Грейди дал еще одну, более длинную очередь.
Стоявшего перед ним человека буквально разорвало на мелкие кусочки, и во все стороны, словно подхваченные страшным ураганом, полетели красные брызги и клочья окровавленной одежды. На краткую долю секунды Грейди увидел перед собой белеющие кости, а потом полуосвежеванный скелет завалился на пол.
Килмара выключил свет и нажал на кнопку.
Раздался металлический лязг, и с потолка опустилась специально установленная там складывающаяся кулиса. По своей конструкции она напоминала жалюзи, какие используются для защиты окон магазинов, но которые позволяют видеть все, что выставлено в витрине. Только эта кулиса была выкрашена в матово-черный цвет. Принцип был стар как сама война: на случай если противник прорвет переднюю линию обороны, необходимо заранее оборудовать в тылу надежную позицию.
Теперь конец коридора, в котором помещались четыре из шести комнат, был изолирован и отрезан.
Двух оставшихся террористов окружила почти полная тьма. Секунду назад они готовы были совершить последний, решительный бросок вперед, но такой неожиданный поворот событий озадачил их, и они заколебались.
Мак— Гонигэл дал короткую очередь.
Вспышки пламени показались ему ослепительно-яркими, но все же он успел кое-как сориентироваться. Когда же Мак-Гонигэл попытался повторить свой опыт, автомат не отозвался — магазин был пуст.
Действуя на ощупь, главарь перезарядил оружие. В этом не было ничего сложного — он делал это тысячи раз, в том числе и с завязанными глазами.
Потом Мак-Гонигэл обернулся через плечо, надеясь на то, что хоть какой-то свет проникает в коридор с лестничной площадки, но не увидел ничего, кроме слабого мерцания стекла в двери гериатрического отделения.
И это мерцание исчезло у него на глазах. Наступила кромешная темнота. Слишком поздно Мак- Гонигэл припомнил, что, когда они поднимались по лестнице, плотные шторы на окнах лестничной клетки были опущены. День был довольно мрачным, на лестнице горел яркий свет, и он не обратил на это обстоятельство никакого внимания.
Гнев охватил его. Так глупо попасться! Они же атаковали днем, и он не предвидел, что может наступить темнота.
Мак— Гонигэл протянул руку и коснулся Джима Дайда. Почувствовав его прикосновение на своей руке, Джим вздрогнул.
— Спокойно, дружок, — шепнул Мак-Гонигэл. — Пойдем вдоль стены, и плевать на их штучки. Сделаем дело и выберемся.
Он пересек коридор и, прижимаясь к его правой стене, медленно пошел вперед. Джим Дайд следовал за ним. Насколько Мак-Гонигэл помнил, с этой стороны коридора располагались комнаты номер пять и четыре.
Наконец он наткнулся на первую дверь и задумался, не заглянуть ли ему внутрь, чтобы открыть окно — тогда в коридор попадет немного света. Поразмыслив, он отказался от этой мысли: темнота могла быть полезной и ему.
Грейди и еще двое рейнджеров наблюдали за террористами из-за жалюзи сквозь свои приставки ночного видения. Все трое привели в действие лазерные прицелы своего оружия. Тонкие розоватые лучи были не видны человеческому глазу, если только не надеть специальные очки. Таким образом рейнджеры прекрасно видели обоих и держали их на мушке. Но никто из них не стрелял.
Килмара быстро оценил ситуацию. Оба террориста сняли свои маски, чтобы лучше видеть в темноте, и теперь он мог рассмотреть кто есть кто. Ему нужен был пленник, который хоть что-то знал. Конечно, вряд ли кто-нибудь из них знает действительно много, так как эту работу они выполняли на заказ, но попытаться стоило.
— Опустить фильтры, — приказал Килмара в микрофон, и в коридоре вспыхнул и погас ослепительный свет.
Мак— Гонигэл и Дайд моргнули, однако каждый из них мысленно зафиксировал местоположение прожектора. Когда свет снова зажжется, они выстрелят и разобьют его.
Свет вспыхнул снова, затем погас, затем принялся мигать с чудовищной скоростью, словно взбесившийся стробоскоп на дискотеке. Оба террориста выстрелили, однако вспышки яркого света сбивали их с толку. Как ни трудно им это было, они сосредоточились и стали бить прицельными короткими очередями по источнику света, однако ничего не происходило. Рикошетирующие пули с визгом разлетались во все стороны, и Мак-Гонигэлу пришло в голову, что прожектор, должно быть, забран бронированным стеклом или одним из этих новых прозрачных пластиков, которые способны противостоять пулям. Потом его стало тошнить, голова закружилась, и он затрясся. Автомат выпал из рук главаря, и он забился на полу в припадке, похожем на приступ эпилепсии.
Он пал жертвой устройства, которое было разработано в качестве полицейского средства для контроля за поведением толпы. Его действие основывалось на том, что некоторые люди под воздействием стробоскопического эффекта теряются и становятся беспомощными. Разработчики увеличили мощность источника света и частоту вспышек, и результат превзошел все их ожидания. Достаточно было нескольких минут воздействия, чтобы у человека начался эпилептический припадок. Технология была доступной, дешевой и эффективной, и вскоре стробоскопические установки попали на вооружение полиции в качестве “спецсредств, не приводящих к смертельному исходу”. Килмара, повидавший на своем веку немало таких игрушек — звуковых лучей, рвущих барабанные перепонки, лазерных установок, которые воздействовали на сетчатку и ослепляли человека на расстоянии, — считал, что название для этой категории оружия выбрано не совсем удачно. Вместе с тем он не мог не признать, что “Мегалуч” был намного предпочтительнее огнестрельного оружия, которое разило насмерть.
К несчастью, Джим Дайд, заслоненный спиной Мак-Гонигэла, подвергся воздействию стробоскопа не в такой степени, как главарь. Он тоже был сбит с толку яркими вспышками, но автомат жег ему руки, и он сумел в отчаянном броске достичь дверей палаты Фицдуэйна.
Пули впились в расщепленное дерево двери, вскрытой взрывом гранаты. Сдерживая тошноту, Дайд ввалился внутрь, вслепую паля из автомата.
Последним, что он увидел в своей жизни, была почти что материальная огненная молния, которая мотнулась из дальнего, темного угла и ударила ему в грудь. Хрустнули кости, из дюжины ран хлынула кровь, и огромная сила выбросила безжизненное тело обратно в коридор, где катался по полу и что-то невнятно бормотал Мак-Гонигэл.
Зажужжал электромотор, и кулиса поползла вверх. Рейнджеры бросились вперед.
Вся операция, начиная с того момента, когда террористы принялись карабкаться по пожарной лестнице, заняла две минуты и двадцать три секунды.
Почти все это время Фицдуэйн проспал и проснулся только когда взорвались гранаты. Проснувшись, он первым делом схватился за свой “Калико”. Пользоваться этим оружием было удивительно легко и просто, а для того чтобы снять его с предохранителя, достаточно было легкого прикосновения пальцем. Во время стрельбы пустые гильзы выбрасывались в нейлоновый мешочек, прикрепленный снизу, так что это оружие было одновременно экологически безопасным, не загрязняя отходами окружающую среду. Баланс у автомата оказался превосходным. Магазин был снаряжен красными трассирующими пулями, поэтому Фицдуэйну оставалось только навести и стрелять.
Что он и сделал.
— Черт тебя побери! — взорвался Килмара включая свет. — Чтоб тебе пусто было, Хьюго! Какого дьявола тебе понадобилось убивать моего “языка”? Неужели ты не мог его просто ранить?! Нам необходимо допросить хоть одного, чтобы узнать, кто за этим стоит. Нам нужен пленник, нам нужны ответы хотя бы на несколько вопросов.
Фицдуэйн сидел на кровати, и из ствола его автомата поднимался легкий дымок. Он выглядел как грозный бог войны, зачем-то облачившийся в пижаму.
— Все очень просто, — проворчал Фицдуэйн. — Мне хотелось жить. К тому же, — добавил он, — я и
