Тимур так и остался лежать на полу, лицом вниз. Забыв о своем пакете, продавщица выскочила из терминала и побежала к мосту. Теплый ветер гулял по земле, поднимая и закручивая в воздухе мелкий сор. Кругом лежали люди, и стало так тихо и спокойно, что было слышно, как плещется где-то внизу мутная осенняя вода.
Не найдя ни одной души, Зухра решила бежать домой и засеменила по разбитой асфальтовой дорожке.
Она уже миновала здание заправки, когда за спиной послышался звук мотора. Белая машина выглянула из заднего двора терминала и остановилась перед закрытым шлагбаумом. Из машины вышел водитель, высокий поджарый кавказец, поднял железную трубу и вывел машину на трассу. Рядом с ним сидела какая-то девушка, русская.
— Настя! — вскрикнула Зухра, узнав ее. — Настя, постой!
Девушка обернулась на зов, приспустила стекло, но машина уже уходила прочь от терминала, набирая скорость.
5
Настя открыла ворота и замерла, прислушиваясь к далеким звукам. Никогда нельзя точно определить направление, откуда летит вертолет, пока не увидишь в небе черную точку. Звуки турбин словно бродят по небу. Но машина явно приближалась, судя по нарастающему рокоту.
Она захлопнула багажник, раздумывая как быть. Нужно было всего лишь продержаться несколько минут, чтобы состоялась та встреча, на которую она согласилась после той долгой беседы. Вновь вспомнился волнующий аромат мягкого белого пара, плывшего под ногами, и Настя улыбнулась сама себе.
Она открыла дверцу водителя и увидела на сиденье горстку пепла — все, что осталось от носителя Книги, который вывез ее в безопасное место, защищая от врагов. Припарковав машину во дворе дома, он поцеловал ей руку и исчез. Остался только беловатый дым и зола.
Улыбка на ее лице побледнела, она с грустью смахнула серый порошок на пол и села за руль. Никогда не водившая машину, Настя каким-то получила знания, которые позволили ей принять единственно правильное решение. Ее руки снова обрели самостоятельность, так пугавшую ее раньше.
Она перевела рычаг коробки передач в положение 'P', завела машину и утопила педаль тормоза. Рычаг был снабжен устаревшим щелевым фиксатором, она сдвинула его в положение 'S' и почувствовала, как сцепление приняло на себя всю мощь двигателя.
От ароматизатора несло острым перекисшим запахом дешевого парфюма. На зеркало заднего вида были накинуты обычные для таких машин причиндалы: пластиковые четки и какая-то плюшевая игрушка. Но одна вещь задержала внимание Насти: в самом углу лобового стекла мелким готическим шрифтом было напечатано: «In jedem Audi 100 schlaegt das Herz einer Panther V». И ниже подпись «Ferry Porsche». Настя задумалась на мгновение, вспоминая свой школьный немецкий, но тут же спохватилась, понимая что дорога каждая секунда. Отжав педаль газа, она направила машину на улицу и выскочила из кабины прямо перед воротами.
В эту минуту вертолет уже был примерно в двух километрах от Курдая. Пока они летели вдоль трассы, на связь с пилотом дважды выходил представитель временного штаба МВД Казахстана, генерал Султаналиев. Командир авиаполка обеспечил прямую ретрансляцию через передатчик авиабазы.
В том хаосе, который творился на пограничных пунктах двух государств, было упущено драгоценное время, когда машину с подозреваемым можно было еще задержать. Связь с границей была восстановлена совершенно случайно, проезжавшим мимо отставным майором ГАИ, который заглянул в будку к своим бывшим сослуживцам и увидел лежавших вповалку людей. Люди дышали, сердцебиение нормальное, но тела их похолодели, как на морозе.
Шокированный увиденным, майор позвонил друзьям в Бишкек, откуда по тревожному каналу были извещены министр МВД и председатель КНБ. Подъехавшие на уазиках кыргызские милиционеры заблокировали въезд на таможню со своей стороны. Они подумывали, не перейти ли границу, чтобы закрыть ее с казахской стороны, на случай мародерства, например, но следуя поговорке «Не делай добра, да не получишь зла», благоразумно отказались от этой идеи и ограничились наблюдением.
Разговор с представителем временного штаба был предельно лаконичен: генерал сообщал о том, что пост ГАИ, пытавшийся остановить машину с террористом, перестал отвечать на запросы, молчат рации всех машин. Возможно, люди подверглись газовой атаке. Из Алматы вылетела специальная группа Антитеррористического центра КНБ, так же были подняты по тревоге сотрудники РОВД Кордая. Перед командиром экипажа ставилась задача обнаружить и остановить машину.
Немного снизив высоту, Жакиев приоткрыл блистер и смачно сплюнул, словно в разговоре с высоким чином наглотался пыли. С момента последнего сеанса связи прошло уже три или четыре минуты, а мобильная группа захвата РОВД так и не вышла в эфир. Лиха беда начало — перестала отвечать на запросы «Старшая сестра», передатчик которой располагался в гарнизоне Луговое. Мощный пятимегаваттный комплекс радиосвязи на командном пункте авиабазы «Жетыген» тоже молчал.
Было совершенно непонятно, как теперь действовать, если учитывать тот факт, что на трассе между Бишкеком и Алматы почти каждая вторая легковушка носила четыре кольца на решетке радиатора. Мрачное предчувствие скорой и неотвратимой беды только усилилось. Майор ощущал приближение стресса по тому, как вязко загустела слюна во рту, и стало трудно дышать.
— Слышь, Нурлан, сколько у тебя боезапаса? — спросил он борттехника.
— Четыреста, товарищ майор.
— Маловато будет.
Впереди по курсу уже показались маленькие, выкрашенные белой известкой домики Курдая. Поселок-тезка располагался от районного центра всего в каком-то получасе езды.
— Дык, шли на видеосъемку, а не на охоту, — вполне резонно возразил борттехник.
— Берик, надеюсь, ты не собираешься завалить эту тачку? — встрепенулся правый пилот, молча сидевший до этого с томиком какого-то детектива.
Жакиев в ответ попытался улыбнуться, зная по опыту, что единственное, что спасает в таких ситуациях — хорошая шутка. Но лишь скорчил жалкую мину.
— Конечно, нет! — язвительно подал он голос. — Стрелять будем только по колесам, потом сядем во чистом поле и подадим заложнице белый платочек, чтобы утерла сопли и слезы!
В наушниках послышался гогот борттехника. Правый пилот тоже ухмыльнулся, оценив юмор командира. В авиаполку борт семнадцать в шутку называли «Домом летающих аксакалов», по аналогии с названием одного известного китайского фильма. Борттехник, он же стрелок по совместительству, самый молодой член экипажа совсем недавно достиг сорокатрехлетнего рубежа, а в сумме их возраст зашкалил за две сотни годков.
Недавно экипаж отметил пятилетие своей службы на борту «восьмерки». Машина прошла плановый ремонт на омском авиазаводе, в салоне все еще пахло свежей краской. Старую шкворню с пулеметом Калашникова убрали к чертовой матери, а взамен поставили мощный крупнокалиберный «Утес».
Они зашли к поселку с северной стороны, на километровой высоте. В первую голову осмотрели выездную дорогу, потом сделали разворот на 90 градусов, проверяя трассу в сторону Алматы. После этого опустились до пятисот метров и полетели над домами, разрывая винтами сонный провинциальный воздух.
Настя видела, как вертолет появился со стороны улицы имени Толе би, ярко блеснув иллюминатором. Дом, в котором они жили, стоял на самой окраине. За узкой асфальтированной дорогой сразу начиналось поле.
Тем временем, иномарка, пущенная вслепую как стрела, уверенно перевалила через обочину и вышла на пустошь, сминая колесами прошлогодний сухостой. Вертолет клюнул на приманку — заложив крутой вираж, «восьмерка» пошла за машиной. Опытный пилот держал дистанцию, зная, что может запросто схлопотать заряд из дробовика или автоматную очередь. Наверное, в этот момент, правый пилот вынимал из футляра бинокль со стабилизатором изображения, чтобы проверить госномер беглой иномарки.
Пришла пора уходить. Настя взяла чемодан и вышла на улицу. На душе стало легко, печаль
