, желтенький такой, с длинными ушами?
— Кажется, видел его мельком. Ну так что?
— Он оказался еще более любопытным, чем все остальные. Мы так и не смогли понять, каким образом его организм преобразует энергию, заключенную в пище. Полная загадка! Создается впечатление, что его пищеварительные органы — это просто камуфляж, а энергию он получает прямо из окружающей среды с помощью какого-то проводящего поля. Можно сказать, что этот зверек находится под особым покровительством своих создателей-пришельцев.
— Прекрати! — Родриго вскочил. — Я не могу понять, шутишь ты или нет. Если нет, то… Надо же как-то действовать! Есть куча инструкций на случай обнаружения чужого разума. Уж во всяком случае, нам следует не разгуливать по поляне, а немедленно убраться на Базу и отгородиться от планеты тройной силовой защитой!
— Брось! — сказал Иван. — Ваши инструкции… Все они не стоят одного хорошего эксперимента, после которого действительно станет ясно, что к чему. Не будь перестраховщиком, Родриго. От кого отгораживаться? От пришельцев? Смешно! Во-первых, сидя здесь, как в коконе, мы ничего нового не узнаем. А во-вторых, если эти инопланетяне достигли таких высот в науке, то и с полями нашими как- нибудь справятся. На все случаи инструкций не напасешься, Родриго. Прежде чем начать пороть горячку, надо сесть и спокойно рассмотреть все возможные варианты. Поработай головой — и ты придешь к выводу, что никаких пришельцев, возможно, на планете и нет.
— Как это нет? Ты же сам только что…
— Слушай, Родриго, сядь, не маячь перед глазами. Ты как-то чересчур прямолинейно все воспринимаешь. Надо же осмысливать полученную информацию! Представь, что ты попал на безжизненный астероид и обнаружил там робота явно неземной конструкции, который уже тысячи лет методично обходит свою планетку по экватору. Ты что же, сразу кинешься раскапывать астероид в поисках хозяев? Нет! Куда логичнее предположить, что робот оставлен ими здесь в исследовательских целях, а функционирует до сих пор благодаря мощной энергетической батарее. Так же и с этими пришельцами. Они могли в незапамятные времена провести здесь эксперимент, а потом отбыть восвояси, оставив устройство, которое поддерживает жизнь в сотворенных ими существах. А вот еще один вариант: аномальные животные — это одичавшие киборги давным-давно погибшей цивилизации. Они оказались долговечнее своих хозяев, может быть, и благодаря тому, что хромосомы им для размножения не нужны.
— Бабочка-киборг? — Родриго криво усмехнулся. — Иван, не морочь мне мозги! Да твои потрошильщики в два счета разобрались бы, нормальные твари перед ними или биороботы. Должны же быть какие-то искусственные элементы!
— Может, и разобрались бы, а может быть, и нет. Все зависит от того, насколько тонко проделана работа. Вообще-то я заикнулся про киборгов только потому, что это — одно из возможных объяснений феномена. Можно рассмотреть и другие варианты. Как видишь, нет смысла придерживаться одной- единственной схемы. Сначала нужно узнать, с кем имеешь дело, а уж потом, если понадобится, командовать: «В ружье!»
— Ну и что ты предлагаешь? Молчать?
— Это пока лучшее, что ты можешь сделать. Мы тут проведем еще кое-какие опыты, посовещаемся, придем — если получится! — к единому мнению, и только потом Иджертон лично проинформирует вашего шефа. Считай, что я рассказал тебе все это по секрету. В общем, никакой паники!
— Ну, ты даешь! Сначала огорошил, а потом — никакой паники! Да я теперь ни о чем другом думать не могу. — Родриго помолчал. — Ладно, спорить с тобой, я вижу, занятие бесполезное. Эрикссону, так и быть, пока ничего не скажу, но имей в виду — терпение у меня не безграничное. Так что давайте уж побыстрее приходите к единому мнению. Дело слишком серьезное.
Ольшанцев, похоже, и сам уже был не рад, что затеял этот разговор.
— Выкинь все из головы. Мои парни разберутся, кто тут наследил. Не обещаю, что за день-два все станет известно, но докопаются, будь уверен! Иджертон тоже оптимистично настроен. Чувствую, есть у него какая-то своя гипотеза, и он ее проверяет.
Родриго поднялся.
— Я тогда пойду, поразмыслю у себя на досуге. Может, тоже какая-нибудь гипотеза появится.
— Вот-вот! — обрадовался Иван. — Поразмысли, остынь, а потом…
