…Бешеный в сложном положении. С одной стороны, обид он не прощает никогда, с другой – если через пару недель после выборов обезображенное тело звезды стриптиза выловят где-нибудь в Великих Озерах…
…можно быть уверенными: Дик Манкузо никогда не предаст своего босса и друга…
Ничего этого Дик Манкузо не видел и не слышал. Он пил третью чашку кофе и в мечтах проектировал свой новый дом, в котором будут жить он, Морин и их дети, а еще собаки, рыбки и черепаха. А детей будет… Дик начал загибать пальцы и смешно шевелить губами, чтобы не сбиться.
Девочки же нужны? Нужны. Ну… пусть две. Но две девочки забьют вдвое больше мальчиков, так что мальчиков пусть будет хотя бы трое… А собаку возьмем большую и добрую…
Морин прошла мимо него бледной тенью, безучастно кивнула на прощание миссис Дьюли и бросила, не поднимая глаз:
– Нам пора, Дик. Поехали.
Всю дорогу Морин молчала, сидела за спиной Дика и явно старалась не особенно к нему прижиматься. Возле дома Рози Каллаган он затормозил, будучи уже в состоянии легкой паники, переходящей в ярость. Что с ней случилось, ради всех святых!
– Морин, я не понимаю…
– Молчи. Слушай. Сказка кончилась. Росла-росла, да и лопнула. Я люблю тебя, Дик. Я люблю тебя больше жизни. Знаешь, почему я так говорю?
– Мори…
– Молчи. Слушай. Я говорю так, потому что мы больше никогда с тобой не увидимся.
– Что?!
– Прощай.
И с этими дикими словами его золотая, шелковистая, теплая и душистая Морин метнулась к дому Рози. Дик опоздал с рывком всего на секунду – и тяжелая дверь захлопнулась прямо перед его носом.
– Запри дверь! Скорее!
Морин выпалила это, влетая в кухню, и столько безнадежного отчаяния было в этом крике, что Рози послушно уронила кофейник в раковину и вихрем метнулась к дверям, успев задвинуть засов за секунду до того, как разъяренное лицо Дика мелькнуло за толстым стеклом. Рози профессионально мило улыбнулась ему и послала воздушный поцелуй, а сквозь зубы прошипела:
– Может, объяснишь, почему я должна запираться от этого достойного человека?
– Долго рассказывать. Я поднимусь к себе…
Рози пожала плечами, послала Дику еще один воздушный поцелуй и отправилась вслед за Морин.
– Дорогуша, у меня масса времени и горячее желание выслушать хорошенькую длинную историю про то…
– Я не сказала, что это хорошая история.
– Ну… вполне возможно, что она не очень хорошо началась, это бывает, но уж закончится-то она наверняка хорошо? Я, знаешь ли, смолоду верю в то, что хорошие люди и кончают хорошо… в смысле, заканчивают. А ты явно из хороших людей.
– Ты только что наблюдала конец истории, Рози. Вряд ли его можно назвать хорошим.
– Это не конец! Если я правильно прочитала выражение его глаз – а я прочитала его абсолютно правильно! – то это едва-едва начало. Примерно третья глава. Он не из тех, кто сдается, этот Дик Манкузо. Тебя ждет битва.
– Ты хороший друг, Рози Каллаган. Ты никогда не расспрашивала меня. Ни о чем.
– По-моему, человек должен говорить только то, что хочет говорить…
Рози плюхнулась на ступеньку рядом с Морин. Морин невидящим взглядом уставилась на потертый красный ковер, прикрывавший некрасивую трещину в мраморном полу холла, и начала говорить.
Она рассказала Рози обо всем – о своей тихой, спокойной жизни, о том, как долго она мечтала о месте преподавателя, о своей отчаянной, прямолинейной и порывистой сестре-близняшке Маргарет, совсем не похожей на саму Морин… И о том, что теперь не будет ни колледжа, ни спокойной жизни, ни маленького дома. Ничего не будет, потому что Солитьюд-Вэлли не прощает только одного – скандала. Да и черт бы с ним, с этим городом, похожим на деревню, но гораздо страшнее то, что ее сестренка влипла в эту беду, и убить ее хотят по-настоящему, а Дик Манкузо просто НЕ МОГ НЕ ЗНАТЬ ОБ ЭТОМ, и потому все его слова – это ложь, и ужасно, что это ложь, потому что она, Морин, Дику поверила…
Рози сочувственно крякала, ухала, иногда вполголоса ругалась, а когда Морин умолкла, выждала секундочку и осторожно спросила:
– Значит, ты даже и не знала, кто такой Чико Пирелли? И Дик Манкузо?
– Нет. Потому я и согласилась поменяться. Хотела узнать другую жизнь, а в результате… в результате все это ужасно. Грязно. Мерзко. Меня действительно чуть не убили… Значит, действительно хотели убить мою сестру. И хотели этого Чико… и Дик!
– Во-первых, я в это не верю. Чико, разумеется, самый настоящий хулиган и даже где-то мафиози, потому что итальяшки все немного мафиози, по жизни. Как все ирландцы – бунтовщики. Во-вторых, давай-ка перестанем жалеть себя и вернемся лучше к началу. Знаешь, дорогуша, мне кажется, что проблемам надо смотреть в лицо, потом решать их, а потом идти дальше, уже больше не вспоминая о них. Ну и в-третьих… ты же не сможешь всю жизнь от него прятаться.
– Я не хочу пережить предательство еще раз. Я попробовала, но это слишком ужасно. Это убивает.
– Иногда надо пройти через боль и кровь, чтобы выздороветь.
Морин только отрицательно затрясла головой. Рози нахмурилась.
– Хорошо, тогда что насчет Дика? Нет, объяснять ничего не надо, все видно по твоим глазам. Вас двоих объединяет не только поездка с ветерком, верно? Вы влюблены!
Морин кивнула и заломила руки. Рози не отставала.
– Ты рассказала ему правду?
– Нет. Только сказала, что меня зовут Морин, а не Мэгги…
Рози Каллаган красноречиво закатила глаза.
– Божечка мой, а тебе не кажется, что ты должна была все ему рассказать?
– Нет, я только сказала, что больше не хочу его видеть. Никогда. Он не должен знать… Они с Пирелли… Ведь Дик работает на Чико…
– Не слишком-то ты ему доверяешь. А если он тебя любит, то такое вполне возможно.
– В том-то и дело, Рози! Я не хочу, чтобы он это делал. Я не хочу, чтобы он поддался минутной страсти и испортил себе жизнь.
– Ой-ё, где-то я это уже слышала! Девочка, нельзя за мужиков решать, что для них лучше! Дай ты ему шанс выбрать самому. Откуда ты знаешь, что ему дороже, ты или Чико?
– Нет. Я не хочу, чтобы он приносил ради меня жертву.
– Почему? Ты же пожертвовала ради сестры? Твоя «простая жизнь» против карьеры Дика… По-моему, все честно.
– Не так все просто.
– Что еще?
– Я рассказала ему сказку. Про нас с Мэг. Как бы сказку – но он догадается. Увидит новости – и догадается. Я не могу рисковать жизнью сестры. Если Дик все же предпочтет верность Чико, сложит два и два, поймет, что Мэг сейчас в Солитьюд-Вэлли, расскажет боссу… Ведь он журналист, у него может просто сработать инстинкт.
– Не может быть! Погоди… Это же получается… Н-да. Должна тебе сказать дорогуша, ты прочно увязла в этом… безобразии, но можешь выбраться, если приложишь немного усилий.
– Каким путем пойти – это моя проблема. Ты и так много для меня сделала, Рози, хотя совершенно ничего обо мне не знала.
– Да каким бы ни пошла – знай, что я всегда позади, за твоим плечом. Даже если и не согласна с тобой. Я, видишь ли, дорогуша, ужас, до чего привязчива. И у меня, как у всех ирландцев, хорошо развита интуиция. Что-то мне подсказывает, что это еще не конец истории…
11
Дик устало привалился к дверному косяку и потер висок. Рози Каллаган в ярко-розовых лосинах, джинсовых шортах и изумрудном кимоно – зрелище не для тех, у кого болит голова.
– Ты, ничтожный червь, жалкий человек, скунс…
Рози загораживала ему проход, уперев руки в свои крутые бока, и Дику не оставалось ничего иного, как осторожно передвинуть ее и пройти в дом.
– Я знаю, что ты не любишь рано вставать, Рози. Я дождался полудня и рискнул.
– Что ты знаешь обо мне, ничтожный пустозвон!
– Практически все… Рози, голубка, а чего это ты так разоряешься?
– А то ты этого не знаешь!
Она проследовала мимо Дика, возмущенно пыхтя, и он с немалым удовольствием проводил взглядом ее шикарную задницу, обтянутую джинсовыми шортами. Только душевно чистая и богатая на чувства женщина может позволить себе носить шорты при такой комплекции, да еще и хорошо в них выглядеть. Дик вдруг решил про себя, что если Морин его окончательно бросит, он все-таки попробует соблазнить Рози. Да, она старше лет на десять, но что такое десять лет для любви? Полчаса, не больше. Но это потом. И учитывая дело, решать которое он сейчас явился в дом Рози, не слишком скоро. Потому что дело может Рози очень не понравиться.
– Где Морин?
– Не твое дело, недомерок. Ушла!
– Еще как мое! И гораздо более мое, чем прошлой ночью, учти.
– Ну да, благодаря мне, потому что именно я совершила промах, размякла в блудливых ручонках твоего босса и раззявила свой рот насчет того, о чем не надо было! И он это все выслушал, потом быстренько собрался и улетел в ночь, как истинный дух зла, творить свои черные делишки… Как ты мог, Манкузо! Как ты смел продать это все прессе? Своей ничтожной газетенке? Чего ты добился, кроме того, что Морин сбежала? Она только-только влюбилась, стала женщиной, будь ты проклят, доверилась тебе телом и душой – а ты бросил ее на съедение этим акулам, этим пираньям, стервятникам и… и…
