рядом с Максимом. — Выбирайте выражения, господин Верьясов, когда имеете дело с журналистами За нами тоже не заржавеет!
— Это точно! Не заржавеет! — неожиданно рассмеялся Верьясов и показал на камень рядом с собой. — Присаживайтесь, сударыня! Только не испепелите меня своими глазками! Они у вас слишком красивы, чтобы выступать в роли огнемета.
Ксения послушно опустилась на камень, а Верьясов хлопнул Максима по плечу и примиряюще сказал:
— Ладно, не кипятись! Допустим, журналисты очень хорошо сработали и нащупали что-то, отчего могут полететь головы многих крупных чиновников. Почему бы им не помочь подкрепить догадки фактами и не предоставить полный расклад по этому вонючему делу? С моей точки зрения, конечно? Вернее, с нашей общей с Юрием Ивановичем точки зрения? Я ведь не ошибаюсь, полковник, вы занимались тем же, чем и я?
— Как сказать, — посмотрел на него угрюмо Костин, — но я бы предпочел не распинаться перед журналистами.
— Вот видите, — развел руками Верьясов и улыбнулся Ксении. — Художника может обидеть каждый… Но я нарисую картину лишь в общих чертах и, если вы вздумаете сослаться на меня, откажусь от каждого слова, да еще и обвиню вас в клевете. Скажем, сейчас я разговариваю с Богушем, а вы здесь случайно оказались, — он весело подмигнул Ксении, — и все подслушали. Ну вот. Предположим, жила- поживала да добра наживала одна российская компания. Инвестировала кучу денег в Баджустан и уже приготовилась стричь купоны, а тут, на тебе, очнулись их заокеанские конкуренты и начали заигрывать с Ариповым на предмет экспроприации им имущества этой компании. Впоследствии они предполагали выкупить его у Арипова по бросовым ценам, но в обмен на финансовую и военную поддержку. Но первым условием было избавиться от присутствия военной базы.
— Вы имеете в виду имущество компании «Русский никель»? — уточнила Ксения.
— Может быть, — ответил Верьясов. — Но я этого не говорил. Знаю только, что хозяева компании пришли в бешенство. Они бы потеряли более двадцати пяти миллиардов долларов. Поэтому за г-о-о-раздо меньшие деньги купили Садыкова, тот провернул операцию с Рахимовым и прочее, прочее, прочее… На первой стадии сделали ставку на Рахимова — у него свои счеты с Ариповым. Но у Рахимова не было денег на закупку оружия. Пришлось и в этом вопросе пойти ему навстречу. Естественно, переступили кое-какие законы при сделке. Но Садыков и Катаев зарвались. Они были всего лишь посредниками, но урвали слишком большой куш. Если бы эти шакалы имели дело с государством, все прошло бы незаметно. Но в компании умеют считать деньги, и подобные шалости нашим друзьям не простили. Вы уже знаете, чем это закончилось для Садыкова и Катаева. Печально закончилось.
— И ты спокойно наблюдал за этим свинством со стороны? — возмутился Максим. — Не знал, Сергей, что это в твоих правилах.
— Это не в моих правилах, — сухо ответил Верьясов, — я просто направлял процесс и следил, чтобы он не перехлестывал определенных рамок.
Президент заинтересован распутать этот клубок и избавиться от вонючего хорька Арипова, который мог привести американцев вплотную к нашим границам. Попытались сделать это руками владельцев компании и Рахимова. На юге Сибири, точнее не скажу где, даже устроили учебный лагерь, там тренировался его спецназ. Слышали про «Черных беркутов»? Это, скажу я вам, еще те сволочи… Они пока не вступили в войну. Рахимов держит их про запас.
— Постойте, — перебил его Ташковский, — вы хотите сказать, что вся эта бойня затеяна ради того, чтобы некая медно-никелевая компания получила еще больше прибыли?
— Я этого не говорил. — Верьясов поднял тяжелый взгляд на писателя. — Задайте этот вопрос Рахимову, и ваша голова тут же слетит с плеч. Кто-то должен был в конце-то концов свалить Арипова. У Рахимова получилось. Конституционным путем решить эту проблему не удалось. Арипов просто подогнал конституцию под себя. Потребовалась хирургическая операция, а она без крови невозможна. Увы, но это неоспоримый факт.
Костин покачал головой:
— Не исключено, что наша условная компания поймала за хвост тигра. Рахимов отнюдь не марионетка. И если заигрывает с Турцией и Пакистаном, значит, получил от них более солидные авансы, чем от наших олигархов. Это тебе не с комаром подраться. За спинами его советников стоят два мощных государства, которых Токанову за пояс не заткнуть.
— При чем тут Токанов? — сказал тихо Верьясов. — Контрольный пакет акций его компании два дня назад заполучило государство. А Токанов — всего лишь один из крупнейших акционеров и генеральный директор. Пока. До следующего собрания акционеров.
— Вот оно что? — задумчиво протянул Максим и обменялся быстрым взглядом с Костиным. — А с базой тогда что? Законсервировали?
— Много будешь знать, хуже будешь спать, — парировал его вопрос Верьясов и, повернувшись, крикнул радисту:
— Что там с машинами?
— Связь барахлит, — отвел тот от ушей наушники, — кто-то забивает нашу волну. Не пойму, то ли специально, то ли на помощь зовет. Помехи сильные. После грозы в атмосфере полно электричества…
— Ладно, не объясняй, иначе через гору сам побежишь, — пригрозил Верьясов и пояснил:
— Наши, когда уходили, мост на трассе взорвали. Мои ребята сейчас его восстанавливают, чтобы БМП сюда перебросить. А этот обалдуй связь не может никак наладить. — Он снова посмотрел на радиста. — Кажется, не дождемся. Придется пешком через перевал добираться.
— Постойте, Верьясов, — перебила его Ксения. — Скажите, Рахимов тоже временная фигура? Он нужен, чтобы расчистить грязь, а потом от него избавятся, как от Арипова?
— От Арипова никто не избавился. Он благополучно сбежал, прихватив золотишко. На долю Рахимова ничего не осталось.
— От Рахимова не надо будет избавляться, — подал голос Костин. — Судя по всему, у него последняя стадия чахотки. Он загнется, не дожив до светлого дня победы.
— С победой сейчас весьма проблематично, — вздохнул Верьясов. — Ариповские войска внезапно активизировались и захватили Ашкен. Не помогли ни пушки, ни ракеты. Рахимов удерживает высоты над городом, но выбить подобную прорву людей из города ему не под силу. Ариповцев там — как тараканов за плинтусом. Хрен их чем выкуришь.
— Кто-то взял на себя руководство всем этим кошмаром? — спросил Ташковский. — Я имею в виду сторонников Арипова.
— Взял. Командующий армией Шагбазов. Он — парень крутой и жестокий. С ним будет потруднее, чем с Ариповым или Рахимовым. Он уже заявил, что заставит Россию заплатить кругленькую сумму за военную базу и разработку медно-никелевых месторождений. Ему наплевать на чьи-либо интересы.
Он из тех патриотов, кому не успели как следует надрать задницу. И если его допустить к власти, то можно считать, что наша политика в Баджустане будет окончательно провалена. Шагбазов все приберет к своим рукам.
— Но он опять будет диктатором? — спросил Ташковский. — Значит, опять полнейший беспредел? Опять пытки и казни без суда и следствия?
— А вы б хотели на его месте барашка с бантиком? — справился весьма ехидно Верьясов. — В этой стране хорошо понимают кулак, поэтому диктатура неизбежна. Но Шагбазов любитель перегибать палку. Возможно, это поможет ему ненадолго, но до той поры, пока он окончательно не рассердит нашего президента.
Ташковский нахмурился. В этом странном мире политики все перевернуто с ног на голову. Черное и белое слилось здесь в нечто серое, а люди из лучших побуждений совершали гадкие поступки, осуждая и отвергая благие намерения. Подобное поведение было ему чуждо, и Ташковскому захотелось поскорее покинуть этот мир и вернуться в свою уютную квартиру, к компьютеру, окунуться в сверхнадежную атмосферу романтических фантазий и выдуманных авантюрных поступков, которые влекли за собой не смерть, а лишь новые поступления на его банковский счет.
Но он не мог поделиться своими мыслями даже с Ксенией, потому что боялся обвинений в трусости.
