представляло из себя миниатюрную лабораторию. Кордов опустился на колени и принялся изучать показания приборов. После минутного разглядывания он облегченно вздохнул.
– Все в порядке. Теперь откроем…
Крышка сопротивлялась, словно века закрепили ее прочным клеем. Но под совместными усилиями она наконец подалась, с легким шумом начал выходить воздух. Стало холоднее, запахло химикалиями. Первый ученый осмотрел неподвижное тело в ящике.
– Да, да! Теперь мы должны помочь ему ожить. Вначале – на эту кушетку…
Дард помог перенести человека на кушетку посредине комнаты. Кордов передал ему флакон, и юноша принялся растирать холодную плоть, а первый ученый вводил в вены различные растворы. По мере того как они работали, тело согревалось. Наконец человек пришел в себя, его накормили, и он снова внезапно уснул. Дард помог одеть его и перетащить в контрольную рубку, там его положили на акселерационный матрац.
– Кто…, а, Калли! – Кимбер узнал оживленного члена экипажа. – Это хорошо. А кого еще вы собираетесь поднимать? Кордов, чуть отдуваясь, на мгновение задумался.
– У нас здесь Санти, Роган и Маклей.
– Ну, на корабле для Санти сейчас работы нет, а наш инженер – Калли. Минутку – Роган! У него есть космическая подготовка, он специалист по связи и телекоммуникации. Нам он понадобится…
– Значит, Роган. Но сначала мы отдохнем. Специалист по связи нам срочно не нужен.
Кимбер взглянул на часы на контрольном щите.
– Конечно. Еще по меньшей мере часов пять. А можно и восемь, если вам хочется полентяйничать.
– Я лентяйничаю, когда это дает преимущество. Неприятности, от которых мы бежали, происходят в основном из-за того, что все слишком заняты. Да, человеку нужно работать изо всех сил. Но должны быть и часы, когда можно просто посидеть на солнце, думать и вообще ничего не делать. Торопливость изнашивает тело, а может, и мозг. Мы должны торопиться медленно, если хотим добраться до цели.
Возможно, сказывался еще холодный сон, но все время от времени неожиданно засыпали на короткое время. Кордов считал, что это состояние пройдет, но Кимбер беспокоился. Когда они приблизились к избранной планете, он потребовал у первого ученого стимулятор.
– Теперь мне нельзя спать, – уловил Дард обрывки разговора, когда вернулся после отдыха на койке в соседней каюте. – Уснуть в тот момент, как корабль входит в атмосферу, – это недопустимо. Мы еще не выбрались из леса, хотя поляна близко. Калли в крайнем случае может сесть за управление, Роган тоже, когда полностью придет в себя. Но у них нет пилотской подготовки, а садиться на незнакомую планету – это работа не для начинающих.
– Ну, хорошо, Сим. У тебя будет твоя таблетка. А теперь все же ложись, расслабься и поспи. Твое место займет Калли и будет следить за курсом…
Высокий худой инженер, который после пробуждения почти все время молчал, кивнул и сложил свое длинное тело в кресло, которое неохотно уступил ему Кимбер. Он что-то передвинул на контрольном щите и откинул голову, глядя на экран.
За последние часы светящиеся точки изменились. Огненный шар, который Кимбер называл Солнцем Два, ушел за край экрана. И теперь большую часть экрана заполняла избранная ими планета, с каждой секундой она все увеличивалась.
Кордов сел в другое кресло и вместе с Дардом смотрел на экран. Шар на нем приобрел синевато- зеленый цвет, местами виднелись полосы других цветов.
– Полярные районы – снег, – заметил Кордов. Калли коротко ответил:
– Да!
– И моря…
Тут Калли разразился первой длинной речью.
– Много воды. Пора бы увидеть и сушу.
– Может, вся поверхность под водой, – размышлял Кордов. – Тогда, – он улыбнулся Дарду через плечо, – нам придется оставить планету рыбам и поискать счастья в другом месте.
– Одного не хватает, – Калли вторично внес какие-то поправки в приборы. – Нет луны…
Нет луны! Дард смотрел на увеличивающийся шар, и впервые после пробуждения его пассивное восприятие происходящего дрогнуло. Жить под небом, в котором не будет серебряного шара! Луна исчезла! Все старые песни, которые пели люди, все старинные легенды, которые они рассказывали, вся история – ведь луна была первым шагом человека в космос, – все это исчезло. Нет луны – и никогда не будет!
– Тогда что же будущие поэты станут рифмовать со словом «волна» в своих излияниях? – проворчал Кордов. – И наши ночи будут темными. Но нельзя иметь все, у нас не будет первой ступени в космос. Ведь ею служила наша луна, она была остановкой в пути, путевым знаком, манившим нас к себе. И если на этой планете существовала разумная жизнь, ей этого недоставало.
– Никаких признаков космических полетов? – с искрой интереса спросил Калли.
– Никаких. Но, конечно, пока мы не можем быть уверены. До сих пор мы ничего не видели на экране, но это не значит, что их нет. Даже если бы мы оказались на часто используемой космической линии, могли бы этого не заметить. А теперь, Дард, пора поднимать Рогана. Я пообещал Симу, что у него будет помощник.
Снова они спустились вниз, сняли нужный ящик и оживили лежащего в нем человека.
– Этот последний, – заявил Кордов, когда они уложили Рогана в контрольной рубке. – Больше никого, пока не приземлимся. Ха!
Он повернулся к экрану, и восклицание было вызвано тем, что он увидел. Суша, зелено-сине- красная, на фоне более яркого моря.
– Значит, не присоединяемся к рыбам. Дард, разбуди Сима. Ему пора быть на посту.
Вскоре Дард сидел рядим с матрацем, на котором лежал спящий Роган; остальные заняли кресла перед приборами. Атмосфера в рубке была напряженная, только Кимбер выглядел совершенно спокойным.
– Роган еще не проснулся? – спросил он, не поворачивая головы.
Дард осторожно потряс за плечо лежащего. Тот зашевелился, что-то забормотал. Потом глаза его раскрылись, и он посмотрел на потолок каюты. А секунду спустя сел.
– Мы это сделали! – воскликнул он.
– Конечно, – оживленно ответил Кордов. – А теперь…
– Теперь тебя ждет работа, приятель, – вмешался Кимбер. – Вставай и скажи нам, что ты об этом думаешь.
Кордов выбрался из кресла и помог Рогану сесть в него. Держась крепко за ручки, словно опасаясь выпасть, Роган посмотрел на экран. Удивленно выдохнул.
– Она…, она прекрасна!
Дард был с этим согласен. Изумительный набор красок подействовал на него, как всегда действовал закат на Земле. Он не находил слов, которыми можно описать увиденное. Но смотреть долго ему не пришлось.
– Пристегнитесь, – сказал пилот. – Садимся… Кордов лег на матрац и пристегнул ремни, Дард сделал то же самое. Он лежал на спине на мягком матраце и не мог видеть экран. Они погрузились в атмосферу, и он, должно быть, потерял сознание, потому что не мог впоследствии вспомнить последних этапов спуска.
Корабль вздрогнул, дернулся вверх, а может, и вниз, прямо на Дарда. Юноша смутно подумал, что это возвращается полная сила тяжести. Последовал толчок, натянулись ремни, Дард ахнул, с трудом втягивая воздух. Но руки его уже возились с зажимами, и он услышал чей-то голос:
– Конец пути. Все наружу. И ответ – сухой ответ Калли:
– Очень аккуратно, Сим. Аккуратно и точно.
2. Новый мир
