посмотрел на Рыжкова:
— Что вы на это скажете, Аркадий Степанович?
Рыжков поднял на него глаза, лицо его от напряжения скривилось в гримасе.
— Честно сказать, не знаю, что вам ответить. По натуре я не боец. Потом, каковы наши шансы? Я не вижу особого смысла бороться, если мы все равно проиграем. Надежд у нас, видимо, никаких. — Он помолчал, потом нерешительно добавил:
— Но я присоединюсь к большинству.
«Ну, Рыжков, оказывается, ты негодяй и любитель отсиживаться за чужими спинами», — подумал Артем.
— Синяев? — резко, как кнутом ударил, спросил Шевцов.
— Какое мы' имеем ко всему этому отношение, черт возьми! — взорвался Синяев. — Чего ради я буду рисковать своей жизнью из-за десятка грязных бомжей! Надо проваливать отсюда, и как можно скорее!
— Евгений Александрович… — Чекалина, сжав от волнения кулаки, с презрением посмотрела на Синяева, но, вероятно, от сильного волнения все никак не могла начать говорить. На лбу у нее выступил пот, а маленький острый нос, напоминавший Артему куриный клюв, побледнел от волнения.
Агнесса обняла ее за плечи и обвела мужчин решительным взглядом:
— Мы всего лишь женщины и знаем, что толку от нас мало. Конечно, мы испугались, но решили, что тоже будем сражаться. Ведь кому-то и раны надо перевязывать, не дай бог, если они будут!
— Я голосую за это! — быстро проговорила Чекалина и добавила смущенно:
— По специальности я медсестра. Правда, давно уже не работаю…
«Молодцы, девчата, — мысленно похвалил их Артем, — четверо уже есть». Он посмотрел на Ольгу. Девушка подняла голову от чертежей Каширского и улыбнулась:
— Мы уже договорились с Юрием Федоровичем, что непременно запишемся в добровольцы, даже если нас и не попросят об этом.
Каширский поднялся на нот и с высоты своего роста внимательно всех оглядел. Потом пососал трубку, отчего она издала почти неприличный звук, и произнес с расстановкой:
— Я полагаю, что мы не первые, кто оказывается перед подобным выбором. Дайте мне час времени, и я приведу вам массу примеров из истории, причем с конкретным обзором различных способов и приемов достойного выхода из похожих ситуаций.
Синяев сплюнул на землю и раздраженно буркнул:
— Только ваших лекций здесь не хватало, профессор!
Но Каширский словно и не обратил на него никакого внимания и продолжал как ни в чем не бывало:
— Большинство из нас должны были погибнуть сразу же после приземления вертолета, но нам повезло, как и тем несчастным, что сейчас сидят в яме и ничем не могут повлиять на свою судьбу, в отличие от нас. Так что нас изначально поставили в такие условия, что мы должны бороться за свои жизни.
И мы должны бороться во что бы то ни стало. А если одновременно с этим мы спасем еще десяток ни в чем не повинных людей, нам это зачтется, друзья, когда все мы, надеюсь не скоро, предстанем вон там. — Он указал пальцем в небо, опять засунул трубку в рот, и она вновь у него хрюкнула.
— Так вы голосуете «за»? — спросил Артем.
— Разумеется, — удивился Каширский, — разве я непонятно все объяснил?
— Господи, — закричал Синяев с ужасом, — во что я себя втравил! — И тихо заскулил, как побитая собака, прикрыв лицо руками и раскачиваясь из стороны в сторону.
Шевцов пожал плечами и выразительно посмотрел на Артема. Тот перевел взгляд на Пашку и Малеева:
— Ну а здесь какие мнения?
— Слушаем вашу команду, командир! — Пашка соскочил с камня и лихо откозырял Артему. — За вами, Артем Егорович, хоть в огонь, хоть в воду!
— К пустой голове ладонь не прикладывают, штатский ты пижон, Дудков! — прикрикнул на Пашку Артем. — Ну а как вы, Сергей?
Малеев сказал: потрогал повязку на голове и глухо — В отличие от вас у меня только один выход: сражаться!
— Прекрасно! — Шевцов вновь повернулся к Рыжкову:
— Ну, Аркадий Степанович, на чем вы остановились?
— Я буду вместе со всеми, — коротко ответил Рыжков.
Артем и Шевцов многозначительно переглянулись. Один ученый уговорил другого.
Агнесса посмотрела на Синяева:
— Ну а вы что же? Думаете, эти твари оставят вас в живых, если попадетесь к ним в руки?
— Я ничего не знаю, — растерянно пробормотал Синяев, — я хотел выбраться, переждать сложную для себя ситуацию, а вляпался в полнейшую безнадегу. И вправду говорят, что от судьбы не убежишь!
— Ну, давайте, давайте, — поторопил его Шевцов, — или решайтесь, или заткнитесь!
— Придется, наверное, соглашаться, — сказал Синяев уныло и отвернулся.
— Чудесно! Полное единство мнений! — потер руки Шевцов.
А Артем обратился к женщинам:
— Теперь мы попросим наших дам заняться обедом, а мужчинам необходимо еще раз внимательно осмотреть лагерь, авось обнаружим то, что нам сможет пригодиться при обороне. Павел и вы, Сергей, проверьте сторожку. Выведите охранников на прогулку и покормите их. А чтобы они не слишком дергались, возьмите автомат.
Раздав приказы, Артем пошел к реке проведать Незванова. Оглянувшись, он увидел, что Шевцов и Каширский сидят на корточках и профессор опять что-то чертит прутиком на земле. Евгений выглядел заинтересованным и тоже пытался что-то чертить…
Незванова на прежнем месте не оказалось. Оказывается, Дмитрий нашел более удачное место для наблюдения. И Артему пришлось его основательно поискать, прежде чем он заметил среди камней подошву ботинка. Журналист был крайне доволен.
— Они все попрятались, как тараканы. Один мой выстрел, причем неудачный, задержал их на целый час.
— Отлично, — сказал Артем, — десять пуль — десять часов. У нас есть время придумать что-нибудь. Но когда спадет вода и кончатся патроны даже в автоматах, когда они наведут мост, вся эта разъяренная толпа окажется на нашем берегу, и тогда нам несдобровать.
— Артем. — Дмитрий снял очки, его лицо было серьезным. — Я вам клянусь, и поверьте, это не высокие слова, что непременно сделаю классный материал об этих событиях. Никого не забуду. Такое случается один раз в жизни, и именно о таком случае мечтает каждый журналист.
— Я вас понимаю, Дима, — вздохнул Артем, — только сначала нужно выжить, и вам в первую очередь, чтобы рассказать об этих людях, — кивнул он в сторону штольни.
— А я почему-то верю, что мы вывернемся из этой передряги. Вы… Евгений Александрович…
У вас столько уверенности и жизненной силы. Позавидовать можно!
«Сплюнь три раза! — хотел сказать Артем. — Что ты знаешь о моих жизненных силах!» Но он промолчал, потому что вдруг понял: да, он действительно выживет на этот раз и сделает все возможное, чтобы выжили остальные.
Незванов поворочался в каменной нише, занимая более удобное положение.
— Я пока побуду здесь, — сказал он и, улыбнувшись, попросил:
— Пришлите только что-нибудь поесть. — Он кивнул на мост. — Не думаю, что среди них найдутся смельчаки, которые согласятся работать под пулями. Так что, может быть, на каждую пулю придется и побольше часа.
