занялись барабаном. Чтобы откатить его, им понадобилось два часа, и все это время Артем лежал в десятке метров от них и обливался холодным потом — эти часы показались ему вечностью.
Глава 32
Взобравшись на камень, Агнесса и Каширский наблюдали за разгорающимся внизу заревом. Незадолго до этого им удалось обнаружить достаточно глубокий грот в скале. Подойти к нему можно было лишь по узкой звериной тропе, которая огибала его по карнизу с одной стороны, взбиралась на крутой утес и терялась среди камней на его вершине. Вход в грот находился под утесом и был не заметен на фоне скалы, но они решили заложить его на всякий случай камнями. И тут звуки выстрелов и взрывы на дороге привлекли их внимание. Оставив Надежду Антоновну в их новом убежище, Агнесса и профессор выбрались наружу.
Сквозь густой туман они видели только ярко-красные и желтые всполохи, но и этого было достаточно, чтобы понять: Ольга и Сергей постарались на славу.
— Только бы они остались живы! — прошептала Агнесса одними губами и перекрестилась. Она взяла профессора за руку. — Юрий Федорович, каким богам нам нужно молиться, чтобы все они — и Артем, и Оля, и Сергей, и Евгений Александрович — не погибли? Скажите только, вы же знаете!
— Дорогая моя, голубушка, — Каширский сжал ее ладонь и печально покачал головой, — к сожалению, нам остается только надеяться. Никакие боги нам не помогут, если мы потеряем веру в себя.
Сейчас для нас главное — терпение. Мы не должны мешать тем, кто умеет воевать. Мы не должны путаться у них под ногами. Мы должны сидеть и ждать, более ничего нам не остается.
— Нет, — Агнесса выдернула руку из его ладони, — я так не могу. Это не по мне — сидеть и ждать, когда кто-то придет и спасет меня. Я хочу быть там, — кивнула она в сторону их прежнего лагеря. — Я никогда себе не прощу, если ребята погибнут, а я в это время буду отсиживаться в безопасном месте.
— Но здесь тоже только относительно безопасно, — возразил Каширский, — стоит исчезнуть туману, и бандиты обшарят каждый кустик, каждую щель, под каждый камень заглянут.
— Я это знаю, — сказала Агнесса тоскливо, — но я все-таки вернусь в лагерь. Простите меня, Юрий Федорович, и поймите, мне просто необходимо быть там, хоть что-то узнать… Неизвестность хуже всего.
— Я все прекрасно понимаю, голубушка Агнесса Романовна, — сказал мягко Каширский, — если вы так решили, то я не смею вас переубеждать. Возможно, это даже лучше. Если ребятам придется отступать, то вы поможете им найти сюда дорогу.
Агнесса обняла его, поцеловала в заросшую седой щетиной Щеку — сегодня профессор впервые изменил своей привычке бриться по утрам — и скрылась в тумане. А Юрий Федорович медленно побрел в гору, к их новому с Надеждой Антоновной убежищу. На полпути он внезапно остановился и с интересом огляделся. Новая идея пришла ему в голову, и, кажется, совсем неплохая идея, ее следовало непременно претворить в жизнь. И, не сходя с места, Каширский взялся за дело, готовя неожиданный неприятный подарок для всех непрошеных гостей.
В лесу было тихо, но это была обманчивая тишина, и он понимал, что в любой момент она может взорваться яростными криками, выстрелами и даже предсмертными стонами. Правда, у него не было полной уверенности, что его новая уловка спасет им жизнь, но он просто не мог ничего не делать, поэтому и решил устроить западню.
В том месте, где тропа заворачивала за скальный выступ, он выкатил и укрепил плоскими, поставленными на попа камнями два приличных валуна, прибавив к их окружению пару увесистых скальных обломков. Потом к тем камням, что поддерживали хрупкое равновесие, протянул тонкую прозрачную леску — ее он успел снять с удочки, которой Незванов и Пашка ловили рыбу в первый после аварии день, — и тщательно обмотал ею камни, опасаясь в любую минуту оказаться жертвой собственной неловкости. Достаточно было легкого рывка, чтобы привести валуны в движение. Он слегка присыпал петлю мелкой щебенкой, оглядел ловушку — все выглядело вполне безобидно.
Вдруг внизу послышались шаги. Каширский присел за камень, настороженно вглядываясь в неряшливые космы тумана, закрывающие нижнюю часть тропы. Внезапно из тумана вынырнула голова человека, затем он показался уже по пояс, и профессор облегченно вздохнул. Он узнал Рыжкова.
— Аркадий Степанович, — окликнул Каширский полушепотом, — куда путь держим?
Зоолог вздрогнул, как от удара, и нервно завертел головой по сторонам:
— Юрий Федорович, вы?
— Я, я, — ответил Каширский, поднимаясь из-за камней, — идите вверх по тропе, но осторожнее, там я на всякий случай устроил ловушку.
Поддерживая Рыжкова под локоть, он провел его мимо опасного места. Через некоторое время они устроились на камнях перед входом в грот.
— Там слишком мало места, — пояснил Юрий Федорович, — едва-едва помещаются три человека, и то нужно сгибать ноги в коленях. Надежде Антоновне сейчас нужен покой, и мы с Агнессой решили больше находиться снаружи. Кстати, — спросил он Рыжкова, — вы ее встретили?
— Да, и она очень толково рассказала, как вас найти. Только вот одного не пойму, — Рыжков покачал осуждающе головой, — ну почему эти дуры бабы так быстро влюбляются? И порой в первого встречного…
— Скажем, Евгений Александрович — не первый встречный, и я бы даже удивился, если бы никто из наших дам в него не влюбился.
— Так вы тоже заметили? — поразился Рыжков. — И вы считаете это нормальным?
Каширский пожал плечами:
— Нормальнее некуда. И думаю, что это прекрасно в любом возрасте и в любой ситуации. А в нашем положении — особенно! Вы заметили, как Артем воспрянул духом? По сравнению с тем, что мы видели в первый день, — совсем другой человек. И я очень рад, что они с Олей нашли друг друга.
— Но я все равно не понимаю, — раздраженно произнес Рыжков, — Агнесса мчалась вниз на всех парусах, и, когда я сказал, что там она будет для всех обузой, она сильно на меня рассердилась.
— Аркадий Степанович, сколько вам лет? — спросил мягко Каширский.
— Пятьдесят пять, — ответил с вызовом Рыжков, — и вот уже тридцать лет я женат на чудесной женщине. И я уверен, что она не побежала бы сломя голову за первым встречным. Маша у меня — очень серьезная и ответственная женщина.
Каширский молча пососал пустую трубку и ничего не сказал на это, но подумал, что сделал бы Рыжков, если бы влюбленная в него женщина поспешила разделить с ним опасность, не думая о последствиях, как поступила только что Агнесса, а несколькими часами раньше — Ольга.
Некоторое время они сидели молча, прислушиваясь к звукам, доносившимся снизу. Зарево между тем приобрело зловещую окраску, и Каширский сказал:
— Вот это зрелище! Неплохой спектакль ребята устроили, а?
— К сожалению, я не видел, что произошло.
Сергей и Оля спровадили меня в убежище. Но потом они вернулись и сказали, что сожгли две машины бутылками с керосином.
— Неужели? — обрадовался профессор. — Выходит, «молотовский коктейль» и впрямь потрясающая штука?
— Именно так Сергей и сказал, — подтвердил Рыжков, потом исподлобья посмотрел на Каширского. — А вы в курсе, кто такая Оля на самом деле? — И пояснил свой вопрос:
— Я это потому спрашиваю, что у нее, оказывается, есть пистолет, а Малеев называет ее, похоже, по званию — «капитан». Я это случайно услышал, а когда они вернулись в убежище, то она уже без утайки сняла кобуру, знаете, такую, которую под мышкой носят, и стала умываться.
Я, конечно, не посмел спросить, но меня удивляет, почему она не сказала, что у нее есть оружие, когда мы в нем так сильно нуждались?
