меня.
— Что ты за ребенок такой? — спросила она.
Я стал поправлять скамейки.
— Может быть, ты и вправду приносишь одни несчастья, — сказала она. — С тех пор как ты здесь, мои старые посетители куда-то делись, а новых нет как нет.
— Я голоден, — ответил я.
— Привлекай клиентов, веди их сюда и только потом ты получишь еду, — сказала она, идя на задний двор.
Позже она вынесла наружу столы и скамейки и помыла их специальным мылом. Она подмела бар и вымыла посуду концентрированным обеззараживающим раствором. Когда солнце высушило столы и скамейки, она внесла их обратно и затем пошла мыться, что она обычно делала перед приемом вечерних посетителей.
Закончив мыться, она пришла в бар с горшком перечного супа и ямса.
Поставила его и сказала:
— Если ты такой голодный, возьми и доешь это.
Я поблагодарил ее, и она вернулась к себе. Я помыл ложку и уселся есть. Суп был очень острый, и я пил очень много воды. Ямс был мягкий и сладкий. В супе плавали куски мяса и потроха, и я почти все съел, пока не увидел, что один из кусков — голова петуха. Перец разгорелся в моем мозгу, и я был убежден, что голова петуха смотрит на меня своими глазами. Вошла Мадам Кото, неся в руках блестящий фетиш, натертый пальмовым маслом. Она подтащила скамейку к входной двери, влезла на нее и повесила фетиш на гвоздь прямо над дверью. Впервые я заметил, что у нее есть маленькая бородка.
— Мне не нравится голова петуха.
— Съешь ее. Это хорошо для твоих мозгов. Будешь умнее, а если съешь глаза, то станешь лучше видеть в темноте.
Я не стал есть. Она слезла, отнесла скамейку на прежнее место и встала передо мной.
— Ешь!
— Я больше не голоден.
Мадам Кото рассматривала меня. Ее кожа блестела от едкого масла. Она выглядела властно и завораживающе. Масло очень плохо пахло, и, я думаю, из-за этих масел духи и проявляли к ней такой интерес.
— Так ты не будешь ее есть?
Я знал, что она разозлится, и если я не съем голову петуха, никогда больше не даст мне еды; поэтому, с неохотой, ненавидя каждую секунду этого процесса, я съел ее. Сначала я раскусил саму голову. Сломал клюв, и проглотил красный гребешок. Я соскоблил только тонкую пленку с его короны.
— Что с глазами?
Я высосал глаза, пожевал их и выплюнул на пол.
— Подбери их!
Я подобрал глаза, вытер стол и пошел мыть тарелки. Когда я вернулся, она приготовила мне стакан лучшего пальмового вина. Я сел в углу, рядом с глиняным котлом, и начал мирно попивать.
— Вот что значит быть мужчиной, — сказала она.
Пальмовое вино быстро подействовало на меня, и мне стало трудно сидеть прямо. Я проснулся лишь тогда, когда в баре появились буйные посетители. От них пахло сырым мясом и кровью животных.
— Пальмового вина! — крикнул один из них.
Мухи роились вокруг новых посетителей. Мадам Кото принесла большую тыквину вина. Они выпили ее очень быстро, и вечерний жар усилил их запахи. Они еще больше разбушевались. Они яростно спорили между собой о политике. Мадам Кото попробовала их утихомирить, но они не обращали на нее внимания. Они спорили со страстной свирепостью на неудобоваримом языке, и чем яростнее они становились, тем сильнее от них пахло. Один из них вытащил нож. Двое других набросились на него. В суматохе они свалили стол и скамейки, разбили тыквину и стаканы и разоружили мужчину. Когда они отняли у него нож, один из них крикнул:
— Еще пальмового вина!
Мадам Кото вышла и вернулась с метлой. Они увидели ее свирепое лицо.
— Никакого вина! Заплатите сначала за то, что вы сломали.
Они заплатили без лишних слов и продолжили спор с той же яростью.
Я пошел к себе в угол и допил свой стакан. Мадам Кото налила мне еще. Ароматы ее богатого специями перечного супа доносились с заднего двора. Пришел вечер, а с вечером новые клиенты. Очень странные. Вошел человек, уже пьяный в стельку. Он ругался и оскорблял всех и вся.
— Посмотрите на эту жабу, — сказал он про меня. — Посмотрите на эту толстуху с бородой, — сказал он о Мадам Кото.
Потом он выбежал на улицу, вернулся и попросил тыкву пальмового вина. Когда его обслужили, он выпил все молча, время от времени приободряясь, чтобы кого-нибудь оскорбить. Он обозвал ящериц, мух, скамейку и потолок. Затем он снова затих и пил мирно.
Другой вошедший клиент был такой косоглазый, что от одного взгляда на него я сам начал чувствовать косоглазие.
— На что это ты так смотришь? — с яростью потребовал он ответа.
— На твои глаза, — ответил я.
— Зачем? У тебя разве нет своих?
— Есть, но я не могу их видеть.
Он подошел и ударил меня по голове. Я ударил его по голени. Он меня пнул еще сильнее, я побежал и схватил метлу Мадам Кото, вернулся и ткнул его в голову. Он закричал. И ретировался. Я снова его ударил. Пьяный начал ругаться. Он обозвал косоглазого, обозвал все метлы, выругался на детей и вновь успокоился. Вышла Мадам Кото и отобрала у меня метлу. Я сел.
— Принесите мне пальмового вина, — сказал косоглазый человек. — И попридержите вашего мальчика. Он оскорбил мои глаза.
— Что случилось с вашими глазами? — спросила Мадам Кото, внимательно смотря на него.
Он не ответил, уселся и задумался. После того, как его обслужили, он выпил вино одним глотком, посмотрел на меня и увидев, что я смотрю на него, повернулся в другую сторону, пытаясь спрятать от меня свои глаза.
— Налейте мне перечного супа! — крикнул он.
Мадам Кото обслужила его, и он очень быстро съел мясо и суп.
— Скажите мальчику, чтобы он не смотрел на меня, — сказал он.
— Зачем это?
Он выпил еще пальмового вина и все поглядывал на меня через плечо. Его глаза меня заинтересовали. Один глаз был зеленый. Когда я смотрел на глаз, это очень странно на меня действовало.
— Я дам тебе денег, если ты будешь смотреть в другую сторону, — сказал косоглазый.
Пытаясь спрятать лицо, он подошел и выложил на стол всю мелочь из карманов. Я собрал деньги и смотрел, как он идет обратно на место. Он все проверял меня. Я пытался держать свои глаза подальше от косоглазого, но это было тяжело после того, как я его уже увидел. Его странные глаза притягивали как магнит. Я удерживался, чтобы не смотреть на него, оглядывал бар и заметил зеленые разводы на полу. Я не мог понять, откуда они взялись. Я выпил еще пальмового вина. Внезапное осознание того, что зеленые разводы — это следы от мочи сумасшедшего, стало расти во мне, когда вдруг свет в баре изменился, пьяница выругался, и из пола стал вырастать рой зеленых духов. Они продолжали расти до тех пор, пока головами не уперлись в потолок, затем вдруг начали съеживаться, пока не достигли размеров обычной курицы. Все они были косоглазые. Они бродили там, где помочился сумасшедший, топали и шаркали ногами. Куда бы я ни посмотрел — везде я видел косоглазых духов. Я закричал, и пьяница обругал луну, а Мадам Кото подошла ко мне, вывела наружу и дала мне воды и аллигаторова перца, чтобы я его пожевал.
