охранник, не зная, как их обуздать, сказал, что, не будь я женщиной, крикунов разместили бы со мной. Я у них, мол, как бельмо в глазу — отдельную камеру занимаю.
— Почему бы вам меня тогда домой не отпустить? — предложила я.
— Что? Такую опасную маньячку? — Охранник вылупился на меня и выразительно покрутил пальцем у виска.
Уязвленная до глубины души, я растянулась на жесткой койке и с головой накрылась одеялом. Где мой спаситель? Где отважный рыцарь в сверкающих латах? Куда мама с папой запропастились? Когда наконец они сумеют убедить твердолобых полицейских, что меня совершенно ни к чему держать за решеткой? За исключением Дэвида Уитворта, я за всю жизнь никого не обидела, даже мухи. Напротив, в отличие от Эммы, которая безжалостно смывала мух душем, равно как и прочих насекомых, я, рискуя поскользнуться на мокром кафеле, спасала их, изгоняя из ванной.
Наконец, измученная от недосыпания, тяжелого перелета и переживаний, я смежила очи и начала погружаться в дремоту. Однако не успела я забыться сном, как зарешеченное оконце в двери распахнулось и в лицо мне брызнул свет фонаря.
— Проверяем, чтобы вы не вздумали повеситься на колготках! — гоготнул невидимый соглядатай.
— Скорее я протяну ноги от недосыпания, — заявила я.
Пять часов спустя, в шесть утра, меня разбудили вновь. Завтрак принесли. Пережаренную яичницу из одного яйца и пару резиновых тостов. Я невольно припомнила последний завтрак на Антигуа: свежий ананас, разрезанный на сочные аппетитные дольки, сочащиеся нектаром дыни… Пережевывая безвкусную яичницу, я почувствовала, как соленая слезинка, скатившись по щеке, юркнула в уголок моего рта.
— О мамочка! О папочка! О Джереми! — восклицала я. — Спасите меня.
В следующую секунду тяжелая дверь распахнулась, и я впервые в жизни испытала радость, увидев в дверном проеме приземистого старичка, мистера Уогстафа.
— Вы, наверное, с серебряной ложкой во рту родились, — с места в карьер возвестил он. — Вас вызывают в суд сегодня. Точнее, прямо сейчас. Приведите себя в порядок и — пойдемте.
Легко сказать «приведите себя в порядок». У меня с собой не было ровным счетом ничего из средств, с помощью которых я могла бы оживить свою физиономию после сна, а он на жесткой тюремной койке был ужасным. Надзирательница препроводила меня в ванную, где я, вооружившись куском мерзкого мыла, быстро ополоснулась под холодным душем. Затем облачилась в свои нелепые шорты и сунула ноги в сандалии, в которых еще песок скрипел. После чего мои запястья вновь сковали наручниками, и меня отконвоировали в здание городского суда, расположенное на той же улице напротив тюрьмы.
По счастью, судьями оказались две милые женщины, совершенно, на мой взгляд, не способные выносить суровые приговоры. Поэтому, несмотря на то что выглядела я так, будто сбежала из зоопарка, судьи вынесли решение отпустить меня под залог. До суда.
Правда, прежде чем освободить, у меня предусмотрительно отобрали паспорт. Похоже, сам факт моего возвращения с Антигуа внушал подозрение, что я способна в любой момент улизнуть из страны. В полицейском участке меня ждали мама с папой и Джереми. Увидев Джереми, я не смогла сдержать слез облегчения и радости. Сутки, которые я провела в заточении, показались мне бесконечными. Но самое главное заключалось в том, что столь долгой разлуки с Джереми у меня не было со времени нашего отъезда на Карибы.
— Господи, как я рада, что ты здесь! — воскликнула я, кидаясь к нему на шею.
— Не выражай столь бурную радость по поводу встречи с насмерть перепуганными родителями, — проворчала моя мама. — Я, между прочим, из-за тебя полночи глаз не смыкала.
— Ой, извини, мамулькин! — Я обняла и расцеловала маму, а потом и папу.
— Что стряслось? — нетерпеливо накинулся на меня Джереми. — Нам сказали, что ты на кого-то напала. Изувечить пыталась. Но ведь это вранье, да? Успокой меня, Эли! Обвинение с тебя снято?
Я уныло помотала головой.
— Как, это
— Не совсем, — ответила я. — Но обвинение с меня пока не сняли. На следующей неделе мне придется сюда зайти. Меня только под залог выпустили.
— Мою дочь выпустили под залог?! — визгливо закричала мама, театрально хватаясь за голову. — Словно какую-то закоренелую преступницу?!
— Я не преступница, мама, — терпеливо сказала я. — И ты это отлично знаешь. Это просто нелепое недоразумение. Мистер Уогстаф божится, что все уладит.
— Но на кого же, по их мнению, ты напала? — спросил отец.
— На Дэвида. Я имею в виду Дэвида Уитворта.
— На
— Скажем так: я попыталась поразить его ахиллесову пяту, — сказала я, с трудом удерживаясь от улыбки. Фраза прозвучала довольно двусмысленно.
Дома меня сразу облепили младшие сестрицы. Причем впервые в жизни не для того, чтобы выклянчивать у меня сувениры из беспошлинного магазина в аэропорту, как случалось всякий раз, стоило мне вернуться из-за границы. У них даже хватило такта не обыскивать мои чемоданы в поисках подходящих маек. Более того, оказалось, что на уроках прикладного мастерства Джо освоила искусство штамповки — она преподнесла мне майку с собственноручно нанесенным рисунком.
— Ткань еще не совсем просохла, — поведала Джо, протягивая мне подарок. — Я принялась за работу, как только узнала от мамы, что тебя посадили. Я просто не рассчитывала, что тебя выпустят так быстро, а то майка успела бы высохнуть.
— Спасибо, — прошептала я, растроганная до глубины души. Затем развернула подарок и прочитала броский лозунг, выведенный огромными аляповатыми буквами: «СВАБОДУ ЭЛИ ХАРРИС!» Интересно, подумала я, случайно она ошиблась или просто решила таким образом привлечь повышенное внимание к моей незавидной участи?
— Я хотела для всей нашей семьи таких наштамповать, — добавила Джо. — Но теперь, раз уж тебя освободили, этого, наверное, не стоит делать.
— Меня только под залог выпустили, — утешила ее я. — Так что борьба еще не закончена.
—
— Потерпи, золотце, — вставил Джереми. — Теперь не долго осталось. Мы наймем лучших в стране адвокатов, и с этим постыдным фарсом будет раз и навсегда покончено. До суда дело не дойдет.
— Мы не можем себе позволить нанять лучших адвокатов, — вздохнула я. — Боюсь, даже дальнейшие услуги мистера Уогстафа нам не по карману.
— Надеюсь, речь идет не о том Уогстафе, который работает в фирме «Уогстаф и Чайверс»?! — с непритворным испугом воскликнула Джейн. — Если это он, то пиши пропало. Мои знакомые однажды прибегли к его услугам, чтобы сменить жилье, так он ухитрился перепутать дома, и сделка сорвалась. Вы не поверите, но за свою промашку он еще содрал с них астрономический гонорар!
— Этого мне только не хватало! — простонала я. Собственные перспективы рисовались мне во все более мрачных тонах. Машинально я приняла чашку чаю и тарелку с бисквитными пирожными, которые сочувствующие совали мне с разных сторон.
— Давай лучше вспомним о хорошем, золотце, — затараторил Джереми. — Ведь еще вчера, возвращаясь, мы были на седьмом небе от счастья.
Я посмотрела на него. Глаза Джереми сияли.
— Это верно, — согласилась я, кивая. — Так и было.
— Мы собирались отпраздновать некое важное событие, и в этом смысле ничего не изменилось.
— Ты хочешь сказать…
— Да. По-моему, пора сообщить о нашем решении всему белому свету. Может, тогда мы все сегодня будем крепче спать.