Он кивнул.
— По крайней мере, будете знать, что вас ждет в пустыне. — Он повернулся к стражнику и сказал: — Снять кандалы. -
Приказ немедленно исполнили. — Отдайте им воду, — распорядился Т'Зшал. Я узнал человека с бурдюком. Это он сторожил нас днем.
— Ты не давал мне пошевелиться, — сказал я ему.
— Ты спас жизнь Т'Зшалу, — ответил он. — Я не хотел, чтобы ты умер. — Затем он дал нам с Хассаном напиться из своего бурдюка.
Прежде чем выпить все до конца, мы пустили бурдюк по кругу. К нему приложились все, в том числе и Т'Зшал. Таким образом, мы разделили воду.
— Несколько дней вы, конечно, проведете в Климе, — сказал Т'Зшал. — Вам надо восстановить силы.
— Мы уйдем сегодня, — объявил я.
— А он? — спросил Т'Зшал, взглянув на Хассана.
— Я могу идти, — сказал Хассан, выпрямляясь. — Теперь у меня есть вода.
— Да, — вздохнул Т'Зшал, — узнаю человека из Тахари.
Стражник вручил мне мешок с едой. Там находились сушеные фрукты, печенье, соль.
— Спасибо, — растерянно проговорил я. На еду мы не рассчитывали.
— Не стоит, — смутился стражник.
— А ты, когда поправишься, не хочешь уйти из Клима?
— Нет, — ответил Т'Зшал.
— Почему? — спросил я.
Его ответа я никогда не забуду.
— Лучше быть первым в Климе, чем вторым в Торе, — сказал он.
— Я желаю тебе добра, Т'Зшал, соляной мастер Клима, — сказал я.
Мы с Хассаном повернулись и, прижимая к себе мешки с водой и провизией, двинулись в пустыню. У самой границы города мы остановились. Я вытащил из трещины в соляной корке скомканный кусочек шелка, который затолкали мне под ошейник перед отправкой в Клим. Я прижал его к своему лицу, потом к лицу Хассана.
— Еще пахнет, — улыбнулся он.
— Может быть, надо было отдать его тем, кто остался?
— Нет, — покачал головой Хассан. — Они поубивают друг друга.
По правде говоря, я не хотел отдавать кому бы то ни было этот платок. Я хотел лично вернуть его одной девушке.
Я повязал кусок шелка на левую руку.
Вдвоем, под серебристым светом трех горианских лун мы начали трудный путь из Клима. Поднявшись на кромку огромной чаши, в глубине которой лежал Клим, мы остановились. Три луны освещали далекие белые домики. Мы пошли дальше.
— Странно, — задумчиво произнес Хассан, — что курия привиделся мне посреди Тахари.
Я подошел к камню и внимательно осмотрел его. Никаких следов зверя я не увидел. Ветер сдул верхний слой песка, и я не смог разобрать следов.
— Лучше пошли, пока мы оба не рехнулись, — сказал Хассан.
Взвалив на плечи бурдюки с водой, мы побрели дальше.
Глава 19. ВЕТЕР ДУЕТ С ВОСТОКА. МЫ ВСТРЕЧАЕМ КУРИЮ
Я услышал, как закричал Хассан.
Я бросился к нему, увязая в песке. Он стоял на залитом лунным светом склоне холма. Внизу раскинулась каменистая плоская равнина.
— Смотри! Вон там! — Хассан показал на каменную россыпь. Шелестел ночной ветер. Я ничего не видел.
— Это безумие, — пробормотал Хассан. — Я понимаю, что там никого и быть не может. Я, кажется, спятил.
— Что ты увидел? — спросил я.
— Зверя. Огромного зверя. Он неожиданно выпрямился во весь рост. Ручищи — во! И он смотрел прямо на меня. А потом пропал! — Хассан покачал головой. — Но ему некуда было деться!
— По описанию похоже на курию, — заметил я.
— Слышал о таких, — откликнулся Хассан. — Только я всегда думал, что это мифические существа, звери из сказок.
— Курии существуют в действительности, — заверил я его.
— Такой зверь в пустыне не выживет, — уверенно заявил Хассан.
— Согласен, — кивнул я. — В пустыне такой зверь не выживет.
Вчера мы доели последние запасы еды. Вода еще оставалась. Хассан увидел в небе пять птиц.
— Встань на колени, — сказал он. — Опусти голову — Сам он сделал то же самое. К моему изумлению, стервятники принялись описывать над нами круги. Я осторожно посмотрел вверх. Это были дикие вули, красивые птицы с широкими коричневыми крыльями. Спустя некоторое время они приземлились в нескольких ярдах от нас. Хассан принялся ритмично целовать себя в ладонь, издавая при этом звуки, напоминающие чавканье животного на водопое.
Я вздрогнул от оглушительного визга и клекота, когда он схватил за ногу самую любопытную тварь. Остальные вули поднялись в воздух. Хассан переломил шею добыче и принялся выщипывать длинные перья.
В тот день мы поели мяса.
На двенадцатый день нашего путешествия я ощутил в воздухе слабый запах.
— Стой! — крикнул я Хассану. — Ты чувствуешь?
— Что?
— Уже прошло, — сказал я.
— Что ты почувствовал? — спросил он.
— Курию. Хассан рассмеялся:
— Ты тоже спятил.
Я осмотрел серебрящиеся в лунном свете дюны и поправил на плече бурдюк с водой. Хассан перекинул свой бурдюк на другое плечо.
— Ничего нет, — сказал он. — Идем дальше.
— Он рядом с нами, — прошептал я. — Ты не ошибся, когда его увидел.
— Ни один курия в пустыне не выживет, — произнес Хассан.
Я огляделся:
— Он где-то здесь. Где-то совсем рядом.
— Пошли, — устало сказал Хассан. — Скоро утро.
— Хорошо, — ответил я.
— Чего ты медлишь? — спросил он. Я огляделся:
— Я медлю потому, что мы идем не одни. Нас сопровождают.
— Ничего не вижу, — сказал Хассан, оглядев дюны.
— Говорю тебе, мы здесь не одни, — повторил я.
Мы пошли дальше.
Хассан намеревался выйти не к Красному Камню, находящемуся к северо-западу от Клима, а к
