Иван сидел сложив руки на коленях и серьезно смотрел Волохову в глаза. Во взгляде его были такое спокойствие и вера, что Волохов невольно позавидовал.
— Ты очень уверен в себе, Иван.
— Да, иначе нельзя. Если выходишь на бой неуверенным, ты уже проиграл.
— Но ведь господь ваш сам не занимался изгнанием.
— Почему «ваш»? И ваш тоже, Павел.
— Пусть так, — не стал спорить Волохов, — все равно Иисус не изгонял ни демонов, ни чертей, ни прочую нечисть.
— Но исцелял, налагая руки! А что это, как не изгнание болезни? Не говорил Господь — делай, как я! Он говорил — верь, как я, и воздастся по вере твоей.
Волохов почесал подбородок.
— Да, Ваня, подкован ты крепко.
— Иначе отец-настоятель не послал бы меня.
Иван взял кружку и встал.
— Павел, мне понадобятся травы. Лучше, если их собирать с утра, до восхода солнца.
— Нет проблем. Завтра и пойдем. Тут через железную дорогу большой парк.
— Нет. Нам надо выехать из города. Мне нужны чистые, очень чистые травы.
Волохов пожал плечами.
— Хорошо, давай сегодня ночью с последней электричкой поедем за город.
Вечером Иван освободил свой холщовый мешок, переоделся в новую одежду, и они пошли к станции электрички. Последний поезд уходил в третьем часу ночи. На платформе почти никого не было, только несколько рабочих депо и припозднившаяся компания подростков с дискотеки. Иван в ветровке, джинсах и кроссовках смотрелся бы, как и все тинейджеры, если бы не какое-то особое выражение лица, которое Волохов видел до сих пор только у монахов-отшельников в забытых скитах. Очень уж благостное, что ли, и сосредоточенное. Иван словно прислушивался к себе, искал что-то или ждал от кого-то одобрения задуманного. Подошла пустая электричка, они сели в предпоследний вагон. В углу компания рыбаков, коротая дорогу, играла в карты и выпивала под вареные яйца и сало с луком. После платформы «Трикотажная» огоньки города стали перемежаться темными лесными массивами. Дачные участки и придорожные деревни уже спали. Перед Истрой Волохов напомнил Ивану, что здесь тоже есть монастырь, может здесь траву соберем? Иван отрицательно покачал головой и сказал, что надо отъехать подальше. Рыбаки, покачиваясь от принятого внутрь согревающего, выгрузились в Истре. Там их ждала еще одна веселая компания с автобусом.
После Нового Иерусалима за окном пошла сплошная темнота. Иногда сквозь тучи проглядывали звезды, но на земле царил мрак. Подступавшие к железнодорожному полотну деревья на миг возникали в желтом свете, чтобы тут же пропасть в темноте ночи. Волохов прилег на скамейке и попросил Ивана толкнуть его, когда надо будет выходить. Мальчишка кивнул головой, не отрывая взгляда от окна. В стекле отражалось его сосредоточенное лицо, нахмуренный лоб и что-то шепчущие губы. Будто километры считает, подумал Волохов и задремал под перестук колес.
Иван растолкал его через час. Выйдя из поезда, Волохов поразился, насколько воздух здесь отличается от городского. Свежий и чистый, он был напоен ароматами трав и хвои. Просто хотелось есть его, откусывая, словно от краюхи хлеба. Шум электрички затих, несколько минут еще гудели рельсы и позванивали провода, а потом тишина окутала все вокруг. От серой асфальтированной платформы в сторону недалекого леса змеилась тропинка, и они пошли по ней. Выглядывавшая ненадолго из-за облаков луна серебрила траву и стоящие на краю леса березы и осины. Возле леса Иван свернул и пошел по траве вдоль опушки. Справа стоял лес, сумрачный, словно нахмурившийся великан, слева лежало поле, поросшее бурьяном и лебедой. Прошагав с полкилометра, Иван свернул в подлесок, выбрал место посуше и присел под дерево.
— Рассвет примерно через час. Давайте здесь подождем.
— Давай, — согласился Волохов, присаживаясь рядом.
Лес затих, словно прислушиваясь к пришельцам, но постепенно зашуршал травой, заскрипел ветвями, зажил привычной ночной жизнью. Где-то хлопала крыльями ночная птица, над головой кто-то завозился в кроне дерева, на голову посыпалась кора.
— Иван, — вполголоса позвал Волохов.
— Да?
— Как ты думаешь э-э…, справиться с …, ну ты понимаешь, о чем я.
— Мне нужно увидеть его, — задумчиво сказал паренек, — есть несколько способов изгнания. В темные века изгоняли бесов, создавая невыносимые условия для существования в теле человека. Вы, конечно, слышали о процессах инквизиции.
— Да уж, — хмыкнув, подтвердил Волохов, — между прочим, на Руси бесноватых тоже не елеем мазали.
— Согласен, — вздохнул Иван, — но позже пришли к выводу, что этот способ не дает гарантии исхода демона. Он может изобразить страх перед экзорцистом, может делать чудеса, чтобы тот впал в гордыню. Очень важно, чтобы при проведении обряда рядом не было ни людей, ни животных, — демон может на время переселиться в любое подвернувшееся тело: в свинью, в собаку, в кошку. Даже если он оставит облюбованное тело человека, душа может оставаться в его власти. Филарет Болгарский говорил:
— Я думаю, что тот, в чьем теле демон, сам предложил свои услуги.
— Вы видели его, демона?
— Видел, и человека и демона. Он очень силен.
— Но демоны не бытийны, — удивился Иван, — в смысле, не субстациональны. Они не могут причинять физическое зло, помимо как воздействуя через своего носителя.
— Этот может, — Волохов поморщился, — еще как может, Ваня.
Он почувствовал, что Иван привстал и смотрит на него.
— Это очень плохо, Павел. Очень. Мне кажется, что был проведен синтез свободного и воплощенного демона. Обычно их создают как усилителей каких-либо свойств астрологи, хироманты, заклинатели. И еще те, кто сейчас именуется экстрасенсами. Но судя по вашему рассказу…
— Да, Иван, я думал об этом. Это искусственное существо, обладающее, насколько я понял, качествами нескольких старших демонов. Если мы узнаем, каких именно, мы одолеем его.
Из темноты постепенно вырисовывались окружавшие их кусты и деревья. Ветерок чуть тронул верхушки берез, затрепетали осины.
Волохов прикрыл глаза, заново переживая недавние события.
— Светает, — сказал Иван после долгого молчания. Поднявшись на ноги, он повесил сумку на шею. — Однако, пора за работу.
Неловко потоптавшись, он повернулся к Волохову.
— Павел, мне очень неловко, — замявшись, он опустил глаза.
— Ну, говори, не томи.
— Я не могу никому показывать, какие травы собираю.
— Понял, — проворчал Волохов, — а я-то надеялся все твои секреты выведать. Ладно, собирай свою травку. Насушим, забьем косячок! Эх, раскумаримся!
— Вы все шутите, Павел, — неуверенно сказал Иван.
— Иначе давно бы утопился, — сказал Волохов. А что, подумал он, надо бы как-нибудь попробовать.
Иван побрел по опушке, оставляя след в росистой траве. От земли кое-где поднимался клочковатый туман. Все явственнее проступал в сером утреннем свет подлесок. Волохов поднялся на ноги и, потянувшись, пошел следом за Иваном. Тонкая фигурка паренька беззвучно скользила в предрассветных сумерках. Иногда он нагибался, разглядывая что-то, иногда вставал на колени, пропадая в тумане, и выкапывал из земли корешки.
