«Уднукес ундо!» — словно девиз на латыни: «Время закончилось~»
На глаза Павла навернулись слезы. Он был уверен, что Илью убили спящим невообразимо жестоко, сначала воткнув нож в голову, а потом добив из пистолета. И он никогда не узнает, что Илья перед смертью молил бога только об одном: чтобы убийцы не догадались, что лежащий на диване человек — не Павел.
Ирина обняла мужа.
— Света обижается на тебя?
— Нет. Я же говорил тебе, что она очень хороший человек. Я думал, что она поймет меня, но она сделала больше: она будет помнить Илью. Это очень важно. Очень.
— Тсс~ — Ирина села в постели, глядя на дверь. Она нащупала руку Павла и крепко сжала ее. — Там кто-то есть~ Паша, мне страшно.
Мельник приподнялся на локтях и прислушался. За дверью действительно кто-то был. А пистолет лежит в ящике комода. Возле дивана.
Хейфец прошептал короткое обращение к богу: «Прости меня, Господи!» — и потянул курок пистолета. Раздался слабый щелчок. Вместе с ним сзади прозвучал негромкий голос:
— Привет, Карл. Пригвозди себя к месту и начинай медленно поднимать руки. Помнишь музыканта, которого вы сопроводили на тот свет? Из музыкальных терминов я помню только один — модерато. Ты понял меня, Карл? Мед-лен-но.
Хейфец вместе с руками поворачивал голову. В двух шагах от него стоял маленький Валентин Авдеев и щурился одиноким зрачком непомерно большого для него пистолета. Хейфец ухмыльнулся.
Малыш, цокая языком, отрицательно покачал головой:
— Не надо, Карл. Меня, конечно, отдачей может выбросить в окно, но я не промахнусь.
— У меня тоже есть пистолет, — Хейфец выразительно скосил глаза на поднятую вверх руку.
— По сравнению с моим, у тебя жалкая пукалка. Но ты не бросай его. Ты, Карл, разожми пальчики, чтобы пистолет сам упал к твоим ногам. А я буду смотреть, как он падает. Поверь, Карл, для меня это будут незабываемое зрелище.
Хейфец, не сводя глаз с детектива, выполнил приказ. Пальцы разжались, и пистолет упал на пол. Карл ожидал, что низкорослый незнакомец опустит глаза. Но тот словно приковал свой взгляд к его лицу.
Голова Карла была повернута влево, и он, не теряя ни одного мгновения, неожиданно резко повернулся вправо, закручивая тело, но оставляя неподвижными ноги. Промелькнули какие-то сотые доли секунды, а он уже стоял лицом к лицу к противнику. И его бедра, закрученные торсом, словно пружиной, так же стремительно пришли в движение. Правая нога сорвалась с места, описав дугу.
Малыш успел подумать: будь у него нос чуточку подлиннее, Хейфец снес бы его напрочь — каблук просвистел в миллиметре от его пипки. Детектив держал пистолет в левой, «рабочей» руке, и в момент неожиданной атаки противника совершенно забыл про него, как если бы стоял на ринге. Вернее, сработал мозг, отключая себя и переводя Валентина в режим автопилота. Поэтому ему пришлось пустить в ход не очень удобную правую руку. Он нанес два быстрых прямых удара в переносицу Хейфеца, выигрывая время, пока тот не обрел полного равновесия после эффектного приема.
Удары получились несильными, но Карл резко рухнул на пол. Валентин не ожидал этого и только проводил его глазами. А Хейфец проделал почти такой же прием, только уже в партере, ударяя ногой под колени противника. Малыш упал как подкошенный, ударившись головой о пол. Хейфец тут же оказался на нем и, запрокинув голову, ей же нанес сокрушительный удар в лицо детектива.
Валентин, как в замедленной съемке, увидел весь в мелких каплях пота лоб Хейфеца. Лоб, подобно кувалде, приближался к его глазам. Видимо, мозг, снова включившись, настроился не на тот канал. Потому что в голове сыщика прозвучали странные слова: «Есть контакт!» Сверкнула молния, и он на миг потерял сознание.
Хейфец запрокинул голову для повторного удара. Малыш поймал его переносицу на противоходе, смачно приложившись к ней кулаком. Затем последовал громкий шлепок: открытыми ладонями он двинул Карла по ушам. Пока у Хейфеца звенело в ушах, Валентин оказался на ногах. Секундой позже напротив него стоял Карл — в красивой позе с раскрытыми ладонями возле лица.
— Каратэ? — спросил Малыш. Он набычился, прижал подбородок к груди и скользнул навстречу противнику. Ему не нужен был пистолет, теперь с ним была его «левая». Он до сих пор мог творить ею чудеса. В свои 46 лет Валентин был легок, подвижен сообразно своему весу, а его левой мог позавидовать любой полутяж.
Хейфец сделал резкий выпад ногой, но попал в пустоту. Малыш, оказавшийся сбоку от него, перекинул голову Карла с правой руки на левую и обратно. Тот рухнул на колени. Мотнув головой, опираясь на руки, он начал подниматься с пола.
Валентин дождался, пока Хейфец снова встанет в стойку. И — опять выпад противника. Боксер закатил целую серию из десяти-двенадцати ударов, проверяя на прочность все органы соперника. Хейфец пустил слюну. Авдеев резко сместил туловище влево и вниз и с силой вынес вверх руку. Все. Это был последний удар. Малыш открыл счет.
Павел, ничего не понимая, в одних трусах стоял у двери, ведущей в спальню. Чуть позади него, запахивая халат, красовалась Ирина. Они смотрели то на сыщика, то на застывшую на полу фигуру.
— Валентин?! Какого черта ты здесь делаешь?
— Отрабатываю видеокамеру, — серьезно заявил детектив. Он указал рукой на пол: — Карл Хейфец. Хотел повидать тебя.
И протянул Павлу пистолет.
Мельник покачал головой.
— Ты что, Валентин! Как же~
Авдеев психанул:
— Мне что, отпустить его?! Паша! Я же не могу вечно торчать в твоем подъезде! И видеокамера — она хоть и дорогая, но не на столько.
Хейфец приподнял голову. Детектив спохватился. Он поднял пистолет Хейфеца и положил его в карман.
— Все, Карл, больше одурачить я себя не дам. Ты очень ловкий парень, поэтому сиди на полу. Только на коленях. И скрести ноги.
Хейфец механически выполнил указания. Он и Павел смотрели друг на друга неотрывно.
Что-то непонятное творилось в душе журналиста. Он вспомнил Мирзу Батыева: обезображенное смертью лицо, скрюченные пальцы. Но смотрел на таджика почти равнодушно. Убийца его брата мертв, а в душе нет ни капли торжества. Сейчас перед ним еще один — а на сердце то же равнодушие. Другое лицо, лицо мертвого брата, Павел уже не помнил. Милосердная память сжевала его и выплюнула, оставив жизнерадостный, улыбчивый образ Ильи. Они были близнецами, каждая черта лица была одинаковой, каждая линия на ладонях. Однако для Павла Илья стал совсем другим. И, глядя на себя в зеркало, нашел бы тысячу отличий. Да, Илья был сильнее, лицо добрее, но мужественнее.
Взор Павла затуманился.
Хейфец отвел глаза — впервые, наверное, не выдержав чужого взгляда.
— Я хочу поговорить с тобой, Карл, — тихо сказал Павел. — Кто уничтожил аппаратуру в ангаре, ты?
Хейфец молчал.
— Он, — быстро сказал Малыш, разряжая обстановку. — Больше некому. А еще он сопроводил на тот свет моего друга Наркиса и четверых его людей. Из столицы до сих пор идут сообщения по ТВ. Надо же, угрохать второго босса грузино-московской мафии! Поэтому я здесь, — он выразительно посмотрел на Павла.
— Карл, ты не ответил на вопрос. — Теперь Мельник говорил неестественно громко. — Скажу честно, это было сделано своевременно. Березин не сдержал своего слова, он хотел приобщить излучатель Ли к своему «подвигу».
— Да он, — снова встрял детектив. — Карл теперь ветеран перестрелки на шоссе. И его ждет за это награда. Их босс, наверное, лично возглавляет операцию по его поимке. Из нас они никого не тронут,
