— Я согласна, как с предложением, так и с ограничением.
— Я тоже. — Джонджа пристально посмотрела на ализонца. — Что касается ограничения, я готова в любое время предложить себя в качестве одного из наблюдателей.
Я протянула Джондже свою грифельную доску.
— Если мне позволят, — прочитала она, — я, Мерет, также готова помочь.
К моему удивлению, Морфью неожиданно усмехнулся.
— Не пойму, к чему такой мрачный вид? — сказал он. — Верно, повод для наших поисков крайне серьезен, и дело не терпит отлагательства, но только представьте себе, какие возможности перед нами открываются! Сколько неизвестных прежде документов обнаружилось в результате Сдвига — я давно мечтал как следует в них разобраться. Теперь же у меня будут добровольные и способные помощники, и я смогу ускорить работу. Прошу вас всех собраться в библиотеке рядом с моими комнатами. Я поручу наиболее проворным из наших подручных доставить туда материалы, которые нам, предстоит исследовать.
Так начались наши грандиозные поиски в архивах Лормта. Чтобы работа не прерывалась, по распоряжению Оуэна, вместе с казавшимся бесконечным потоком документов нам доставляли также еду и питье.
Во время одного из коротких перерывов, я спросила о бароне Гурбориане и о камне, однако ализонец сделал вид, что почти ничего не знает о том, за что Гурбориан получил в награду кулон. Он сказал только, что это было во время войны в Долинах, когда сам он был, как он выразился, «еще щенком». Я не поверила ему, но в данных обстоятельствах не сочла возможным настаивать.
Как я и подозревала, моих познаний в переводе эсткарпских письмен, в особенности древних, оказалось явно недостаточно. Морфью любезно показал мне, как различать письменность разных периодов по виду определенных ключевых слов, таких как «маги» или «Эскор», так что я могла, по крайней мере, оказывать помощь на этапе первоначальной сортировки документов.
Нолар, Дюратан и Джонджа, будучи талантливыми учеными, вместе с Морфью и Оуэном разбирали груды свитков, переплетенных листов пергамента и фрагментов текстов. Казариану путем неимоверных усилий, похоже, удалось расшифровать древние письмена, которые он прежде не встречал, и вскоре он уже продвигался вперед почти столь же быстро, как и эсткарпцы.
Я заметила, что Морфью или Оуэн тщательно просматривают каждый документ, который Казариан откладывает в сторону. Сначала Казариан делал вид, что не замечает этого; затем, скаля в улыбке клыки, стал сразу отдавать каждый лист одному из обитателей Лормта.
Так продолжалось до тех пор, пока Морфью не вскинул вверх руки, воскликнув:
— Мы зря теряем драгоценное время, проверяя Казариана. Или мы признаем, что он разбирается в древних письменах не хуже нас, или нет. Что скажете?
Дюратан нахмурился, затем уныло кивнул:
— Что ж, нашей традиционной подозрительности придется уступить — в силу необходимости. Пусть продолжает без дальнейшего надзора. Слишком серьезная стоит перед нами задача, чтобы зря тратить силы на повторное чтение.
Казариан молча отдал ему честь и удвоил свои усилия.
Наш утомительный труд продолжался уже два дня, когда появился один из подручных Морфью, шатающийся под тяжестью тяжелого деревянного сундука, почерневшего от времени и покрытого пыльной паутиной. Как сказал подручный, сундук только что нашли в дальнем подвале, разрушенном Сдвигом. Казариан пристально взглянул на проржавевший запор, затем ловко открыл его столовым ножом, который кто-то забыл после последнего приема пищи. Я оказалась как раз рядом, когда он открыл крышку, и заглянула в сундук.
Лежавшие сверху слои пергамента были повреждены дождями или наводнением. Приподняв их, Казариан обнаружил под ними уцелевшие свитки и несколько книг. Когда я протянула руку, чтобы помочь ему, мои пальцы коснулись небольшой, странного вида, переплетенной в кожу, книги. Я тут же отдернула руку, словно случайно дотронулась до гнезда андских ос. Тут же вспомнилось, что такое же ощущение я испытала, впервые прикоснувшись к своему обручальному камню.
Казариан насмешливо взглянул на меня, а Нолар поспешила мне на выручку, — Занозила палец или паук укусил? — спросила она, собираясь осмотреть мою руку.
Покачав головой, я написала на грифельной доске:
«Я испытала странное ощущение, коснувшись книги в сундуке».
Нолар тут же прочла мои слова вслух.
— Я тоже встречалась с подобным чудом здесь, в Лормте, — сказала она с горящими от волнения глазами. — Ты можешь отличить, какая именно книга так на тебя подействовала?
Я взялась рукой за том, который только что бросила обратно в сундук, и на меня нахлынула волна мысленных образов. Я рухнула на ближайшую скамью, судорожно пытаясь прийти в себя. Джонджа поспешно налила мне стакан вина, в то время как Нолар положила передо мной пачку чистых листов пергамента. Едва переводя дух, словно после забега на длинную дистанцию, я начала писать так быстро, как только могла. Все остальные столпились вокруг, слушая, как Нолар читает мои слова:
— Мы обнаружили, — читала она, — дневник, принадлежащий могущественному эскорскому магу, жившему в то самое время, о котором говорил Морфью, тысячу лет назад. Мои чувства подсказывают мне имя автора дневника — Эльзенар. Он владел тем камнем, который столь важен для меня.., для всех нас. Камень обладает великой Силой. Я не в состоянии скрыть своего страха перед тем, что ныне действующие силы Тьмы могут завладеть камнем и использовать его для каких-то чудовищных целей.
Джонджа немедленно обратилась к рунной доске, затем с облегчением сообщила:
— Эта книга не запятнана Тьмой. Возможно, ее автор много лет назад и был магом, но Светлым, не Темным.
— Можно взглянуть на книгу? — спросил Оуэн.
Он пролистнул одну страницу, другую, затем нахмурился. — Морфью, что скажешь насчет этой своеобразной письменности?
Морфью заглянул через плечо Оуэна.
— К сожалению… Не мог бы ты перевернуть страницу? Да, мне ясно лишь одно — я не могу прочесть ни слова. Почерк, возможно, и вполне разборчив, но письменность мне неизвестна.
Книгу внимательно изучили Нолар и Дюратан, затем Джонджа и, наконец, Казариан, но никто из них не мог ничего прочитать. Поскольку до посоха мне было не дотянуться, я ударила по столу рукой. Оуэн протянул мне книгу. Поперек страниц шли аккуратно написанные строчки, абсолютно нечитаемые…
Я на мгновение закрыла глаза, затем взглянула еще раз и дрожащей рукой потянулась к пергаменту для записей.
— Я тоже не могу прочесть эти письмена, — написала я, а Нолар прочла вслух, — но, возможно, благодаря моему дару, я смогу мысленно ощутить их смысл.
Мне кажется, я сумею перевести все, что здесь написано. Прошу вас, принесите мне побольше чернил и лампу поярче, и я тотчас начну.
Первые страницы дневника Эльзенара были безнадежно испорчены водой, но, когда я взглянула на первый неповрежденный лист, содержание дневника древнего мага тут же возникло у меня перед глазами. Едва я исписывала очередной лист пергамента, Морфью тихо читал его вслух остальным, в то время как я продолжала писать.
Время от времени делая паузу, чтобы размять пальбы, я замечала, что все собравшиеся вокруг разделяют мои чувства — волнение, смешанное с тревогой. Более чем тысячу лет спустя мы, несомненно, оказались первыми в Эсткарпе, кому предстояло узнать, когда и как был основан Ализон. Казариан неподвижно сидел в кресле с высокой спинкой, крепко стиснув зубы, и время от времени крутил на пальце свой перстень с печаткой. Мне показалось, что когда Нолар прочитала вслух имя «Эльзенар», реакция Казариана последовала незамедлительно. Освещение в библиотеке Морфью вряд ли можно было назвать ярким, но я могу поклясться, что ализонец явно побледнел, хоть кожа его и была светлой от природы, — не думаю, что глаза меня обманули. Он знал имя древнего мага, и что бы ни было ему известно об Эльзенаре, знание это наверняка внушало страх. Интересно, подумала я, поразили ли Казариана письменные откровения Эльзенара, или же ему уже было известно о бурном далеком прошлом Ализона?
