– Знаете, – она долго не решалась вернуть фотографию, – точно не могу сказать. – Глаза и брови вроде бы его, а вот нос... Он у него был перебит. Подбородок... похож.
– Цвет глаз запомнили?
– О, да! Они у него необыкновенного жемчужного цвета.
– Вы говорили о чем-нибудь?
– Он не отвечал ни на один вопрос, боясь, наверное, подвоха. Ему хоть и было страшно больно, но он часто улыбался, вроде как мечтательно. – Татьяна смахнула слезу, набежавшую на глаза.
– При вас он ничего не рисовал в пещере?
– Рисовал?! Да вы с ума сошли! Он воду пил с трудом. На левой руке не хватало двух пальцев. Ведь он военный?
– Да, офицер.
– Такой молоденький... Когда найдете его, скажите, что я помню о нем. Это все, извините.
Но она вскоре вернулась, опять извинившись:
– Я вот еще что вспомнила. Когда он терял сознание, шептал когда «Пантера» на связи', а когда добавлял цифру.
– Одну?
– Да.
– Какую, помните?
– Да...
Она назвала ее.
Глава 9
Путы
1
Опытный и закаленный в боях против российских федеральных сил, Асланбек мог стать дагестанским Хаттабом. Говорят, в беспощадности он превосходил и покойного Хаттаба.
С июня 2001 года Асланбек трижды бывал в Чечне, последний раз его сопровождал взвод чеченских омоновцев. Федеральные блокпосты проезжали, не снижая скорости.
Он слыл неуловимым по нескольким причинам. Во-первых, с 20 декабря 2000 года он числился в списках мертвых, «воскрес» лишь через полгода; и еще такой же срок ушел на то, чтобы спецслужбы России смогли в это поверить.
Во-вторых, он имел множество единомышленников и соратников, имел мощную поддержку в лице Джавгара Аль-Шахри, мог запросить на восстановление повстанческой борьбы в Дагестане крупную сумму от саудитов.
В-третьих, и Асланбек хорошо знал это, пройдет год, а то и больше, прежде чем его арестуют или убьют. В общем, все как и с покойным Хаттабом и полумертвым Басаевым. Захотели бы их уничтожить, уложились бы в недели. Вот как с Джохаром Дудаевым. Не захотели видеть его живым, призвали на помощь весь опыт и мощь Главного разведывательного управления. Один телефонный звонок, и Джохар «ушел по сотовой связи на небеса». А лучше сказать, по мобильной. И до сей поры в Минобороны на вопрос: правда ли, что начальник ГРУ Генштаба лично участвовал в операции по ликвидации Джохара Дудаева? – пожимают погонами и крутят кто военными фуражками, кто гражданскими, а кто головами в косынках: не знаем, мол, такого факта. Лет через десять подойдите с этим вопросом.
Секреты, конечно. Что-то пошло и от самого генерал-полковника Ленца, который во время ликвидации Дудаева посматривал, наверное, в небо, на орбитальные спутники Земли. И не только наши. Кроме российских спутников-разведчиков «Око» и «Прогноз»,[11] тревожили околоземное пространство американские спутники-шпионы высокодетальной видовой разведки «Кихоул-11», имеющие разрешение фотоаппаратуры до 80 сантиметров – американские глаза и уши в этом районе в составе глобальной мировой сети «Эшелон».
Кто-то назвал объект «К-200» (уникальная система «Дозор» ГРУ Генштаба), чью работу обеспечивает спутник, любимой игрушкой начальника военной разведки генерал-полковника Ленца. Наверное, не зря: Игорь Александрович был и остается экспертом в области развития информационных средств и систем; является членом-корреспондентом отделения «Технические средства разведки и целеуказания» Российской академии ракетных и артиллерийских наук.
Активизация боевиков, зажатых в рамках борьбы с международным терроризмом в различных регионах Северного Кавказа, могла иметь продолжение в любой республике – Дагестан, Ингушетия, Северная Осетия, Чечня, куда банды станут прорываться всеми силами. И ничего лишнего изобретать не станут. Например, как это уже не раз случалось, совершат дерзкий рейд в двести-триста «штыков», захватят детское или лечебное учреждение, выдвинут требования. Зачем? Мир сходит с ума, и люди вместе с ним. Все это не что иное, как начало «третьей чеченской войны», а не очередной этап второй. Поскольку контртеррористическая операция зашла в тупик. Не было у нее начала, нет и конца.
И события назревали. То один видный политик – взять хотя бы бывшего секретаря Совета безопасности России, – то другой начали открыто призывать власть к переговорам с «законным президентом независимой Ичкерии» Асланом Масхадовым. Денежный мешок под названием «контртеррористическая операция» начал истощаться, да и караульные разбежались от полупустой дерюги. Пора шить новый, третий по счету, набивать его контрактами на закупку вооружения, новыми повестками для призывников и прочим. Да и звезды на некоторых погонах поистрепались, к двум положено три, к трем – четыре. А где основания?
И прав был искалеченный русским свинцом Салман Радуев, когда говорил со скамьи подсудимых: «Это хорошо, что в Чечне создаются чеченская милиция, чеченский ОМОН». В каждом селе, в каждой дыре по «своему». И все с оружием. И все в один миг, по одному гортанному кличу вдруг поднимут его: «Аллах акбар!»
Но нет, рапортует ФСБ: все под контролем.
Буквально вчера был перехвачен телефонный разговор неизвестного с Джавгаром Аль- Шахри.
Джавгар Аль-Шахри: Про Малика (нынешний глава грозненского ОМОНа Малик Абдулгамидов) что слышал?
Неизвестный: Ну он после первой войны в Москву уехал, газировку делал, хорошие деньги имел.
Аль-Шахри: А потом?
Неизвестный: Когда вторая началась, он в Грозный приехал, стал правой рукой Билана (Кантемирова; бывший глава чеченской милиции), в Урус-Мартановском воевал. Говорят, он все операции продумывает лично.
Аль-Шахри: А что за конфликт у него с Зелимханом (Ахмадовым)?[12]
Неизвестный: Малик объявил ему кровную месть за погибших его омоновцев. Ахмадов после ему вроде записку написал: мол, не я твоих людей взорвал. Малик сказал ему: «Если врешь, я тебя на мелкие куски порежу!»
Аль-Шахри: А что еще он интересного сказал? Меня интересует.
Неизвестный: Сказал, что, если носит форму милиционера, все равно будет мстить. Сказал, что
