бывало, поднесла руку к его губам. Андрей, покраснев, с ненавистью глянул на будущую мачеху, потом вытянул правую руку, разжал пальцы, и крупный жирный паук спланировал на обнаженное плечо женщины.
Все остолбенели. Полина медленно открыла рот и истошно завизжала, смахнув мерзкое восьминогое чудовище на пол. Потом попробовала вскочить, но край платья зацепился за соседнее кресло. Раздался громкий треск, и баронесса с ужасом увидела, как ее пышная юбка расползается, а младший из ее будущих пасынков с нескрываемым торжеством взирает на ее попытки спасти остатки платья.
Князь бросился на помощь невесте, но Кирдягин заступил ему дорогу:
– Ваша светлость! Я не намерен терпеть подобных издевательств над моей кузиной! Ваши дети не просто невоспитанны и жестоки! – Он брезгливо оглядел притихших мальчиков. – Это, маленькие, грубые животные, и я бы на вашем месте, князь, поучил их хорошенько плеткой, чтобы знали свое место!
– К всеобщей радости, мосье Кирдягин, вам никогда не быть на этом месте! – Павел с яростью отшвырнул от себя кресло. – И если кого и стоит поучить плеткой, то только вас, чтобы не совали нос не в свое дело!
– Павел, прекрати! – Князь вне себя от гнева стукнул кулаком по столу и приказал няньке: – Сейчас же отведи детей к гувернантке! Посиди с ними в детской, пока не уснут.
– Детей провожу я! – Верменич подошел к мальчикам, обнял их за плечи и презрительно скривившись, произнес: – И если их отец решится последовать совету этого столичного ублюдка, он мне больше не друг. – Павел усмехнулся, глядя на баронессу. – Не горюйте, мадам! Завтра же я покину этот дом и не буду мешать вашему счастью!
– Павел, прекрати молоть чушь! Мальчиков никто не собирается избивать, но наказание я все-таки им определю!.. – пряча глаза, глухо произнес Адашев.
– Ты сам себе уже определил наказание! – Верменич с вызовом глянул на Кирилла. – Когда поймешь, что к чему, не смей просить совета. Я тебе больше не советчик! – Одарив издевательской ухмылкой невесту и ее защитника, он вывел мальчиков из столовой.
Полина, подняв глаза на своего жениха, совсем расстроилась. Закусив губу, князь с отчаянием смотрел вслед скрывшейся троице. Баронесса поняла, что главные ее испытания впереди, а сейчас надо срочно спасать положение. Ситуация складывалась явно не в ее пользу. Князь не слишком торопился в ее объятия и не проявлял никакого интереса к ее постели. Да и свадьба откладывалась пока на неопределенный срок до приезда старших Адашевых. А по сведениям Кирдягина, старая княгиня была деспотичной до безобразия особой.
– Кирилл! – тяжело вздохнув, баронесса с видом великомученицы протянула ему руку. – Я совсем не обиделась ни на Павла, ни на мальчиков. Я уверена, что уже в ближайшее время мы снова подружимся с ними. – И вдруг, словно догадавшись о чем-то, воскликнула: – Разумеется, только гувернантка могла их настроит против меня! Прошу вас уволить ее и по возможности скорее!
– Хорошо! Я сегодня же разберусь с этим! – Князь, поддерживая невесту, помог ей подняться с кресла. – Пойдемте, я провожу Вас до Вашей комнаты. – И бросил через плечо растерянной Агафье: – Пригласи через полчаса мадемуазель Александру ко мне в кабинет.
– Кирюша! – испуганно произнесла старуха, однако тот, не оглянувшись, вывел баронессу из столовой.
Кирдягин, насвистывая бодрый мотивчик, подошел к столу, налив себе из графина коньяку, опрокинул стопку в рот, оторвал от грозди несколько виноградин и вальяжной походкой откормленного к Рождеству селезня покинул столовую.
Агафья вздохнула и перекрестилась на образа.
– Спаси и сохрани, Господи, Кирюшу и робят от всяческих бед и напастей! Убереги от соблазнов и мирской злобы! Пошли им любви и покоя! – Оглядев комнату, она покачала головой и подняла опрокинутое Павлом кресло. – Ну, право, как дети малые! Сошлись два петуха, Кирилл да Павлуша, и чуть друг другу глаза не поклевали и из-за кого, спрашивается? Из-за непутевой бабы, которой и цены-то – медный грош в базарный день! – Нянька сердито высморкалась в большой носовой платок. – Будь моя воля, я и ее, и кузена этого шаромыжного давно бы коленом под зад спровадила, но разве кто старуху слушает!
24
Верменич знал, как успокоить сыновей Кирилла. Рассказы о поездках отца и дяди Павла в ночное, о походах на рыбалку с приключениями всегда вызывали у мальчиков живой интерес. Все истории они давно знали наизусть, и стоило Павлу запнуться или пропустить эпизод из летописи детских похождений князя Адашева, как дети тут же замечали это. Слезы на глазах у них уже высохли. Мальчики улыбались, и ничего более Павлу было не нужно. Он машинально продолжал рассказывать свои побаски, как называла их нянька, а мысли его вновь возвратились к сегодняшним событиям. И неожиданно для себя он вдруг спросил:
– Сознайся, Андрей, ты где такого здорового паука отыскал или специально его выкормил?
Мальчик смущенно улыбнулся, а брат пояснил:
– Он у нас в коробке с самого лета жил, сначала боялся, ничего не ел, а потом привык... – Илья сокрушенно вздохнул. – Жаль Иннокентия, его даже Серафима не испугалась, а этот противный кузен... – мальчик махнул рукой, – раз – и каблуком его!
– Ничего, сейчас ваш Иннокентий где-нибудь в паучьем раю отдыхает. А уж мух там, наверно, комаров всяких видимо-невидимо!..
Братья рассмеялись, но потом Андрей опять помрачнел и отвернулся к стене. Павел погладил его по голове:
– Придется смириться, Андрюша! Рано или поздно отец ваш все равно женится.
Мальчик, повернувшись к нему, сел на постели.
– Дядя Павел, как вы думаете, папенька нас очень любит?
– Без всякого сомнения.
– Вы думаете, он позволит нам самим вы брать себе маменьку?
Верменич поперхнулся от неожиданности.
Илья, воспользовавшись его замешательством, соскочил с кровати и в ночной сорочке, босиком пробежал до стенного шкафа с верхней одеждой. Порывшись в его глубинах, он нашел деревянную коробочку и взобрался с ней к Павлу на колени. Одной рукой обнял его за шею, в другой протянул коробку:
– Возьмите, дядя Павел! Здесь почти пятьдесят рублей...
– О, Боже! – удивился Верменич. – Зачем мне ваши деньги! Вы их на что-то копили?
Андрей, перехватив руку брата, вынул из копилки несколько синих и красных ассигнаций.
– Мы вас очень просим купить в городе для мадемуазель Александры самое красивое платье! – Не по-детски серьезно посмотрел на него и добавил: – Красивее, чем у баронессы!
– Вы что же такое задумали? – Верменич с удивлением уставился на измятые бумажки.
– Мы хотим просить папу, чтобы он выбрал мадемуазель Александру нашей маменькой, – пояснил Ильюшка. – Она добрая и нас любит.
– И что же, никогда даже не наказывает? – Верменич окончательно был сбит с толку.
– Почему же, – смутился малыш, – наказывает... Крепость не разрешает строить или клетку с ежами заставляет чистить, а еще хуже, если с ужами. – Мальчик поморщился. – Ох, и вонючие же они, дядя Павел!
– Э-э-э, – Павел покрутил ладонью около своего лица, – а вас, друзья, не смущает, что ваша мадемуазель, как бы это выразиться, не так красива? Папенькины интересы ведь тоже надо учитывать.
Переглянувшись, мальчики с обидой посмотрели на него.
– Я бы сам хотел на ней жениться, – с тоской произнес Илья, – но пока я вырасту она, наверное, станет такой же старой, как Агафья!
