— Чем дольше вы будете бездействовать, тем дольше будете жить. Ты поняла меня?
Она кивнула.
— Куда поедем, Карл? — спросил Лучников, заводя мощный двигатель «Порша».
— В Климов. Воздух Подмосковья вреден нам обоим.
Двухместный «Порш» километр за километром наматывал на колеса широкую ленту дороги. Всего за двадцать минут он нагнал знакомый грузовик, за которым плелись две легковых машины. Через тонированные стекла Лучников с Хейфецом безбоязненно смогли различить в салоне первой машины Давида Арвеладзе и еще троих; во второй машине было два человека. Все они находились в абсолютном неведении о печальной судьбе Наркиса Бакерия. А может быть, знали, наверняка имея сотовую связь. Но как бы то ни было, они ехали на ферму.
— Этак они не скоро прибудут на место, — определил Лучников. — Мы заедем на ферму, Карл? Мне нужно кое-что забрать оттуда.
— На сколько мы сможем опередить их?
— Не знаю~ Минут на сорок точно.
Лучников утопил педаль газа в пол. Хейфец покосился на спидометр; стрелка прибора замерла на отметке 150 миль в час.
— Заедем.
Вениамин Губенко не поверил своим глазам, когда увидел Хейфеца, вылезающего из дорогой машины. Кому-кому, а ему теперь не суждено сидеть за рулем такого автомобиля. А этот немец так небрежно закрывает дверь! Шумахер, мать его~
Хейфец по-деловому устроился за столом, и только после этого спросил у Губенко:
— Что случилось, Веня?
— Никита Падлюк, вот что случилось.
«Вот, мразь, — думал он, глядя на Хейфеца. — Ведь знает все лучше меня. Нет, с Белухой было легче, иногда можно было прикрикнуть на него. А на этого?~ Сразу вытащит пушку, ему убить, что плюнуть».
Губенко отрешенно вздохнул.
— Эта гадина перепутала коробки на складе, — сказал он. — Мне пришлось второй раз оплатить за товар. Я привез его.
Хейфец побарабанил по столу пальцами.
— Ладно. Позвони Павлюку, я поговорю с ним.
Губенко послушно набрал номер и протянул Хейфецу трубку.
— Никита? Это Карл. Как получилось, что ты перепутал коробки?
Павлюк на том конце провода решился.
— Я раскусил вас, — заявил он. — Вы неаккуратно сработали. ФСБ не может столько знать. Передай тому инспектору, что он прокололся.
Хейфец сглотнул слюну. ФСБ? О чем он говорит?
— Я передам ему, — сказал Карл. — Но прежде скажи, в чем была его ошибка?
Никита рассмеялся довольно и с облегчением. Он вздохнул полной грудью. Мир снова стал цветным, ушло гнетущее безмолвие, и от обилия волнующих сердце звуков вскружило голову. Нет, как он их!~
— Я расколол их на первой же минуте, — гордо сообщил он. — Как только увидел мафиозную рожу маленького контрразведчика. Ну нет в ФСБ таких рож! Мне стало интересно, сколько продлится эта комедия, и я прошел до конца. Видел уже, наверное, мой росчерк под моим же письменным «признанием».
— Да-да, видел. Ты молодец, Никита. Похоже, ты рассказал все.
— А ты как думал? Это урок тебе, Карл, и доказательство, что я раскусил вас: будь они настоящими комитетчиками, я молчал бы сейчас в тюрьме. А ход-то был ловкий — мы из Москвы, выявляем коррумпированных офицеров ФСБ, ведем дело о подпольном синдикате, изготовляющем наркотики. — Павлюк на том конце провода сурово насупился: — Пока Алберт колдует над прибором, привозите зелье, я все сделаю.
— Спасибо, Никита, ты очень обрадовал меня. Я думал, что преданных людей на свете не существует.
— Ты ошибся, Карл, — сухо изрек Павлюк и положил трубку.
— Да, — еле слышно прошептал Хейфец. — Я ошибся. — Он долго молчал, прежде чем обратиться к Вениамину: — Алберт в лаборатории?
— А где же он еще может быть? — с отвращением ответил Губенко. — Даже жрет там.
Карл кивнул. Его голос прозвучал мягко:
— Мне снова придется уехать, Веня. Приготовь наличные деньги — все, которые есть.
Вениамин удивленно вскинул брови.
— Все?! Да у нас и миллиона не наберется.
— Этого достаточно. Примерно через сорок минут сюда приедет Давид Арвеладзе, человек нашего босса. Отпусти ему глюкозу. Наверное, я встречу его на дороге, скажу, что все готово. А деньги все-таки приготовь и отдай их Диме. Увидимся еще. — Хейфец встал, открыл сейф, загораживая его телом, и достал пистолет. — А мне нужно пообщаться с Албертом.
В лаборатории, которая занимала второй ангар целиком, был только Ли. Хейфец сдержанно поздоровался с ним и присел на стул.
— Алберт, у меня мало времени. До этого я не много общался с тобой. Расскажи, мне интересно, как ты пришел к своему открытию?
Ли недовольно поморщился: пауза в работе была нежелательна. Он снял с головы берет и сел напротив Хейфеца.
— У меня тоже нет времени, Карл. А если честно, то нет нормальных условий. Меня не удовлетворяют эти стены. — Он обвел руками пространство вокруг себя. — Нет достаточного количества средств, чтобы купить аппаратуру, привлечь к работе физиков, химиков, биологов, врачей. Меня абсолютно не волнует вопрос — есть у меня хозяин или нет. Для того чтобы мне спокойно работалось, я выполнял указания Белухи. Деньги — вещь важная. Даже наиважнейшая. Они обязательно придут ко мне, но позже. А сейчас главное — темпы в работе. Я чувствую подъем сил, я на грани нового открытия~ Но оставим это. Я отвечу на твой вопрос.
В свое время я не только допустил, но твердо вывел следующий постулат: всякая энергия имеет психическую природу. Всякая. Я не могу обосновать это научно, пока работаю один. Когда со мной будут физики и химики, мы сообща сделаем это. Но опыты, проведенные мною, говорят сами за себя. Энергия убитых животных делится на две составляющих: тангенциальную энергию — с ее внутренней сосредоточенностью, и радиальную энергию, которая стремится к более сложному состоянию. Энергия излучения убитых кошек являет собой максимум при очень малых радиальных значениях. Она в корне отлична от энергии организации, которая присуща лишь при больших радиальных значениях — сюда отнесем человека, свиней, кроликов~ Смерть — некое физико-химическое превращение. В начале пути мне удалось сконцентрировать часть, казалось, безвозвратно утерянной, энергии. Чистую математику я облек в форму.
Карл более внимательно вгляделся в лицо Алберта, пытаясь прочесть в нем паранойю, сумасшествие. Похоже, он нашел в нем все это. Он говорил, а глаза горели больным огнем.
— То, что принимают мои пациенты и наркоманы в Москве, — это лишь побочный продукт. Я почти уверен, что вскоре смогу произвести препарат, в котором будет минимум радиальной энергии. Понимаешь, Карл, энергия организации любого человеческого организма, которая различается и опускается в область преджизненных центров вследствие истощения, будет компенсироваться моим новым препаратом, в котором минимум радиальной энергии. Когда уничтожается физическая энергия кошки или собаки, психологическая энергия — которая и так находится в диспропорции с физической энергией — вырывается наружу и теряет зависимость между внутренним и внешним качеством. Далее~
Хейфец не дал ему договорить.
— Ты маньяк, Алберт.
