будет ответ.
Либманн, стоявший у стены с любопытством следил за Карцем. С формальной точки зрения Карцу следовало бы, конечно, отдать приказ о ликвидации девочки. Но ситуация осложнилась. Партнерство Блейз и Гарвина распалось. Гарвин явно спас операцию от провала. Опять же Карц потерял в лице Модести одного, и очень сильного, командира. Он вряд ли позволит себе такую роскошь, как потеря второго.
— Девочка останется целой и невредимой, — объявил Карц после затянувшейся паузы. — При условии, что вы, Гарвин, сами не окажетесь непригодным.
— Я, кажется, уже доказал, кто я такой, — буркнул Вилли и мрачно осведомился: — А что будет с этой дрянью?
— Она станет главной героиней нашего обычного спектакля, — сказал Карц и, поглядев на Либманна, спросил: — Какое время удобно для всех подразделений завтра?
— Четырнадцать ноль ноль. В худшем случае это приведет к отсрочке дневных учений на полчаса. Карц встал и подошел к двери.
— Предупредите Близнецов, что в их услугах возникнет необходимость, — сказал он напоследок.
Биг-Бен пробил десять. Это летнее лондонское утро оказалось дождливым.
Таррант сидел, смотрел на министра за большим столом и пытался понять, сколько раз тому нужно перечитать короткое сообщение, чтобы вникнуть в его смысл.
Министром теперь стал Рождер Селби в результате очередной перетасовки в правительстве. Это был человек сорока восьми лет, с мягкими манерами и холодным практичным умом. В парламенте он получил известность как остроумный и убедительный полемист. В своей работе Селби проявлял методичность. Он умел быстро ухватить суть проблемы и принять быстрое и твердое решение, не обращая внимания на второстепенные моменты. Таррант в принципе одобрял это его качество, хотя порой оно и приносило отрицательные результаты.
Порой эти самые детали оказывались слишком многочисленными и сложными, и увидеть сквозь них суть мог лишь человек с воображением и интуицией. Таррант сомневался, что его новый шеф в достаточной мере наделен подобными качествами.
Селби положил на стол листок с сообщением.
— Его получили корабли в Индийском океане и Персидском заливе этой ночью, так?
— Да, господин министр, — отозвался Таррант. — Мне его положили на стол ровно в восемь утра, и я переслал его вам, чтобы вы ознакомились с ним как можно скорее.
— Ваше мнение?
— Во-первых, разрешите узнать, ознакомились ли вы с отчетом, который я приложил к сообщению. Там я излагаю всю подоплеку.
Селби взял со стола еще один лист бумаги и пробежал его глазами.
— Да, вы и ранее подозревали, что армия освобождения Кувейта — нечто большее, чем продукт воспаленного воображения эс-Сабаха Солона. Профессиональные наемники, солдаты удачи стали вдруг исчезать неведомо куда. Вы отправили двух ваших агентов…
— Прошу прощения, — перебил министра Таррант, — но Модести Блейз и Вилли Гарвин вовсе не являются агентами. Ни моими, ни чьими-то еще.
Министр бросил на него недовольный взгляд и сказал:
— Не будем придираться к деталям, Таррант. Я как-то раз встречался с Модести Блейз — чисто светский контакт, и еще я читал досье по делу Габриэля.
— Просто я счел необходимым прояснить ситуацию, господин министр. Мы не наняли их за деньги…
— Боюсь, что у нас в любом случае не хватило бы денег, — сухо возразил Селби. — Так или иначе, они прикинулись желающими завербоваться, и в какой-то момент их и след простыл…
— Да. — Таррант умышленно не включил в ответ ни слова о Фрейзере и его танжерском приключении. Поначалу его сбил с толку звонок Фрейзера, который был безутешен: он сообщил, что потерял сознание на вилле, а когда пришел в себя, то Модести Блейз и Вилли Гарвин как сквозь землю провалились. Но затем Фрейзер связался со школой, где училась Люсиль, а Рене Вобуа по своим каналам проверил, действительно ли Модести
Блейз повезла Люсиль во Францию для медицинского обследования. Оказалось, что эта версия фальшива.
С тех пор Таррант находился в состоянии неуверенности и тревоги. И вот как гром с ясного неба обрушилась эта телеграмма для Корпуса милосердия.
— Вот уже три недели от них никаких известий, — говорил между тем министр. — Вы полагаете, что они вышли на тех, кто мог их завербовать, отправились в место сосредоточения наемников, установили, что ваши догадки справедливы, и послали это сообщение. Я верно излагаю факты?
— Полагаю, что да.
— В таком случае, пожалуйста, переведите на английский язык этот текст. — Селби прочитал: «Корпус милосердия. Лондон. Доктору Леттсу. По поводу оперирования старшины С. Пипса. 528625. Ваш диагноз подтвержден. Пациент нуждается в предоперационном курсе антибиотиков. Просьба выслать партию. Доктор Рампол».
— Операция — стремительное вторжение оппозиции в Кувейт, — пояснил Таррант. — Блейз подтверждает мой диагноз, то бишь догадку, на этот счет. Курс антибиотиков означает необходимость выслать весьма значительные воинские соединения, которые заняли бы оборонительные позиции до того, как начнется операция, точную дату которой она также сообщает.
— Вы уверены в этом?
— Да, с помощью кода. Номер воображаемого старшины Пипса.
Селби оторвал взгляд от листка.
— Если не считать того, сто старшина Пипс может быть знаменитым автором дневников Сэмюэлом Пипсом, который служил в морском ведомстве, я не вижу никакого смысла в послании. Прошу прощения за свою непонятливость. — В голосе министра, впрочем, не было никакого сожаления.
— Нам самим пришлось немного поломать над этим голову, — вежливо отозвался Таррант. — «Пипс» указывает на идею дневника. Равно как и «Леттс». Это два наших самых известных автора в этом жанре. Поэтому мы сделали вывод, что Модести Блейз исходит из карманного дневника Леттса, и мы его внимательно изучили. В нем приводятся данные о восходе и заходе солнца в каждую субботу календарного года. Надо разделить приведенное ей число на две части. Солнце всходит в пять двадцать восемь и заходит в шесть двадцать пять одиннадцатого сентября, то есть через пять с небольшим недель.
Министр нахмурился и отложил листок.
— А если бы операция начиналась в какой-то другой день недели? — поинтересовался он. — Что тогда?
— Тогда они придумали бы иной способ оповещения. Уверяю вас, Модести Блейз и Вилли Гарвин отличаются большой изобретательностью.
— И вы, стало быть, относитесь к этому посланию на полном серьезе?
— Текст практически открытый, а подпись не оставляет никаких сомнений, что сообщение исходит от Модести Блейз.
— Это не совсем ответ на мой вопрос.
— Напротив, господин министр. — Таррант позволил себе добавить в интонации легкую долю раздражения.
— Ясно. — Министр, однако, проявлял упорство. — Итак, сообщение исходит от Модести Блейз, и вы, стало быть, относитесь к нему на полном серьезе. — Он выдержал долгую паузу, затем добавил: — Наверно, вы правы.
У Тарранта внутри все оборвалось. Интонации, с которыми была произнесена эта фраза, означали, что министр думает как раз обратное. Сейчас начнутся сложные маневры, смысл которых будет состоять в том, чтобы у Селби возникла возможность вежливо дать понять Тарранту, что последний напрасно тратит время министра.
