Бакхед
Опознать женщину было невозможно. Если, конечно, это сплошное кровавое месиво можно было назвать женщиной. Бесформенные окровавленные куски, ужасающие останки того, что было человеком. На экран было невозможно смотреть без содрогания. Внизу появилась короткая подпись: жертва.
— Новая жертва насилия, — профессионально звучал с экранов женский голос, — и человек, который сделал это, еще не в тюрьме.
Страшное зрелище исчезло с экранов, и в слабых отблесках света возникла группа медиков и полицейских, которые что-то подносили в ожидании кареты скорой помощи. Крупным планом показали кисти рук, заталкивающих мешок с телом в машину.
А диктор продолжала:
— Еще один насильник-убийца в трущобах города. Жертва — тринадцатилетняя девочка.
Следующие кадры были хорошо знакомы каждому в радиусе ста миль от Бакхеда: крутой горный склон бакхедского парка ранним утром. Место, где несколько мальчиков, катавшихся на велосипедах, наткнулись на тело Тины Хоут. Снимок был сделан с большого расстояния и разглядеть что-либо, кроме кровавых пятен было невозможно. Объяснялось это тем, что, когда телерепортеры прибыли на место происшествия, тело миссис Хоут уже увезли.
— Ужасающее преступление в парке. Вы видите место, где дети рано утром обнаружили женское тело. Установлено, что это была политическая активистка Тина Хоут. Похищена, убита пестиком для колки льда, затем изнасилована.
Две женщины, инженер-оператор и режиссер, следили за монитором с надписью «Идет передача». На нем выписывался текст: «Сексуальные нападения продолжаются». Слова медленно двигались, и Джинджер читала хорошо поставленным голосом:
— Сексуальные нападения продолжаются. Расследованием занимаются детективы Марв Пелетер и Ти Джей Фэй из отдела сексуальных преступлений полицейского департамента Бакхеда.
— Это не пойдет, — сказал кто-то, просматривая выборку новостей из центральной прессы.
— Еще три уголовных обвинения, включая изнасилование, растление несовершеннолетних и педерастию, предъявлены Уайду Уэйсу из Южного Бакхеда. Новые обвинения связаны с нападением с целью изнасилования на двадцатидвухлетнюю женщину из Мэдисона в четырехсотом квартале Тауэр-Лейн. Уэйс был арестован в прошлом месяце за изнасилование женщины и ее малолетней дочери, на которых он совершил нападение за стройплощадкой в Южном Бакхеде. По данному делу Уэйс был обвинен в изнасиловании, хулиганстве, педерастии и похищении детей, но из-за неправильного оформления процедуры ареста смог выйти на свободу, внеся залог по почте, как сообщила полиция.
Маленькая аудитория неодобрительно зашумела.
— Погоди, тихо! Слушай! — Люди за мониторами, регулирующие изображение на экране, дали лицо Джинджер Стоун крупным планом.
— Приближай, — произнес женский голос в маленьких наушниках. — Все, стоп.
— Мы получили еще одно сообщение, — сказала Джинджер, продолжая читать текст с экрана. — Вохан Андерс, 31 год, рассказал следователям полиции, что он пытался убить свою жену, Ладонну, заразив ее пищу и питье болезнетворными микробами. Андерс признался, что не однажды пытался убить свою жену за последние шесть месяцев. В течение этого времени ему удалось получить сыворотку вирусов гепатита, СПИДа и других болезней, которыми он пытался заразить жену. В результате, миссис Андерс была госпитализирована с диагнозом гепатита и находится в тяжелом состоянии. Вохан Андерс признался, что слышал о подобных убийствах, и это навело его на мысль украсть образцы вирусов из морга Бакхеда, в котором он работал с февраля прошлого года. Андерс заявил, что пытался подражать рецидивисту Дональду Харвею, которого признали виновным в убийстве двадцати пяти человек в Огайо.
Поднявшийся в аппаратной ропот затих, как только диктор продолжила свое сообщение.
— Сейчас здесь, в студии, присутствует один из ведущих специалистов Соединенных Штатов по серийным убийствам известный Джек Эйхорд из Департамента полиции Бакхеда. Он в одиночку раскрыл нашумевшее дело доктора Демента, так называемое «дело Могильщика» и множество других преступлений. Мы надеемся, что он сможет помочь нам понять этот поток неистовых злодеяний, — говорила Джинджер, встряхивая головой. — А пока взгляните сюда, — продолжала она, пока на экране менялось изображение. — Вот эта маленькая вещица необходима каждому автомобилисту Бакхеда. Если кто-нибудь повиснет у вас на хвосте, подрежет путь или вам просто не понравится цвет чьей-нибудь машины, вы, не снижая скорости, нажимаете вот сюда и обстреливаете ее очередью, похожей на пулеметный огонь. — Она засмеялась. — Это прекрасный способ избавиться от нервного напряжения и защитить себя от учащающихся нападений. — Для убедительности в аудитории раздался звук, напоминающий шум игрушечного автоматического пулемета.
Сидя в студии, Джек размышлял о том, что его слишком часто стали использовать в представительских целях все кому не лень. И его бесстрашный начальник, и Главное управление департамента — бастион законности, и пресса, и четвертый канал телевидения. Проклятущее телевидение! Монстр, способный в одну минуту вознести человека на вершину славы, удачи, богатства или ввергнуть в бездну клеветы, бедности и отчаяния.
Кто-то в высших сферах органов правопорядка вбил себе в голову, что Эйхорд — лучший буфер между прессой и консерваторами. Джек, однако, считал, что он слишком часто мелькает в телевизионной чечетке.
Некоторое время назад криминальные сообщения носили весьма уклончивый характер, чтобы дезориентировать преступников и облегчить их поиск. Но преступность росла и становилась все более жестокой. Теперь обитатели даже самых фешенебельных загородных особняков не чувствовали себя в безопасности. Началась паника.
Преступный мир непрерывно подпитывался мигрантами с запада и востока, соблазненными и обманутыми рекламой о дешевых распродажах. Преступления становились все более наглыми. Уму непостижимо, как удалось похитить известную активистку Тину Хоут прямо от церкви Бакхеда. Потом ее, видимо, привезли в парк, недолго помучили, а затем всадили пестик для колки льда через ухо прямо в мозг. И лишь потом, что свидетельствует о последней стадии деградации, изнасиловали ее безжизненное тело, оставив следы спермы во рту жертвы.
— Мы обещали мистеру Эйхорду не задавать вопросов о ходе расследования, — сказала хорошенькая рыжеволосая ведущая с легкой улыбкой, — значит, мы не можем поинтересоваться, есть ли какой-нибудь сдвиг в деле о так называемом убийце-Мороженщике?
— Боюсь, что так, — ответил Джек, плотно сжав губы.
— Это очень досадно, поскольку данный вопрос занимает сейчас умы наших зрителей, и все мы чувствуем полную беспомощность в тисках насилия, которого становится все больше. Никто не понимает, как могли похитить Тину Хоут, такого известного в городе деятеля, прямо здесь, напротив церкви. Неужели у вас нет до сих пор ни единой зацепки? — Эйхорд не ответил. — Все ждут от полиции решительных действий. Мы больше не чувствуем себя в безопасности.
Маленькая аудитория студии громко зааплодировала.
— Мне понятны ваши чувства.
— Вы можете их понимать, выражать соболезнования, но тем не менее не видно никаких реальных сдвигов. Неужели вы не можете сказать, как идет расследование убийства Хоут и есть ли у вас подозреваемый?
После короткой паузы слева от Эйхорд а прозвучал твердый голос:
— Разрешите мне ответить на заданный вопрос, — это был Биссел, член муниципального совета, заклятый враг полицейского департамента. — Я думаю, мы знаем, каков прогресс у полиции в деле убийства Хоут. И, кстати, каков прогресс в прекращении потока насилий. Нулевой! Они забыли присягу и свои обязанности защищать честную законопослушную публику, исправно платящую им жалованье. Человек на улице больше не чувствует себя защищенным от маньяков и убийц.
Раздались громкие аплодисменты.
— Джек, мистер Биссел говорит правду? Неужели мы полностью беззащитны?
