меня начинают доставать «безумные». Интересно, нас и правда ждет настоящая революция? Когда они говорят об этом, то идея, чтобы все разрушить и начать строить заново – новую страну, новый мир и новую любовь, – кажется весьма разумной и заманчивой. Правда, когда я одна, это все мне представляется просто очередным наркоманским бредом. Я совсем запуталась. Не верится, что в скором будущем мать пойдет против дочери, а отец против сына ради создания нового мира. Но, может, они и перетянут меня на свою сторону, когда я буду в колледже, если я, конечно, когда-нибудь туда поступлю.
Сегодня мы просто закрылись и устроили себе выходной. Это первый наш совместный выходной за много недель, эти тусующиеся ребята начали нас здорово доставать. Мы покатались на автобусе в свое удовольствие, а потом потратили кучу денег на обед из множества блюд во французском ресторане. Ощущение, что хорошо выглядишь, поднимает настроение, особенно после того, как приходится подолгу торчать в старых штанах и рабочей одежде. Но все эти рождественские штучки в окнах домов и в витринах магазинов заставили нас обеих почувствовать себя одинокими, хотя мы и не сказали об этом друг другу ни слова. Я даже пыталась притвориться, будто мне все равно, но тебе, Дневник, я могу сказать правду. Я чувствую себя одинокой и разбитой, я ненавижу все, что меня окружает, я чувствую, как понапрасну растрачиваю свою жизнь. Я хочу вернуться к своей семье и в свою школу. Мне надоело просто сидеть и слушать других ребят, которые могут писать, и звонить, и поехать домой на Рождество, когда я не могу. Ну почему я не могу? Ведь я не сделала ничего такого, чего не сделали эти ребята. Любой наркоман наполовину обитатель сточной канавы, они друг без друга не могут.
Позвонила маме. Она так рада была меня слышать, что я с трудом разбирала ее слова сквозь слезы. Она предложила выслать мне денег, сказала, что папа может приехать и забрать меня, но я ответила, что денег у нас достаточно и что мы возвращаемся сегодня первым же самолетом. Ну почему мы не сделали этого неделю, месяц, вечность назад? Глупые девчонки!
Прошлой ночью мы были в раю. Самолет прилетал очень поздно, но все: и мама, и папа, и Тим, и Александра – приехали меня встречать, мы плакали как дети, совсем не стесняясь. Сегодня прилетают бабушка с дедушкой, чтобы повидать меня и встретить с нами Рождество. Наверное, это самое лучшее в мире возвращение домой. Я чувствую себя блудной дочерью, которой раскрыли радушные объятия. Никогда больше не стану убегать.
Крис тоже встретили ее мама с папой, они снова воссоединились, проливая слезы. Хоть один положительный результат от нашего бегства. Ее родители опять стали семьей, которой не были уже много лет.
Я так рада, что мы с Крис добились какого-то успеха в своем предприятии. Марк, один из парней, тусовавшихся в нашем магазине, сделал несколько полароидных снимков, которые произвели впечатление на наших родителей. Конечно, мы опустили свои приключения в Сан-Франциско, а моя мама осталась довольна тем, что мы не ездили даже в Хайт-Эшбери, хотя все равно сейчас это уже не то.
Сегодня днем позвонила оператору, чтобы узнать телефоны Ричи и Теда, но обоих не оказалось в списке. Надеюсь, они больше не появятся на моем горизонте, и я свободна. Теперь все думают, что мы сбежали только потому, что хотели стать самостоятельными. Хотя, наверное, стоит проверить, числятся ли они в колледже, на всякий случай.
Наш дом наполнился ароматами. Мы напекли тортов, пирогов, печенья и прочих сластей. Бабушка чудесно готовит, у нее можно многому научиться, что я и собираюсь сделать. Поставили елку, в доме все убрано, и Рождество, кажется, будет даже лучше, чем раньше.
Сегодня я звонила Крис, у нее все отлично. Ее мама и папа, и еще ее хромоногая тетушка Дорис, которая живет в их доме, стали к ней хорошо относиться. Как хорошо дома!
Наверное, мама права, мы с Крис жили в нездоровой обстановке. Но теперь с этим покончено навсегда!
Дневник, сегодня Рождество, и я жду, когда проснутся мои домашние, и мы пойдем опустошать наши запасы и разворачивать подарки. Но сначала я хотела потратить часть этого особого, святого дня на себя. Я раскаялась, обдумала и пересмотрела свою жизнь. Теперь я могу петь с остальными «Придите все истинно верующие, радостные и торжествующие»; что касается «торжествующих», то в этот раз это про меня!
На следующий день после Рождества обычно я ничего не делаю, но сегодня с удовольствием помогала маме и бабушке убирать, мыть и чистить. Чувствую себя взрослой. Меня больше не считают ребенком, я – одна из взрослых! И мне это нравится! Они приняли меня как самостоятельную личность. Я одна из них! Я чувствую свою значимость! Я кто-то!
Подростковый возраст – это очень тяжелый период. Взрослые обращаются с подростками как с детьми и ждут, чтобы они вели себя как дети. Командуют ими, словно маленькими животными, а потом хотят, чтобы из них выросли нормальные взрослые, рационально мыслящие, уверенные в себе люди. Это трудный, никчемный, нестабильный период. Может, я уже миновала худшую его часть? Очень на это надеюсь, потому что у меня нет ни физических, ни душевных сил снова проходить через все это.
Дух Рождества по-прежнему витает в воздухе. Это чудесное, особое время года, когда на земле воцаряется Добро. Я люблю, люблю, люблю это время!
Будто я никуда и не уезжала.
Просматривала рождественские открытки, одна оказалась от родителей Роджера. Мне стало так страшно. Так было бы здорово, если бы наши семьи породнились, но теперь это невозможно, и я не должна себя казнить. К тому же, может, это была просто детская влюбленность.
Мама с папой готовят новогоднюю вечеринку для всех, кто работает на папиной кафедре. Похоже, будет весело. Бабушка готовит свою восхитительную запеканку из цыпленка с брокколи, а еще пасхальные апельсиновые рулеты. Ням-ням! Она обещала, что разрешит ей помогать, а еще придет Крис.
