Русский экзорцист

кожи. Он потер его пальцами, поднес к лицу, затем аккуратно сложил по сгибам, на которых кожа побелела и потрескалась.

— Похоже, здесь была книга, а?

— Очень похоже, — подтвердил Волохов.

— Если учесть то, что ты узнал в казино, можно с уверенностью сказать: он нашел себе тело, он разыскал книгу и он начал действовать.

— Что в этой книге?

— Точных сведений нет. Есть несколько рукописей, якобы написанных самим дьяволом или с его слов. Судя по всему, здесь, — Александр Ярославович указал на кусок кожи, — лежала привезенная в Россию инкунабула. Хуже всего, если в свертке был православный вариант «Книги мертвых», так называемый «Чернослов», но последние упоминания о нем датированы одиннадцатым веком.

— Тексты книг есть?

— О «Чернослове» сведений нет. Есть пересказ нескольких глав рукописи, виденной одним из мастеров, помогавших итальянским архитекторам и есть пророчество юродивого. Высказал он его в шестнадцатом веке в одном из Новгородских монастырей. Через два дня его нашли на дороге убитым. Тело было буквально растерзано, но явно не зверем. Не съедено было тело, а именно растерзано. Настоятель по горячим следам записал пророчество. Вот послушай.

Александр Ярославович откашлялся и заговорил нараспев:

— В лето жаркое, когда смрад и грех овладеют телами и душами неокрепшими. В лето бури очистительной, после пекла адского пришедшей. Изберет демон деву красную, злыми зельями и муками смертными он сломает ее веру слабую, подготовит тело к зачатию мерзкому, ясный разум подменит ей виденьями бесовскими и окружит ее чрево знаками дьявольскими. После над телом девы той прочтет заклинанья богомерзкие и зачнет с ней врага рода человеческого. А врага он зачнет злым семенем, из людей, одержимых пороками, собранным. Пороками, присущими веку нынешнему, прошлым и грядущим столетиям, но расцветшими цветами репейными в год лета жаркого.

— Почти прямое предупреждение, — пробормотал Волохов. — Какие-нибудь меры церковью принимались?

Александр Ярославович невесело хмыкнул.

— Понимаешь, ли, Павел, на Руси странное отношение к прорицателям. Особенно если пророчат что-то неприятное. Когда пророчество сбывалось, говорили — накаркал! Во всем остальном мире ты — провидец! Ты предвидел, предупредил и спас! Почет тебе и уважение. А у нас ты — кликуша! Ты накликал беду. Кол тебе осиновый! Юродивого просто изгнали из монастыря. В тех местах уже был один официально признанный блаженный. Посчитали, что одного достаточно. Убогого изгнали из монастыря, а через сутки нашли растерзанное тело.

Волохов встал со скамейки, подошел к фонтану, омывавшему карту планеты. Казалось, арктическая шапка льдов, истекая потоками воды, пытается смыть островки земли в океан. Павел зачерпнул воды и намочил лицо и голову. Вода была теплой.

— Я попробую обобщить наши сведения. Отец Василий получает письмо и начинает изучать труды средневековых теологов по демонологии. Можно ли предположить, что в письме тоже содержалось предупреждение? Я думаю можно. Какого рода могло быть предупреждение, если отец Василий считался знатоком по изгнанию бесов? Ответ очевиден: кто-то, возможно из окружения высшего католического духовенства, предупреждает, что готовится проникновение демона на территорию православной конфессии. Полагаю, это согласуется и с вашей теорией.

Стоя вполоборота к собеседнику и глядя себе под ноги, Волохов негромко делился своими заключениями. Александр Ярославович, задумчиво поглаживая русую бородку, одобрительно кивал.

— В последнее время из-за агрессивной политики сторонников ислама католичество утрачивает свои позиции в мире. Для них теперь возможна даже договоренность с дьяволом. Что-то вроде: ты оставляешь нас в покое, а мы закроем глаза на то, что ты будешь делать восточнее Польши. Нет, пожалуй, Западную Украину они тоже в обиду не дадут. И он пришел к нам… А здесь ему простор и раздолье.

— Ну, это ты загнул, Волохов, — не удержался Александр Ярославович, — договор Папы с дьяволом! Ты думай, что говоришь! Хотя, конечно, ситуация у них патовая.

— Вот и я о том же. Но возможен и другой вариант. На западе технология изгнания дьявола отработана настолько, что проникновение еще одного и даже нескольких демонов большой проблемы для католической церкви не создаст. Другое дело — провести инфильтрацию Инфильтрация — просачивание (воен.терм.) демона на территорию православных конфессий и дождаться, когда наша церковь признает свое бессилие. Так накалить обстановку, что паства разуверится в действенности православных догматов, и с блеском провести обряд Экзорцизма.

— Хм, а вот это возможно.

— А вы не смогли бы там, — Волохов поднял палец, — объяснить ситуацию?

— Эх, Павел, — вздохнул Александр Ярославович, — я, конечно, вхож во все двери, но Ему и так больно от разобщенности рода человеческого. Будем решать сами. И на меня, кстати, не очень рассчитывай. У нас мораторий на вмешательство в земные дела. Если уж совсем худо станет — испрошу для тебя помощи. Но только в крайнем случае.

Александр Ярославович поднялся со скамейки, сунул папку под мышку.

— В общем так, Павел. Все это надо еще раз обдумать. Это все теории. Единственно в чем мы можем быть уверены, — это в том, что демон уже здесь. Наша задача найти его, не дожидаясь, пока он осуществит задуманное. Найти и … — он сделал энергичный жест, рассекая воздух ребром ладони.

Глава 10

Волохов подъехал к «Пицце» около шести часов вечера. После разговора на Манежной площади остался осадок чего-то недоговоренного. Как будто он что-то упустил из виду, чего-то не учел.

Он собирался перекусить и договориться со Светкой о встрече. Не найдя ее среди официанток, справился у бармена. Оказалось, что сегодня не ее смена. Посетовав, что не удосужился узнать, когда она работает, Волохов сел за столик и, видимо от расстройства, заказал целую пиццу и кувшин «Бочкарева». Поливая лепешку размером с тележное колесо острым соусом, он раздумывал, где Светка может быть. А чего тут думать, решил он. Я знаю только, в каком месте она загорает, стало быть, там и будем искать. Он взглянул на часы. Половина седьмого. Вряд ли она до сих пор на реке, но проверить можно. Окропив соусом второй кусок пиццы, Волохов отрезал корочку, свернул кусок вдоль и только собрался откусить, как вдруг замер с открытым ртом. Посторонний звук, возникший рядом, напомнил ему что-то недавнее, нехорошее. Он огляделся. Мужчина, сидевший через стол от него, достал из кармана пиджака сотовый телефон, нажал кнопку, и неприятный низкий звук прекратился. Надо же настроить такой звонок, подумал Павел и внезапно вспомнил, где он слышал подобный звук, только ниже тоном, — у моста на реке, после знакомства со Светкой. Тогда его насторожил было неприятный запах, но он решил, что это «аромат» гниющих отбросов. А еще этот гул, только гораздо более сильный, чуть не лишил его сознания под аркой дома, где убили отца Василия. Волохов вспомнил пророчество. Вот чего он не учел в своей теории. Мозаика сложилась!

В спешке опрокинув кувшин с пивом, Волохов выскочил из-за стола и бросился к выходу. Из кухни, показывая на него, что-то кричала официантка. Охранник попытался задержать его у стойки бара. Павел поднырнул под растопыренные руки, развернулся лицом к охраннику и сунул руку в задний карман джинсов. Охранник побледнел, но не отступил. Волохов вытащил из кармана пачку долларов, выхватил купюру в полсотни и кинул ее на стойку.

— Расплатись за меня, будь другом, — попросил он двинувшегося к нему парня, — я очень спешу.

Выскочив из дверей ресторана, он перебежал газон с коротко подстриженной травой и выскочил на