— Ладно, притормози, — разрешил Аслан, — вонь будет на всю машину.
«БМВ» покатился вправо, подрезая попутные автомобили.
— Спасибо, люди добрые, — в голосе священника послышалась издевка.
Казбек глянул в зеркальце заднего вида, и у него перехватило дыхание: фигура священника потеряла четкость, стала размытой, словно некачественная фотография. Полупрозрачная мгла окутывала его меняющийся на глазах облик: таяла полуседая борода, резкие морщины бороздили лицо, на глаза из- под век падала черная пленка. Взвизгнул коротышка, пытаясь оттолкнуть от себя возникающее существо, второй боевик в панике рвался из машины, толкая плечом закрытую дверцу. Словно поднимающийся из отверстой могилы смрад и мрак окутали салон. Казбек ударил по тормозам. «БМВ», наполовину въехавший на присыпанную песком обочину, закрутило. Охнул Аслан, пытаясь ухватиться за приборную доску. Зацепившись колесами за кусок чистого асфальта, машина резко остановилась. Казбек, ударившись грудью о рулевое колесо, отлетел назад, влип в сиденье и тут же почувствовал, как тугой жгут, ледяной и скользкий, словно щупальцы медузы, охватывает горло. Глаза полезли из орбит, посиневшими губами он попытался глотнуть воздух и, услышав хрип с соседнего сиденья, скосил глаза. Аслан, судорожно разевая рот, рвал пальцами охватившее шею черное шевелящееся щупальце. В голове ударил набат, кровь застучала в висках, застилая глаза багровым туманом… А за стеклами издевательски светило солнце, проносились автомобили, не обращая внимания на криво замерший на обочине «БМВ». Совсем рядом шумел лес…
Давление внезапно исчезло. Они сидели, с всхлипом хватая кислород широко открытыми ртами, будто выброшенные на берег глубоководные рыбы.
— Вы меня очень обидели, парни, — произнес хриплый низкий голос. — Я даже не знаю, стоит ли с вами связываться. Доверие! Доверие кончается, истекает, как время, а восполнить его вы не желаете.
— Ты не поп, — прохрипел Аслан.
— Нет, я не священник. Я — торговец черным деревом Себастьян Перейра, — оскалился Рец. — Шутка.
— Прости… прости, брат, — прохрипел Аслан, — не хотели обидеть, поверь…
Рец подался вперед, обхватил сидевших впереди за плечи и, поглядывая то на одного, то на другого, зашептал хрипло и тихо:
— Поверить? А ну как опять обманете, а? Ведь третий раз не прощу!
— Нет, нет, уважаемый. Хлебом клянусь…
— Да? Хлебом? Надо понимать — сильная клятва. Ну, что ж, проверим. Вылезайте.
Рец вытолкнул из машины привалившегося к нему коротышку, выбрался сам и, ухватив боевика за поясной ремень, оттащил в траву.
— Поднимайте их, — сказал он, — ведите в лес.
Казбек с тоской посмотрел на летящие мимо автомобили, помог выбраться второму боевику и, забросив его мускулистую руку себе на плечо, повел к лесу. Ноги боевика заплетались, он очумело мотал головой, по подбородку текла слюна. Рядом Аслан вел коротышку. Рец не спеша шел следом.
— Дальше, дальше, — командовал он, — здесь тихо, прохладно. Здесь им будет хорошо.
Они углубились в лес метров на пятьдесят, когда Рец велел остановиться.
— Отпустите их. Оружие заберите.
Боевики осели на землю. Коротышка подполз к березе и привалился к ней щекой.
— Что дальше, уважаемый? — спросил, чуть задыхаясь, Аслан.
— Кончайте их.
— …
— Ну! Что непонятно?
— Я не могу…, нельзя…
— Или вы, или они, — Рец повернулся к ним спиной и сунул руки в карманы, — мне четверо ни к чему, парни. Как вы думаете, они вас пощадят?
Рука коротышки поползла к ботинку. Приподняв джинсы, он вынул из ремней на голени стилет, напрягся и с гортанным криком прямо с земли прыгнул Рецу на спину.
Аслан мог поклясться, что Рец не обернулся. Просто затылок его, словно вывернувшись наизнанку, превратился в бледное лицо с кривящимися губами, и вот он уже стоит лицом к нападающему. Выброшенный с невероятной скоростью кулак ударил коротышку в грудь. Боевик сложился, как сломанный пополам прутик, и рухнул на землю. Стилет взлетел, кувыркаясь и сверкая в солнечном луче, и воткнулся в мох.
— Я повторять не буду, — Рец снова отвернулся, зевнул со скукой.
Он слышал, как сопя и всхлипывая Казбек потянул из кобуры пистолет. Рец нагнулся, вытащил стилет из мха и подал его Аслану ручкой вперед.
— Этого — ножом, — он кивнул на коротышку.
Боевик лежал, уткнувшись лицом в землю. Он глухо стонал, опавшие листья шевелились от дыхания. Казбек наклонился к нему и прижал ствол «Макарова» к затылку. Губы его тряслись, пот стекал по лицу, собираясь каплями на носу и бровях.
— Ну! — крикнул Рец.
Казбек зажмурился, отвернувшись. Глухо ударил выстрел. Девятимиллиметровая пуля вдребезги разнесла череп. Затылок раскрылся, как чудовищный цветок. Осколки костей разлетелись, словно отвратительные бело-розовые бабочки. Брызнуло красным и серым. Тело задергалось, заскребло пальцами землю. Казбек шагнул в сторону и упал на колени. Изо рта хлынула рвота.
— Теперь ты, — сказал Рец.
Аслан подошел к коротышке, склонился, приставил острие стилета под грудную кость, и резко нажал, наваливаясь всем телом. Коротышка забился, пытаясь схватить его за руки. С резким выдохом Аслан вонзил острие ему в грудь по самую рукоять и отпрянул. Боевик свернулся клубком, затем выгнулся, опираясь о землю пятками и затылком. Забил ногами, сгребая в кучу листья и хвою, и замер, уставившись в закрытое кронами деревьев небо остановившимися глазами.
— Вот и все, господа! — воскликнул Рец, — а вы боялись.
Казбек, стоя на четвереньках, давился желчью. Аслан трясущимися пальцами ловил в портсигаре сигарету.
— Ножик прибери, уважаемый, — сказал Рец и зашагал к машине.
— Я жить не буду, — рыдающим голосом выкрикнул Казбек, вскакивая на ноги и воздевая кулаки.
— Неужели? — Рец обернулся и внимательно посмотрел на него.
— М-м… буду, но плохо, — поправился тот, отводя глаза.
— А-а, это пожалуйста. Сколько угодно.
Присев на капот, Рец вынул флягу из кармана пиджака и с удовольствием глотнул из нее.
— Похоронить надо, — буркнул подошедший Казбек.
Рец взглянул на него. На бледно-зеленом лице кавказца резче проступила черная щетина, глаза были мутные.
— На, глотни, брат, — Рец протянул ему флягу.
Казбек сделал несколько крупных глотков, вытер рот тыльной стороной ладони.
— Потом похороните, — сказал Рец, — если уж так приспичило. Садитесь назад, я поведу.
Машину он вел быстро, но аккуратно, не нарушая правила дорожного движения. В салоне висело молчание. Рец включил радио, поискал музыку.
»…закружило голову хмельную.
Ах, какая женщина, какая женщина,
— Кстати, о женщинах, — пробормотал Рец, — мне надо, чтобы вы э-э…, попросили о свидании со мной одну девушку.
— Это как? — спросил Казбек.
Аслан притушил в пепельнице очередной окурок.
